На осколках гордости (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 2

Я зажмурилась и постаралась прогнать все мысли из головы. Необходимо расслабиться, поймать легкое касание ветра, улыбнуться ему, радушно приветствуя, и от души пожелать веселья… Примерно так мы с Елрех планировали найти точку соприкосновения с Исшафи.

Мне почти удалось отрешиться от отвлекающих звуков, от грустных мыслей об усталости, как я отпрянула от камня, поспешно поправила юбку и подлетела к Елрех, вглядываясь в сторону густых кустарников. Кому понадобилось забираться в такую глушь дворцового парка? Хмурая Елрех протянула мне персик, а сама подобралась, тоже ожидая, когда незваные гостьи покажутся на разбитой узкой дорожке. Звонкий смех опять смешался с птичьими голосами, но уже гораздо ближе. Вскоре несколько счастливых девушек вышло из зарослей цветущей азалии: две золотоволосые эльфийки, две фигуристые шан’ниэрдки и высокая, рыжая эльфиорка. Едва увидев нас, они оборвали смех, оставляя лишь легкие улыбки. В первое мгновение во взглядах плескалось любопытство, но как только любовницы правителей осознавали, что смотрят на беловолосую фангру, сразу же ухмылялись и уже не стеснялись выразить на красивых лицах презрение.

Наше присутствие не отпугнуло их от утеса. Эльфийка быстрым шагом направилась к обрыву, но остановилась, не дойдя до него. Грозно сдвинула светлые, аккуратные брови на переносице и вперилась себе под ноги.

— Как будто копоть, — удивилась шан’ниэрдка, тоже разглядывая мое прошлое тренировочное место.

Я села поудобнее, подобрав колени, вгрызлась в сладкий персик и постаралась унять волнение. Не хватало еще, чтобы из-за любознательных девиц сюда стали наведываться садовники и дворники: проверять, почему камень местами покрыт сажей. И ведь мы с Елрех столько дней искали заброшенное и отдаленное от дворца место!

Впрочем, девушки не заострили внимание на черных участках, обошли их, подбираясь ближе к обрыву. Мы с Елрех молчали, как и всегда делали, когда рядом находились почитаемые или небесные. Расслышать щебет девушек я не могла, поэтому вздохнула тяжело и воспользовалась вынужденным перерывом, чтобы перекусить. Вот только даже первый персик доесть не успела. В полуметре от нас засияли золотом дворцовые духи-вестники, а затем сложились в символ личных исследователей Цветущего плато, их называли Аклен’Ил, что в переводе с шан’ниэрдского означало «высшие исследовали» или «знатоки мировых тайн».

Мы с Елрех, не сговариваясь, поднялись, собрали вещи и под надменными взглядами любовниц направились к себе. Когда скрылись за высокой зеленью, я обула сандалии, обернулась, убедилась, что за нами никто не следует, и высказалась:

— Глупо это — гордиться тем, что спишь с мужиком.

— С правителем, — поправила Елрех и улыбнулась. — И это повод для гордости, Асфи. Ведь правители признали их достойными, отыскали в них что-то особенное. После того как их отпустят отсюда, многие почитаемые семьи будут бороться за каждую из этих девушек, чтобы они стали супругами наследников семей. Многие отдали бы полжизни, чтобы стать любовницей повелителя.

— И ты тоже? — изогнула я бровь.

— Я бы отказалась от знакомства с тобой, чтобы никогда не оказаться во дворце Цветущего плато, — шире улыбнулась она. — Лучше ответь: почему Аклен’Ил вызвали тебя к себе? Вы изменили время встреч?

— Нет, — покачала я головой. — Не представляю, что им могло понадобиться в такое время.

Солнце пробивалось через верхушки деревьев, ослепляло лучиками. Слишком рано я понадобилась Аклен’Ил. Обычно я приходила к ним за пару часов перед ужином, и очень редко они просили меня заглянуть к ним утром.

Нашу четверку поселили не во дворце, даже не вблизи к нему, а в небольшом доме у дворцовой стены. Слишком недостойная из нас выходила компания для почитаемых и небесных особ. Возможно, только Ивеллин разрешили бы жить среди высокопоставленных, но без Вольного, без девушки из чужого мира и тем более без полукровки, позорящей весь род беловолосых шан’ниэрдов одним только своим существованием. По высокому деревянному крыльцу я влетела в дом и бросилась в сторону подсобки, чтобы смыть с себя пот.

— Принеси мне платье, пожалуйста, — на бегу попросила я Елрех, точно зная, что она не откажет.

В хорошо обустроенном закутке, отведенным под ванную, я наспех ополоснулась, долго и усердно вытирала волосы, чтобы полотенце впитало побольше воды, затем быстро натянула на себя легкое зеленое платье. Подпоясала его желтой лентой, одновременно цепляя ногами сандалии. Косу заплетала уже по дороге.

Белоснежный дворец огромным облаком возвышался среди зелени. Многочисленные высокие башни тянулись к небу, широкие террасы с арочными проходами оттеняли местами гладко отшлифованные стены. Я взбежала по широким, блестящим ступеням, придерживая длинную юбку платья. Тяжелые двери, украшенные позолотой, были распахнуты настежь. И хоть во дворце, как и везде в Фадрагосе, имелись свои сторожевые духи, стражники в безупречно начищенных доспехах и с алебардой в руках безмолвными статуями застыли на входе. На мое появление они никак не отреагировали, давно привыкли к присутствию странной четверки, загостившейся у правителя Волтуара. К слову, о правителях…

Я остановилась сразу же, как выхватила взглядом в широком, богатом и хорошо освещенном коридоре троицу шан’ниэрдов, двигающуюся мне навстречу. Дождалась, когда они приблизятся и опустила голову.

— Почтенные, — произнесла я, приветствуя мужчин, когда мы поравнялись.

Правители, казалось, не обратили на меня никакого внимания, продолжая увлеченную беседу и проходя мимо. И вот только я облегченно выдохнула, шагнула вперед, как услышала голос Волтуара:

— Асфирель.

Я мгновенно выдавила из себя вежливую улыбку и обернулась, чуть склонив голову к груди. Правители Когурун и Акеом тоже остановились, дожидаясь названного брата. Волтуар приблизился ко мне, принося с собой приятный сладковатый аромат. Я смотрела на редкие складки черной рубашки с золотой вышивкой и ждала, когда правитель заговорит. Молчание как-то затягивалось, заставляло нервничать… Я избегала всех небесных, но Волтуара с его подозрительным интересом ко мне — особенно. Первое время он рвался побеседовать со мной, разговорить меня, а однажды пригласил на прогулку, но я отказала ему, сославшись на головную боль, чем нарушила правило Фадрагоса. Отказ он простил, сделав скидку на мое незнание порядков этого мира, но и попытки наладить контакт с невежливой девушкой оставил. И сейчас вот снова… А я, между прочим, спешу к Аклен’Ил. И почему он так пристально разглядывает меня?

— У вас все хорошо? — наконец-то, спросил он. — Может, имеются пожелания?

— Благодарю, почтенный Волтуар. Все прекрасно, — не поднимая глаз, ответила я.

Он постоял еще какое-то время, а затем сказал:

— Если что-то понадобится, не бойтесь обратиться.

— Благодарю за заботу, почтенный Волтуар.

Дышать стало легче, когда он отправился дальше. С чего вдруг мне понадобится его помощь? Вот если бы не задерживал, то мне не пришлось бы сломя голову нестись по бесконечным дворцовым коридорам. Взбегая по винтовой лестнице, сокрытой полумраком, вновь вытирала выступивший пот со лба. Поднявшись на пятый этаж, толкнула деревянную дверь. Петли скрипнули, яркий свет ослепил на несколько долгих секунд.

— Асфирель, мы заждались, — улыбался светловолосый, широкоплечий эльфиор, сидя на диванчике у балконной двери.

После знакомства с длинноухими эльфами беседовать с их крупными собратьями было труднее. Уши у эльфиоров были заостренными, чуть длинными, но крепко прижатыми к голове и совершенно неподвижными. А более мелкие глаза не обладали той же выразительностью эмоций, какая имелась у эльфов.

— Простите, — извинилась я, окидывая исследователей виноватым взглядом.

Еще два шан’ниэрда сидели за столами, заваленными свитками и тяжелыми книгами. Я привычно прошла к массивному стулу, стоящему напротив диванчика, скромно присела на край и улыбнулась эльфиору. Эсилиан закинул ногу на ногу и произнес: