Непокорная любовь (СИ) - Светлая Лана - Страница 40

— Это не шутка! — я крикнула, вклиниваясь в его монолог.

— А что тогда? — кричать он неожиданно перестал. Голос звучал теперь так устало и обреченно, что мне стало не по себе. Совесть скреблась со страшной силой, заставляя чувствовать себя так плохо, как я давно уже себя не ощущала.

— Мне просто надо было два часа, чтобы возле меня они не крутились. — сказала я, предугадывая следующий вопрос.

— Почему?

— Я в карты проиграла девочкам желание. И это было то, что они загадали. — прошептала я обреченно, закрывая глаза в ожидании новой волны криков. Объяснять более подробно нужды не было. Однажды вечером у него дома я рассказала про эту традицию. Помнится, тогда он закатил глаза, хохотнув, и сказал "Вам сколько лет, что вы играете в такие игры? Пятнадцать?". Потом, правда, всегда спрашивал проиграла я или нет.

Я услышала его громкий выдох, а потом, как ни странно, наступила гробовая тишина.

Спустя секунд десять я осмелилась открыть глаза и посмотреть на Барса. Челюсть была плотно сжата, а глаза сощурены.

— Скажи, что ты пошутила про карты и желание?! Что не из-за этой идиотской причины всё это устроила?!

— Барс…

— Я хочу услышать, как ты это провернула! И кого втянула?

— Ну-у, я отправила тебе сообщение. Кое-кто взял рацию у охраны и сказал от лица Гены, чтоб сегодня возле меня и близко никого не было. Так как Димы не было, то перепроверять приказ никто не стал. — с каждым словом мой голос звучал всё тише. И к концу речи он практически пропал.

Он повернулся ко мне спиной и провел рукой по голове. Развернулся и уже ледяным тоном продолжил.

— Тебе не десять лет, чтобы не понимать, к чему твоя выходка приведёт! Если ты не понимаешь, позволь объяснить! Сейчас Дима разбирается с охраной и в лучшем случае, они будут только оштрафованы. Тот человек, который взял рацию будет уволен без разговоров и рекомендаций.

— Но он не виноват. — запротестовала я — Это я его уговорила! Увольняй тогда меня! Ведь…

— Я даже не буду это обсуждать. — оборвал он, даже не дослушав — Подведем итог! Куча людей, поднятых с постели среди ночи. Штрафные санкции для сегодняшней смены твоей охраны, что не потрудились даже перепроверить приказ. А также для их начальника, который вообще допустил такую ситуацию. Один уволенный. Ну, и я! Дурак — который разъезжал по больницам! Дурак — который, не находя тебя в очередной и отправляясь в другую, начал молиться всем, кому только можно!

Его слова били по мне, словно плеть. И от того, что каждое слово вынуждало испытывать гамму чувств, давно забытых и похороненых вместе с моей семьей, меня начала охватывать волна паники и страха. Чувство, что я подвела кого-то близкого и родного для меня, заставляло скручиваться все мои внутренности в болезненный узел. Да и мысль, возникшая вспышкой в голове о том, какое сегодня число, только ухудшило моё состояние.

И я испугалась! Сильно! Только этим я и могла объяснить следующие свои слова.

— Всё! Хватит! — закричала я, делая шаг в его сторону. — Мне этого не надо!

— Чего именно не надо?

— Всего этого! Того, что ты будешь ездить и беспокоиться! Что будешь охранять меня на работе в своем собственном клубе! Что будешь пытаться втиснуть меня в свою жизнь, только потому, что тебе так захотелось! — я выдохлась и замолчала.

Сил не осталось совсем. А чувствовала себя так, словно прокрутили через мясорубку.

Я обошла его и направилась к двери, молясь про себя чтобы он не попытался меня остановить.

Мои мольбы были услышаны, так как покинула кабинет совершенно беспрепятственно.

****

Я приехала к Барсу на работу, когда поняла, что бороться со своими чувствами больше не в силах.

Вот, как?! Как за такой короткий период времени, всего-то за месяц, этот мужчина сумел сделать так, что только представив, что я уеду и больше его не увижу, у меня всё внутри сжималось и протестовало?!

В приёмной секретарша Барса попросила меня присесть и подождать. У него было совещание и согласно её словам, оно должно было вот-вот закончиться.

Я покорно села на удобный диванчик. На вопрос, не хочу ли я кофе или чая пока жду, отрицательно покачала головой.

И вот, сижу, а в голове бьется лишь одна мысль.

Неужели уже поздно?

Я, как всегда, боялась. Вот только теперь и не знаю, чего больше. Того что я, как бы победила (в кавычках). И он отстал от меня, как я того и хотела. И теперь я снова одна, в полном одиночестве могу продолжать жиь своей старой жизнью.

Или того, что позволила ему подобраться к тем уголкам души, к которым я не хотела никого подпускать. Даже Жанну, которая была ближе всех к этой границе. Но всё равно, даже её не пускала за эту черту. Казалось — так проще и безопасней.

А пустить Барса туда, за эту чертову линию в место, где слишком много боли — будет означать лишь одно. Я проиграла в нашей борьбе. И теперь я опять беззащитна перед чувствами, которые я больше не хотела испытывать после смерти моей семьи.

Дверь кабинета открылась и стали выходить люди. Я слышала голос Барса из кабинета и меня начало подтряхивать от волнения.

— Проходите. — голос секретарши прозвучал внезапно.

— Что? — я посмотрела на неё.

— Проходите в кабинет. — она улыбнулась очень даже по-доброму.

Я встала и зашла в кабинет.

Барс сидел за столом и молча смотрел на меня. В глазах ни капли удивления, радости или обиды. Спокойный, твердый взгляд, без тени эмоций.

— Игорь… — последующие слова вырвались неожиданно даже для меня. — Я хочу! Хочу попытаться! Честно!.. Давай попробуем ещё раз!..Прошу…

— Лия…

— На этот раз всё будет по-другому… — перебила я его. То что он назвал меня по имени, заставило сердце забиться в усиленном режиме. — Клянусь, что теперь я действительно хочу, чтобы у нас всё получилось! И я не буду убегать! И не буду совершать такие идиотские поступки, как вчера…то есть сегодня! И я даже продлю отпуск и останусь тут, с тобой!

— Не знаю, Лия. — спокойно сказал он, когда я замолчала. — Сейчас я хочу сделать перерыв в наших американских горках. Пойми, это очень тяжело — догонять того, кто не хочет, чтобы его догнали. И который всё делает для того, чтобы от него отстали. И где гарантия того, что ты снова не убежишь? У меня ведь тоже есть чувства. Ты должна понимать, что я в тебя влюблен. И то, что ты каждый раз проходишься по моему отношению к тебе бульдозером…Я не уверен, что смогу выдерживать это раз за разом.

— Я понимаю… — прошептала я.

Ну что?! Добилась чего хотела, идиотка несчастная?! Получай!

Развернулась и вышла из кабинета, тихо закрыв за собой дверь. Как и в клубе, мне дали молча уйти. Прислонилась к двери спиной и закрыла глаза.

— Вы в порядке? Хорошо себя чувствуете?

Я открыла глаз и посмотрела на сидящую за столом секретаршу и смотрящую на меня с тревогой и сочуствием.

— Да, всё нормально. — вымученно улыбнулась я ей — Всего доброго.

Я отлепилась от двери и пошла в сторону выхода.

Как доехала до дома Жанны, даже не помню. Поднялась в квартиру и очнулась только тогда, когда поняла, что стою посередине зала неподвижно и уставившись в одну точку. Сколько я так простояла, даже не могу сказать.

Достала из сумочки, которую держала всё это время в руке, связку ключей. Словно в трансе отцепила брелок, положила его на стол и вышла из квартиры.

Я провожал взглядом Рыжика, которая выходила из кабинета, и заставлял себя не двигаться и не окликнуть её.

Спустя минут пять поднялся и подошел к окну. Смотрел на улицу, на идущих людей и думал.

Думал, что делать дальше с Рыжиком? И делать ли?

Нужно ли мне дальше пытаться? Теперь, когда Рыжик вроде бы серьёзно настроена попробовать?

Взгляд зацепился за парочку молодых людей, которые шли по улице, державшись за руки и не сводивших друг с друга взглядов, полных обожания.

Вспоминал всё время, которое мы провели с Рыжиком и чувствовал, что сдаюсь.