Воскресный роман (СИ) - Светлая et Jk - Страница 32

- В каком смысле пообщаться? – живо отозвался Кир, сев на стуле ровно. – У него к моей клиентке есть какие-то предложения?

- Полагаю, самые что ни на есть конструктивные. Поговоришь со своей?

- Поговорить-то поговорю, но ничего не обещаю. Ты помнишь, какая она в последний раз была?

В трубке раздался хорошо слышимый вздох.

- Ну так скажи ей то, что она хочет услышать.

- Он чего? На развод на ее условиях согласен? Вряд ли ее что-то еще устроит.

- Я говорю о том, как привести ее на встречу. А чего он хочет – по-прежнему совершенная загадка. На прошлой неделе примчался довольный и счастливый. Сегодня явился мрачнее вымершего динозавра.

- Ладно, понял… Сводим их где? У нас? У вас?

- С Гореловой выбирайте.

- А время?

- Ему любое подойдет, - усмехнулся Вересов-старший.

Кирилл кивнул куда-то в пространство и, сообразив, что отец это видит вряд ли, проговорил:

- Понял, попробую.

И отключился.

А еще вцепился в эту возможность хоть на время отвлечься от мыслей, продолжавших витать по комнате и регулярно забредавших в его голову.

Через три минуты он уже живо болтал с Гореловой. Она отвечала скупо и настороженно. Но на встречу все-таки согласилась. Любопытство перевешивало. Жаль. Кир готовился к схватке с титаном. Титан бросил неуверенное: «Ну что он там может сказать! Знаю я все его уловки!» - и согласился явиться в двенадцать дня в контору Вересова-старшего.

Вересов-младший разочарованно крякнул. И перезвонил отцу.

- В полдень у тебя, - безо всякого предисловия сообщил он.

- Оk, передам Горелову.

Остаток дня Кирилл метался между двумя весьма своевременными, а главное, свежими идеями. Позвонить Митрофанушке и послать ее к черту. Или позвонить Митрофанушке и объясниться ей в любви. Поскольку он так и не определился, чего хочет в действительности больше, звонить так и не решился. Было еще третье стойкое желание. Позвонить Новицкому и предложить надраться где-нибудь.

Но это была заведомо дурацкая идея. Перед переговорами не вариант.

Азарт, который владел им накануне, схлынул. Оставалось только глупое чувство обманутости. Причем обманул себя сам. Оно не рассасывалось и никуда не девалось.

К вечеру появилась очередная гениальная по своему содержанию мысль. Может быть, Митрофаненко его и не любила. Но хотела же. Точно хотела. Ее сдержанность куда-то исчезла в этом гребанном клубе. Будто не только он, будто она тоже отпустила себя. Ну, не любит! Хочет. Это уже что-то.

Удерживая и прокручивая в голове раз за разом этот тезис, Кирилл и поехал домой. В Зазимье.

- Чего? Прям вот так мрачнее вымершего динозавра? – спросил он отца за ужином.

- Определенно.

- Она тоже чего-то какая-то непонятная, - пробормотал Кир, имея в виду совсем не Горелову.

- Согласилась же на встречу.

- То-то и странно, - он снова говорил о чем-то своем.

- Не вижу ничего странного, - Вересов-старший пожал плечами. – Нормальные человеческие взаимоотношения.

- То есть это нормально, по-твоему, замуж за одного выходить, а с другим по воскресеньям гулять? – уткнувшись в тарелку, изрек Кир.

Мара настороженно подняла голову и глянула на мужа.

- Вообще-то из них двоих гулял Горелов. В одно-единственное из воскресений, - рассмеялся Макс. – Или мой клиент чего-то не знает?

Кир проглотил кусок котлеты, едва не ставшей ему поперек горла, и торопливо ответил:

- Не, я гипотетически… Всякое же бывает…

- Бывает, - кивнула Мара и вернулась к еде.

- Лишь бы не на постоянной основе, - буркнул Кирилл.

В общем, поговорили.

Невзирая на предыдущую бессонную ночь, эту тоже промучился. В голове шумными мухами продолжали зудеть вопросы. К утру его осенило: вот и март пришел.

Первый день весны встречал дождем с мокрым снегом и жутким холодом. В 9:00 Кирилл набирал Лерин номер, чувствуя, как громко ухает сердце где-то под горлом. Оказалось, ухает зря. Оператор сообщил, что абонент – не абонент. К десяти ситуация не изменилась. К одиннадцати Кир начал догадываться, что дело не в выключенном телефоне. Она вполне могла сменить симку. А в двенадцать началось шоу с участием Гореловых – обоих – и обоих Вересовых.

Когда они с Натальей Сергеевной входили в переговорную в офисе Максима Олеговича, сам Максим Олеговичем с господином Гореловым уже присутствовали на местах.

- Доброе утро! – бодро поздоровался Кирилл, пожав руку и отцу, и ответчику.

- Доброе, - отозвался Вересов-старший, - присаживайтесь.

Госпожа Горелова шустро протопала к столу и расположилась прямо напротив мужа.

- Привет! – деловито бросила она.

Тот поднял хмурый взгляд и что-то пробурчал сквозь почти сомкнутые губы. А потом снова уперся глазами в стол.

- Нас уведомили в том, что у ответчика есть какое-то предложение для моей клиентки, - проговорил Кирилл, когда сообразил, что больше Горелов ничего озвучивать не собирается. – И мы готовы его выслушать.

Макс кивнул и заговорил:

- Анатолий Панасович настаивает на сохранении семьи и просит Наталью Сергеевну ходатайствовать об оставлении ее иска без рассмотрения. Чтобы дать ему возможность доказать госпоже Гореловой серьезность своих намерений.

В подтверждение слов своего адвоката Горелов решительно кивнул и воззрился на супругу. Кир, собственно, тоже повернул к ней голову, размышляя о том, что надо было взять с собой беруши.

- На чем ты настаиваешь? – хохотнула Наталья Сергеевна.

- На том самом! – подал голос Анатолий Панасович. – Я с тобой жить хочу!

- Ты со мной жил. А потом тебе захотелось чего-то другого.

- Ты меня уже достаточно наказала! Наелся по самое горло.

- У тебя всегда был хороший аппетит! – хмыкнула госпожа Горелова.

- Наташа! – выдохнул Горелов и замолчал. Потом снова открыл рот, чтобы чем-то громыхнуть, но Кир посчитал нужным вмешаться:

- Я боюсь, моя клиентка считает ваше предложение неприемлемым, Анатолий Панасович.

- Да черта с два она так считает!

- Интересно, с чего ты в этом так уверен? – ехидно полюбопытствовала Наталья Сергеевна, пока Вересов-старший молча наблюдал за происходящим.

- С того! – огрызнулся Горелов. – Сама знаешь!

- Аааа, - понимающе протянула его жена. – Думаешь, если я с тобой сплю, это что-то меняет?

Максим Олегович тихонько хмыкнул и воззрился сначала на Горелову, потом на Анатолия Панасовича. Кирилл же издал странный булькающий звук. И только Горелов из собственного эмоционального состояния не выпал – выпадать было уже некуда.

- Для меня меняет! – напряженным голосом ответил он. – Я хочу вернуться. Я хочу домой, к тебе, к нашим детям. И спать с тобой дома, а не где придется!

- Ну конечно! По гостишкам можно только других таскать!

- Воды не желаете, Наталья Сергеевна? – спросил Вересов-старший.

- Не желаю! – фыркнула Горелова и повернулась к Кириллу. – Я вообще не понимаю, что мы здесь делаем.

- Выслушиваем предложение ответчика, - сдержанно сообщил Вересов-младший.

- Я никого не таскал! – крикнул Горелов. – Это было один раз. В командировке. Это была глупость, которую я себе никогда не прощу! Но я не таскал никого ни по каким гостишкам, Наташа!

- Твои проблемы! – продолжала буйствовать Горелова.

- Тогда, будь добра, объясни мне одну вещь! Если ты не собиралась мириться, за каким чертом ты меня на свидание пригласила?

Кирилл издал еще один булькающий звук. И растерянно глянул на отца.

Тот определенно начал традиционно забавляться, сохраняя на лице самое серьезное выражение.

- Посоветовали, - мрачно ответила Наталья Сергеевна и бросила быстрый взгляд на своего адвоката. – Сказали, для здоровья полезно.

- Для здоровья? – взревел Горелов. – То есть вот это все было для здоровья? Если забыла, то я напомню: ты сама подала на развод! Какое «для здоровья»?

- Самое обыкновенное!

Вересов-младший негромко ругнулся себе под нос, но, кроме отца, его никто не услышал. Горелов же так и осел на стуле. И даже голос его стал севшим: