Воскресный роман (СИ) - Светлая et Jk - Страница 11

- Ты часто здесь бываешь? – быстро спросила Лера.

- У меня офис недалеко, - пояснил он. – Иногда на обед хожу.

- А у нас столовая. Без деликатесов и шеф-повара. Но есть можно.

- Макаронами кормят, не отходя от производства? – усмехнулся он, но тут же прикусил язык. – Или все-таки сбалансированное питание?

- Бывают и макароны, - коротко рассмеялась Лера.

- По-флотски?

- А ты ешь макароны по-флотски?

- Вполне. Там мясо есть, значит, съедобно.

- Интересно, есть что-то, чего ты не ешь… - вздохнула Лера и снова уткнулась в свою тарелку.

- Гречка.

Разговор себя исчерпал.

Лера слабо улыбнулась, почувствовав себя на мгновение гречкой. Которую Вересов не ест. Причем гречка отчего-то переживала, что не вызывает аппетита.

«Хватит!» - велела себе Лера и, подозвав официанта, попросила кофе. Кирилл присоединился с той лишь разницей, что заказал какой-то замысловатый грушевый чай.

Пили свои напитки почти наперегонки.

У выхода из ресторана Вересов еще некоторое время нес пургу про хомутание Новицкого, не зная, что еще говорить. А потом вымочил:

- А ты как вообще? Замуж не собираешься?

- Ты много знаешь девушек, которые не собираются замуж?

- Порядком. В основном те, кто уже замужем, - хохотнул он, чувствуя себя дебилом. – Я в смысле реальных кандидатур.

- Кирилл, это слишком личное, - негромко ответила Лера и стала прощаться: – Я пойду. Спасибо за галерею. Я бы сама вряд ли там побывала.

- Я – тем более, - усмехнулся он. – Ладно… до встречи. Или давай все-таки подвезу?

- Спасибо, нет, - сказала Лера. Быстро, как сработавшие шторки фотоаппарата, посмотрела на Кирилла и так же быстро коснулась его руки. – Счастливо!

- И тебе, - пробормотал он куда-то в пустоту – она уже убежала. И ему оставалось лишь смотреть ей вслед, на ее ровную худенькую удаляющуюся спину. И чудную шляпу с широкими полями.

В кино он все-таки поехал. Торчать дома до конца дня по-прежнему представлялось сомнительным удовольствием. У него давно не было более бестолковых выходных, не считая тех, что он себе устроил в выпускном классе, когда исчезла Марина, а отец искал ее по всему городу. Те были вне конкуренции.

В кино почти повезло. Шел какой-то блокбастер. Можно отключить мозги и втыкать на экран. Это подходило несколько больше, чем грузить себя чем-то помимо жизненных перипетий.

В итоге домой завалился только в девятом часу вечера. Уставший и голодный.

И попал в эпицентр жизненной бури в чете Вересовых-старших. Оказывается, и здесь не всегда бывало тихо.

С кухни доносился взволнованный Маринин голос. Повышенных тонов она себе не позволяла даже тогда, когда работала с их классом. Потому, замерший на мгновение в коридоре Кирилл едва не подпрыгнул на месте.

- Она даже слушать не захотела! – неслось по всему дому. – Я пыталась поговорить, а она трубку бросила!

- Совсем без причины? – голос отца был, наоборот, спокойным.

- Не совсем! Но все и вполовину не так, как она это восприняла! – воскликнула Марина. – Там всего-то пара параллелей, а ей померещилось черт знает что!

- Фантазия не только у тебя, смирись.

- Да я вообще не то имела в виду! А она сказала, что я предательница и… крыса! Макс, крыса! – до Кира донеслись рыдания, и он решил еще постоять. Подслушивать, конечно, плохо, но больно интересно.

- Тебе валерьянки накапать или коньяку налить? – спросил Вересов-старший.

- Мышьяк подойдет! – взвизгнула «мачеха» и пулей вылетела из кухни, не заметив пасынка. Промчалась мимо него по коридору и взлетела вихрем по лестнице на второй этаж. Дверь сверху хлопнула. И Кирилл выдохнул. Не женщина – стихийное бедствие.

Потом он деловито отправился на кухню – жрать-то хотелось. Отца застал сидящим у барной стойки с бокалом в руке.

- Что за шум? – поинтересовался Кир, замерев возле холодильника.

