Дай лапу, друг медведь ! - Петухов Анатолий Васильевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая

Видимо, старик задел самую больную струну в душе охотника. Лицо толстяка вспыхнуло.

- Да не мог я промазать все четыре раза, не мог! - воскликнул он. И я хорошо видел, что после первого выстрела медведь упал. Второй выстрел был уже по лежачему.

- Но крови-то мы не нашли! - развел длинными руками молодой охотник.

- По-твоему, он с испугу упал? - усмехнулся толстяк.

- Не знаю. Но если пуля попала в зверя, должна быть кровь, отчеканил молодой. - Это как дважды два.

- Э, ребятушки!.. - покачал головой дед Макар. - Медведь зверь особый, он не всегда кровь дает. Помню, у меня было...

Но молодой охотник не дал договорить.

- Знаем, дед, знаем! - замахал он руками. - Пусть кровь не пошла, а где шерсть? Где шерсть, срезанная пулей? Я сам весь овес на коленках исползал - ни шерстинки! А пули нашел.

- Две! - толстяк выразительно поднял два пальца. - А я стрелял ч е т ы р е раза! Где еще две пули?

- Где-нибудь есть!.. - Молодой охотник сделал неопределенный жест он все время размахивал руками, когда говорил. - Поле большое.

А бородач молчал. Он сидел на диване мрачнее тучи и, склонив голову, смотрел в пол. Его раздражало, что разговор об этой нелепой охоте всплыл вновь, хотя еще в машине договорились обо всем молчать.

Неслышно двигалась по избе Лариска, накрывая стол к ужину. Валерка поставил самовар, достал из холодильника дюжину сырых яиц, приготовился жарить глазунью.

- Я уверен, - заговорил толстяк после некоторого молчания, - была бы собака настоящая, рабочая, мы бы уже да-авно жарили печенку!..

- Да говорю я вам, - молодой охотник вскочил со стула, - собака рабочая! У нее три диплома по медведю!

- По подсадному. - Толстяк насмешливо скривил тонкие губы. - А тут не домашний зверь, выращенный на пряничках да конфетках, а дикий. Дикий! - повторил он громко.

Бородач медленно поднял голову, посмотрел сначала на толстяка, потом на молодого охотника и с расстановкой сказал:

- Хватит. Надоело. Вашему спору не будет конца. - Он помолчал, снова перевел взгляд на толстяка: - Ты, Георгий Дементьевич, никакого медведя не видел. Было темно. А в поле - кусты...

- Да вы что, Игорь Макарович?! Там ни единого кусточка, сами видели...

- Помолчи! Повторяю: в поле кусты. В темноте показалось тебе, что один кустик зашевелился, вот ты и начал стрелять. А медведя не было.

- Я вас не понимаю!..

- Да что тут понимать?! - раздраженно воскликнул бородач. - И так уже полгорода знает об этом медведе, а я не намерен закрывать лицензию. Мне нужна шкура, вот так нужна! - И он эффектно провел ребром ладони по своей шее. - Сказать, что ушел подранок, - значит сдать лицензию. Но раз ты стрелял по кусту, какой спрос? В крайнем случае перепишем ее на другой район. Вот так. И больше об этом медведе никаких разговоров.

- Ежели на шкуру, так на берлоге бить надо, - сказал дед Макар. Ох, и добра берложная шкура!..

- Это и мы знаем, - отозвался бородач, - но где ее взять, берлогу?

Макар был обижен тем, что ему так и не дали толком высказаться, однако проговорился:

- Я тут знаю одно местечко... Прежде каждый год медведи ложились.

- А ты, дед, сам-то хоть раз видел живого медведя? - насмешливо спросил молодой охотник.

- Я-то? - Старик оскорбился. - Да я за свою жизнь столько их добыл, сколько вам троим-то и во сне не увидеть! По три штуки за осень брал. А ты толкуешь... - Он поднялся с табуретки, намереваясь уйти.

Бородач метнул осуждающий взгляд на молодого охотника, подошел к старику:

- Извини его, он пошутил! Сам медведей не видел, кроме подсадных, вот и думает...

- А я уже не в тех годах, чтобы со мной так шутить!

- Тебя как звать? - мягко спросил бородач.

- Макар. Макар Иванович Евстюхин.

- О, мой отец тоже Макар! Какое приятное совпадение!.. Значит, тебе известны места, где медведи устраивают берлоги. Я правильно понял?

