Сила оружия (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 40

— А разве…

— Нет, этот вход будет закрыт. Не забывайте, что мы с вами просто гости, и появиться там должны на общих основаниях. Что ж, ваш номер и данные у меня есть. До завтра, Леопольд!

— До завтра, Анатолий. Эм… Ауф Фидерзейн.

Он скривился:

— Больше не делайте так. Я всего несколько раз бывал в Германии, но… Лучше не надо.

Зато я пересмотрел кучу немецкой порнухи, хоть и редко досматривал до конца. И мое «Здравствуйте, я ваш новый сосед» наверняка звучит идеально!

Впрочем, нет, так нет.

Мы распрощались, и я вернулся в гостиницу, несколько раз сбрасывая с себя возможную слежку — просто на всякий случай. Хотя, если Анатолий и впрямь занимается этим давно, как заявляет, то мои маневры вряд ли смогли бы его обмануть.

— Как все прошло? — команда Неудачников встретила меня в полном составе.

Я кратко пересказал результат нашей встречи.

— Выходит он — вор-аферист?

— Скорее, стесненный в средствах покупатель, который не чурается мошенничества, — решил я.

— И карманник.

— Который натравил на тебя двух бугаев.

— И что-то я сильно сомневаюсь, что он действительно чей-то там сын.

— Да и никакого заказчика, скорее всего, нет.

— Спиздит все три картины, а тебя — подставит, как лоха, — подвел итог краткого мозгового штурма Физик.

В этом «обсуждении» участия не принимала лишь Сирена, молча слушая остальных. К ней-то я и обратился за поддержкой:

— А ты что думаешь?

— Согласна с ребятами. Тебя использует опытный мошенник. Осталось лишь придумать, как повернуть ситуацию в нашу пользу. Все же, гораздо проще отобрать картину у одинокого вора на улице, чем вынести ее из хорошо охраняемого тайного хранилища.

— Это если он работает один, а не с целой шайкой проходимцев… — добавил я.

— Возможно, те два «студента», которых ты отделал — его сообщники, — согласилась Мистик.

Наступила тишина.

— Сперва нужно выяснить, действительно ли ты видел ту самую картину, — наконец, заявила Сирена.

— Вроде похожа. Я же только черно-белую невнятную распечатку видел. Но у меня есть скриншоты! Всех трех картин и этого фальшивого Анатолия! Могу вам скинуть, сами увидите…

Физик печально вздохнул и почесал затылок:

— Я, конечно, могу тебе флэшку в задницу засунуть, но не думаю, что это сработает.

— В смысле?

— Передачи данных с микрочипов не существует.

— Тогда зачем эта функция вообще нужна?

— Считай, что теперь у тебя фотографическая память. Правда, с ограниченным объемом и довольно тормознутая, но… — Сирена развела руками.

— И как нам это поможет? У тебя есть изображение той картины, чтобы я мог на него глянуть?

— Нет. Но ты его нам сделаешь.

— Как? Принтер себе в задницу совать не позволю!

— Подробности вашей с Физиком интимной жизни попрошу держать при себе. Нет. Вот тебе бумага и карандаш. Ты же у нас художник, а теперь еще и с фотографической памятью? Значит, нарисуешь, что там увидел.

— Эм. Дамочка, ты представляешь, сколько времени рисуется нормальный карандашный портрет? Да еще и точная копия картины самого да Винчи?

— Понятия не имею.

Впрочем, я тоже. В школе на это уходило от двух до двадцати часов, в зависимости от сложности модели и детализации рисунка. Тот же гипсовый Апполон — попроще, а если натурщицей выступала какая-нибудь непоседливая морщинистая бабка в клетчатом платочке — так проще было себе справку нарисовать. И такие умельцы у нас тоже находились!

— Давай, берись за дело, а мы пока подумаем над планом.

— Так у вас времени как минимум до утра, — недовольно пробурчал я, — Может, сначала план музея вам изобразить? Я схему эвакуации тоже… запомнил…

— Спасибо, обойдемся. Тем более, что аукцион пройдет в другом здании.

— Знать бы еще в каком именно. Я так и не сумел сориентироваться.

— Пф. Там в полусотне метров стоит недостроенный торговый центр. Туда тебя твой стрелец-удалец и водил.

— Но как…

И тут до меня дошло. Она — куратор, а у куратора тоже есть приложение-Навигатор, в котором отмечено местоположение каждого члена Отряда, расстояние до него и текущий статус.

— Сообразил? Раз уж мы супергерои Конторы, то давайте использовать хотя бы те преимущества, что у нас остались.

Угу. Мыльные пузыри, имитацию голоса, идеальное чувства вкуса и способность чинить примусы любой конструкции?

Хм. А почему бы и нет?!

— Эй, Химик. Ты по следу рукопожатия сможешь что-нибудь рассказать о человеке?

— Если ты потом, конечно, не облапал десяток поручней в автобусе или не помыл их со щелочным мылом, то запросто.

— Тогда танцуй! Точнее, целуй…

И я стянул с левой ладони целлофановый пакет, который напялил специально, чтобы сохранить все следы Анатолия, пожавшего мне именно эту руку.

— А ты опасный тип, Уборщик!

— Но полезный. Так что давай, облизывай, да я сяду за рисунок…

Химик ухмыльнулся и достал ватную палочку. Мазнул ей меня по руке, и тут же сунул в рот.

— Мужчина, европеец, тридцать два — максимум тридцать четыре года. Ходит в солярий… Носит трость? — он посмотрел на меня, и, дождавшись утвердительного кивка, добавил, — …Трость с костяным набалдашником, пользуется хорошим и дорогим парфюмом. Не курит, мобильник у него в силиконовом чехле. Недавно держал в руке что-то пластиковое. Был в туалете, где пользуются сильно разбавленным и дешевым жидким мылом. Животных нет.

— Автомобиль?

— Не исключено. Часто носит тонкие кожаные перчатки, кстати.

— Есть такое, — согласился я, — Ладно, займусь пока портретом…

Ну и заодно проверю гормональную теорию на практике!

Внимание! Обнаружен повышенный уровень дофамина!

Как и адреналин, дофамин тоже имел два уровня регулировки, но не средний и максимальный, а минимальный и средний. Так что я пока передвинул рычажок на самый минимум. Загорелась иконка с двухчасовым таймером, изображающая на этот раз символический «мозг». Шкала заряда «дофамина» уменьшилась ровно наполовину — вполне ожидаемо.

Ну-с, приступим!

Я положил перед собой листок бумаги и стерку. Попробовал кончик карандаша и недовольно нахмурился:

— Нож дайте. И еще бумаги!

Подточил полученным от Сирены ножом кончик карандаша, и о запасной листок бумаги довел его до состояния, которое меня более-менее устроило.

Открыл в интерфейсе «натуру»: снимок нужной картины, стоящей на мольберте.

Сперва набросал контур самой рамы, затем наметил пропорции, грубым овалом очертил контур головы и разбил его пополам, отмечая положение переносицы. Нижнюю часть поделил на три равные части, наметил линию рта. Леонардо рисовал, используя классическое построение, так что, даже с поправкой на пропорции лица десятилетней девочки, полученные в школе навыки мне пригодились.

От переносицы опуститься на тридцать градусов вниз… Найти линию глаз и расстояние между ними, равное «длине» самого глаза… Теперь можно очертить занимаемый детским носиком объем… Дальше через линию виска определить, где начинаются уши... Задать объем прически, наметить округлую линию скул… а вот и шея…

Процесс рисования меня увлек не на шутку, так что я даже и не прислушивался, о чем там совещаются остальные Неудачники. Да и не смог бы, наверное: весь мир сейчас заключался для меня в этом вот листке бумаги, на котором медленно проявлялся рисунок, очень похожий на то, что я сегодня видел в тайном музее. Исчезло все: звуки, запахи, люди — все то, что не относилось к моей задаче и могло отвлекать.

Листок бумаги. Картина-образец. Карандаш — вот все, что меня сейчас волновало.

Два часа пролетели совершенно незаметно.

Уровень дофамина вернулся к нормальному. Вы чувствуете переутомление.

Умение «Графический рисунок»: +8 (125% эффективности обучения).

Я поднял голову и критически посмотрел на свою работу.