- Мара с подругой поссорилась. Точнее, подруга с ней, - сказал Максим и выпил содержимое бокала.

- Беда… обидела чем?

- Книжку написала, - усмехнулся отец и перевел разговор на другое: – Сам как?

- Нормально.

Марина Вересова – писательница. Это был для Кира зверь неизведанный. Он знал, что она пишет. Не представлял, что именно. И ни одной ее книги на книжных прилавках не наблюдал, потому что не имел привычки бродить по книжным магазинам. Но то, что у отца жена – личность творческая, стало еще одним кирпичиком его идеального мира, в котором, как оказалось, бывают и слезы с криками.

Кирилл сунулся в холодильник. С удовлетворением увидел там пару сэндвичей на тарелке. И всю тарелку умыкнул с полки.

- Спокойной ночи, - брякнул он.

- И тебе, - хохотнул Максим, наблюдая за сыном.

Кир кивнул и вышел, оставив Вересова-старшего в одиночестве.

Макс, захватив бутылку и капли, вышел вслед за ним и поднялся в спальню.

- Мышьяка не держим, - сказал он, подходя к жене. – Советую чего-нибудь менее радикального.

Мара плашмя лежала на кровати и никак не реагировала. Только периодически всхлипывала, явно пребывая на своей волне.

- Не переживай так, - предпринял новую попытку Вересов. – Остынет Ника. Помиритесь!

Она подскочила, резко села и воззрилась на супруга. Покрасневшие глаза опухли, волосы, подстриженные по плечи, были взъерошены. И она являла бы собой совершенно забавное зрелище, если бы не была то ли подавлена, то ли ужасно зла. Разобрать сейчас представлялось невозможным.

- Может быть, она и права, что я предательница! – трагическим голосом заключила Мара. – Она мне как подруге, а я в работу взяла… Но Макс! Честное слово, я там ничего такого! Там всего-то и совпадает, что она – разводится с олигархом, а он – адвокат. Все!

- Все? – он протянул все же жене коньяку. – Нууу… Ника импульсивна. Остальное додумала. Или вспомнила. Спи! С утра будет проще.

Марина взяла из его рук бокал и быстро осушила. Поморщилась, фыркнула и посмотрела на мужа. Нет, ничего забавного в ней не было. Жалко было.

- Может, со Славой поговоришь? – робко спросила она.

- Может, и поговорю, - Макс поцеловал ее и откинул покрывало. – Устраивайся!

Она тяжело вздохнула, стащила брюки, бросила их на стул и залезла в постель. Похлопала ресницами и выдала очередное потрясающее умозаключение:

- Утро вечера мудренее.

- Тоже верно, - сказал Макс, потушил верхний свет и вышел из комнаты.

Он отправился в библиотеку, где, пошуршав среди бумаг Мары, нашел, наконец, пресловутую книгу.

____________________

Похмелье //сопряженное с местью//

Олег в третий раз нажал звонок, трезвонивший, казалось, на все этажи дома.

- Если ты, идиот такой, не откроешь, вызову МЧС. Взломают твою чертову дверь нахрен! – бормотал он под нос, не отнимая пальца от кнопки.

За прошедшую неделю, в течение которой Краевский не появлялся в конторе, однажды до него все же удалось дозвониться. Голос был пьяным, мысли, претворявшиеся в слова, путанными.

- Открывай! – Соснов со всей дури шарахнул кулаком в дверь.

Еще вопрос, стоило ли оно того. Потому что замок резко щелкнул, ручка повернулась, Сезам открылся – и в лицо Соснову ударил резкий, тошнотворно кислый запах из логова адвоката Краевского. В коридоре было темно, свет он не включил. Так и стоял, своей длинной тушей привалившись к лудке, и слегка покачивался, взирая на шефа.

- Красифф! – брякнул Олег и переступил порог.

Краевский закрыл за ним дверь. И все-таки включил свет.

На полу стояло пару пакетов не вынесенного мусора. И целый ряд бутылок – на любой вкус, цвет и цену. Возвышавшийся над этим натюрмортом хозяин квартиры мрачно смотрел на Соснова мутным взглядом потемневших глаз. Опухший, лохматый, небритый, одет в неопрятную мятую серую футболку, которую явно не менял уже несколько дней, и спортивки. Перегар, кажется, въелся в стены – здесь давненько не проветривали.

Соснов прошелся по квартире, открывая настежь окна и двери балконов.