- Как не знать, ежели всю жизнь в здешних местах лесовал! Теперь-то старый...

- Но ты и сейчас в силе, вон какой крепкий! - Бородач дружески похлопал старика по плечу. - Я тебя прошу: найди берлогу. При свидетелях: найдешь - полтораста рублей в руки.

Дед смутился:

- Оно, конечно, ежели без обману...

- Разумеется, без обмана! А если зверь окажется крупный - еще полста. Подумай, Макар Иванович!

- Ладно, коли так. Поискать можно. Но ежели не найду...

- Никаких претензий! Охота - дело такое, понимаю. - Бородач вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнотик, что-то быстро написал на чистом листке, вырвал его и подал старику: - Это мой адрес. Найдешь - сразу черкни. Договорились?

- Попробую. Похожу. Может, и подфартит... - Макар холодно глянул на молодого охотника, хотел что-то сказать, но махнул рукой и вышел.

Больше ни о медведях, ни об охоте разговоров не было. Горожане молча поужинали, попили чаю и, поблагодарив Валерку и Лариску за гостеприимство и заботу, уехали.

18

Еще не успел голубой "Москвич" скрыться за поворотом деревенской улицы, а Валерка уже спешил к Андрюшке. Пусть охотники не нашли медведицу - это, в сущности, ничего не меняет. Все равно она ушла тяжело раненная и погибнет. И медвежата тоже умрут с голоду. И все потому, что Андрюшка оказался предателем, связался с Борькой, на которого ни в чем нельзя положиться.

Валерка взбежал на высокое крылечко, постоял немного, успокаивая дыхание, и вошел в избу. Андрюшки не было. Толстая бабка Перьиха сидела у окна, держала на коленях внука, пятилетнего Вовку, и показывала ему цветные картинки в какой-то книжке.

- Чего охотники-то - не нашли медведя? - осведомилась Перьиха.

- Не нашли.

- Видать, не убили, вот и не нашли. Был бы убитый - не убежал. Бабка перевернула листок книжки и нараспев сказала: - А это коза-дереза, рогастая, шерстнастая!..

- Андрюшка-то где?

- На речке, - не поворачивая головы, ответила бабка. - С Борькой рыбу ловят.

- Давно ушли?

- В обед.

- А когда вернутся?

- Откуда я знаю?.. Вчерась так поздно воротились. - И внуку: - А это кто? Ну-ко, погляди сюда.

Круглоголовый Вовка перевел взгляд с Валерки на книжку.

- Знаю: волк. А там - медведь... Бабушка, это такого медведя хотели убить?

Валерка вышел.

"Опять на рыбалке! - с раздражением подумал он. - Связался с Борькой, так где уж про медведицу помнить! Вот и получилось..."

А в эту самую пору Андрюшка и Борька были у Ведьмина камня. Они уже осмотрели крашеный мешок и очень удивились, не обнаружив в нем ни одной дырки от пуль, потом проверили верши и вынули из них несколько язей да одну щуку и теперь бойко таскали на удочки окуней. Рыба ловилась хорошо, но Борька все время егозил на кормовой скамеечке, отчего лодка раскачивалась, и это мешало ловле.

- Ты сиди спокойнее, - не выдержал Андрюшка. - Здесь вода тихая. И рыба пугается.

Борька замер на некоторое время, но, едва сделал подсечку, опять чуть-чуть переместился. Перехватив недовольный взгляд Андрюшки, он смутился и тихо сказал:

- Ты не сердись. Мне сидеть... больно.

- Больно? Почему? Чирей, что ли?

- Не!.. Меня папка вчера побил.

Ни отец, ни мать никогда не били Андрюшку, и он спросил с тревогой и сочувствием:

- За что... побил?

- Так, ерунда!..

- Нет, ты скажи. У нас не должно быть секретов.

- Это и не секрет! - Борька вытащил окунька, опять чуть переместился на скамеечке и, забросив удочку, сказал: - Вчера вечером стал я раздеваться, а из кармана штанов табак на пол просыпался. Папка-то и увидел. Ну, и побил. Он подумал, что я курю.

- А ты не объяснил, для чего у тебя табак?

- Не-ет! Я ничего не сказал. Пусть думает, что курю.

- Возьми! - Андрюшка подал Борьке крашеный мешок. - Все-таки помягче...

- Ничто! - махнул рукой Борька, однако мешок взял и, сложив в несколько раз, сунул под себя. - Он меня первый раз так. А ругает часто. За двойки, за грязный дневник...

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая