Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" - Страница 37

Королёв – в истории остался как пионер ракетостроения и космической отрасли, фигура едва ли не затмевающая Сталина и Берию своими достижениями. Предлагал создание управляемых ракет – в тюрьму посадили.

Сейчас совсем не очевидно, что у управляемых ракет есть будущее, но по-моему, перелом произошёл в том, что Берия понял, что его вспоминают не как человека, который курировал ключевые вопросы промышленности, и сделал колоссальную работу для страны, а как человека, который расстреливал и сажал знаменитых впоследствии людей. И судил. Судил о том, какие направления развития выстрелят, а какие – вредительство.

И если сейчас можно было, упаиваясь властью, расстрелять и судить кого угодно, вообще кого угодно, то на суде истории адвоката у него не будет. Будет тройка – судья, прокурор и обвиняемый. Кстати, сами суды-тройки как юридическое варварство тоже вошли в обиход, и считаются едва ли не главным «достижением» политики Берии.

Хотя не так уж всё было плохо, как говорят впоследствии отдельные либерствующие истеричные личности. Но и не так, как говорят отдельные, славящие ВЕЛИКОГО СТАЛИНА, идиоты. Потому что всё не так хорошо, особенно в плане политики репрессий – людей в расход пускать умеют, это есть. Но за ошибки приходится жестоко расплачиваться, так что думаю, для Берии стало удивительным узнать, что когда-то его всё же осудили с трибуны и приговорили к забвению и поруганию всеми средствами. Как и его шефа, Сталина.

Особенно меня в их политике смешила попытка распространить жёсткую власть на творческую интилигенцию. Могучее государство – а воет как истеричка, орёт как сучка, когда кто-то где-то с ними не согласен. И естественно, отношение соответствующее. Как к людям, настолько погрузившимся в свой выдуманный мир, что малейшие, не имеющие никакой силы и власти, оппозиционеры, уже заставляют их эмоционировать и с ненавистью уничтожать всех. Затыкать рты и пытаться распространить абсолютную власть и абсолютный контроль.

Раз за разом просирать его, и снова пытаться, пока это всё не выльется в путч девяностых и парад суверенитетов. Поэтому ломалось мировоззрение Лаврентия Павловича постепенно, но сильно. Он тратил много времени на изучение материалов, запрашивал новые и новые, постоянно.

В том то и прикол, почему я сразу отказал в предоставлении всей информации. Её нужно не только посмотреть и с высоты своего ума и чувства абсолютной власти, сразу заклеймить всех пидарасами. Нужно вникнуть в происходящее, так сказать – пережить всё это и понять, и только тогда станет понятно, что происходило. А с точки зрения сегодняшней, горлопанно-грубой, топорной политики…

Поэтому Берия потихоньку вникал в реальное положение вещей, а я выдавал ему информацию пачка за пачкой, в конце концов, добравшись до последних дней СССР.

Перед тем, как выдать ему информацию, я выдал учебники по пропаганде, настоящие, а не то, что гуглится. Об основных методах пропаганды, о крупных пропагандистских операциях – обеспечение американских войн, пропагандистская война с советским союзом, и так далее. Вплоть до корпоративных пропагандистских войн.

А тем временем, в Москве нарастали проблемы – немцы стремительно продвигались к городу, и только пятнадцатого сентября, когда угроза встретить немцев у ворот, казалось бы, стала реальней, чем когда либо, Лаврентий Павлович вынырнул из этого круговорота информации в реальный мир. Но я думаю, этот мир уже не был для него таким же, как до этого. И свидетельствовало об этом его поведение и странная просьба.

Пятнадцатого сентября сорок первого года я занимался тем, что проводил инспекцию авиастроительного предприятия. И дооборудование – Григорян выдал мне длинный список-бегунок того, чего им не хватает. Но внешний вид предприятия меня порадовал – этот армянский гений понял всё на сто процентов правильно. Производство… Здесь царила чистота, как в операционной, люди поголовно в рабочей форме, поголовно сытые и довольные – столовая у них большая, и кормили там очень плотно. Очень.

Станочный парк работал без устали – нужно было произвести очень много всего, литейный и штамповочный цеха тоже заработали в полную силу, а на сборочном конвейере уже стояли пятнадцать АН-2, собираемых последовательно. Работа велась исключительно стерильно. Другого слова не подходило – чем-то это напоминало заводы далёкого будущего. Я приехал с инспекцией и для дооборудования, когда рабочий день был в самом разгаре. И должен признать, мои методы навязывания культуры труда оказались более эффективны, чем репрессивные – когда вокруг чистота, то и грязнить не хочется.

На заводе работа велась всего в одну смену – потом работали уборщики. Я оснастил уборщиков самым передовым оборудованием – подметальными машинами-пылесосами, полировальными машинами, промышленными пылесосами, моющей и чистящей техникой и средствами… Так что каждое утро всё блестело чистотой. Строгое соблюдение инструкций поначалу людей сильно разочаровало – особенно когда в переплавку отправлялись детали после точки, даже кажущиеся вполне пригодными, ну небольшое отклонение, ну и что? И так сойдёт… Так они думали – но Григорян умница, заставил всех выйти из цехов и всю первоначальную продукцию свалил в кучу и отправил под пресс. Лица людей надо было видеть… Говорил, что они чуть ли не плакали над этим браком, считая, что и так сойдёт…

Оптимизация рабочего процесса потребовала целой горы разного неучтённого мною и проектировщиками оборудования. Так что нам, уже по результату совместной работы, понадобились – множество нового оборудования, ручного электроинструмента для линий сборки – одних только шуруповёртов сто штук. И прочие инструменты – для полировки деталей, продувки, подъёмные механизмы – при сборке фюзеляж движется по сборочной линии, в процессе собирают набор, делают обшивку.

Позвонил мне Лаврентий Павлович, когда я уже завершал осмотр.

– Киврин, – без здрасьте начал Берия, – очень нужна твоя помощь.

– Слушаю. Что такое?

– У нас возникла проблема, как раз по твоей части. Тут выступили с предложением о Ленд-Лизе.

– Так, хорошо, я в курсе хода переговоров.

– Да нифига ты не в курсе. Переговоры идут активно, американцы настаивают на своих условиях, которые нам не нравятся. В частности – возврат техники после войны, они конечно делают оговорки про запрос со стороны США…

– Моё мнение – соглашайтесь, но только на второстепенные поставки, и запросите у них пробную партию основных товаров. Технику – только бессрочную лицензию на производство. То есть, которую нельзя отозвать.

– Занятно… А дальше, я так понимаю, на сцену выходишь ты?

– Верно. Я смогу скопировать и размножить главные товары ленд-лиза – грузовики студебеккер, джип Виллис, самолёты Аэрокобра и Мустанг. Раз уж зашла такая пьянка – нечего кормить дядю сэма.

– Вот это правильное решение, – довольно сказал Берия, – огромного объёма для Советского Союза не ожидается. По твоим данным, объём ленд-лизовских поставок составил около пяти процентов от произведённого в годы войны. Этого мало.

– Я покрою все ленд-лизовские танки и самолёты, и сделаю даже больше. Вот что, постарайтесь купить у американцев лицензии на производство кое-какой техники, это понадобится, чтобы потом не возникало вопросов. Бомберы Б-25, Аэрокобры, Студебеккеры…

– А танки?

– Танки американские – полное говно. Лучше я советских сделаю побольше.

– Тогда договорились. Ты вроде не хотел быть человеком-фабрикой, ан нет, сам лезешь с предложениями.

– Это да, это есть. Это неприятный момент. Лаврентий Павлович, у меня всё-таки возникла одна идея относительно реактивной авиации. Давайте переходить на реактивную тягу.

– Что? Почему?

– Для создания реактивного двигателя во-первых – нужно больше редких металлов. Он попросту дороже обычных, поршневых. Так что предполагаемая проблема того, что немцы в таком случае перейдут на реактив быстрее и лучше нас – отпадает. Хотя они конечно могут интенсифицировать разработку и суметь создать свои самолёты… Но у нас есть я – я могу создать самолёт, или хотя бы двигатель. А для врага это будет гораздо большей нагрузкой на промышленность, чем массовое создание поршневых машин. В итоге мы будем в гораздо более выгодном положении. Это первое. И второе – если мы просрали гонку в плане поршневых самолётов и к текущему моменту не сумели создать равноценного мессершмиту самолёта – то лучше перейти на следующий раунд и начать его с чистого листа.