Арчибальд Малмезон (ЛП) - Готорн Джулиан - Страница 4

   - Нет, нет, доктор, что бы вы ни говорили, я никогда не поверю, чтобы это был один и тот же ребенок, - со вздохом сказала леди Малмезон. - Этот шумный, своевольный мальчик совсем не напоминает моего спокойного, ласкового, маленького Арчи. Вчера он поколотил своего брата Эдварда, а ведь тот на два года старше его. Каково! Скажите, дорогой доктор, что вы об этом думаете?

   - Мое мнение, леди Малмезон, таково, что женщины никогда не бывают довольны, - ответил грубоватый старый врач. - Я помню то время, когда вы считали своего спокойного маленького Арчи простофилей, - и были совершенно правы. А теперь, когда стечение обстоятельств превратило его в Крайтона, вы начинаете жалеть прежнее ничтожество! Разве в этом есть логика? - И доктор взял понюшку табаку.

   - Но разве это возможно, чтобы натура ребенка изменилась в одно мгновение? - настаивала леди Малмезон.

   - А разве в одно мгновение не лучше, чем дюйм за дюймом? То, что случилось, может оказаться вовсе не таким, каким это пытаются представить. Мальчик заснул, едва родившись, и только что проснулся - вот что я об этом думаю. И теперь начинает жизнь не так, как большинство из нас, с момента рождения, а с семилетнего возраста. До сих пор он просто спал; теперь он начал жить, имея для этого более благоприятную основу в виде развившегося тела. Он не помнит, что ему снилось, - и что в этом такого?

   - Но ведь кое-что он все-таки помнит, доктор. Эта песня... И потом, он бежал по комнате.

   - Чисто физически, чисто автоматически, - ответил доктор, постукивая по табакерке, с тайным удовольствием наблюдая за тем, с каким благоговением восприняла леди Малмезон это странное слово. - Если бы он не сохранил способность это делать, он бы этого не делал. Тело, смею вас заверить, растет при любых обстоятельствах, - как во сне, так и наяву; тело обладает собственной памятью, отличной от памяти ментальной. Разве вы сами, за вышиванием, никогда не напевали песенку о... о побеге леди Снаффл с капитаном?

   - Ах, доктор!..

   - А если бы я вошел в тот момент и спросил, что вы поете, что бы вы мне ответили? Конечно, что вы ничего не поете! Надеюсь, теперь вам все понятно?

   - Да, - ответила леди Малмезон тоном, в котором слышалось совершенно противоположное. Доктор Роллинсон усмехнулся про себя, и они продолжили игру в пикет.

<p>

III</p>

   Возможно, однако, что читатель, поняв сказанное доктором лучше, чем это удалось доброй леди Малмезон, все же придерживается мнения, что изложение истинной подоплеки дела могло бы быть сделано этим выдающимся человеком более ясно. Можно сказать, что мальчик проспал семь лет, а потом проснулся, но что означает это утверждение? Являются ли столь продолжительные сны вполне обычным явлением? А если так, то не может ли проснувшийся человек, после более или менее продолжительного периода бодрствования, снова заснуть? Возможно, старый врач вовсе не был удовлетворен своим предположением относительно природы случившегося так, как старался это представить, и его ученые рассуждения были ни чем иным, как просто средством избежать дальнейших расспросов. Но кто может постичь истинную глубину проницательности человека, избравшего медицину своей стезей?

   О маленькой Кейт Баттлдаун, чье общество производило на Арчибальда весьма странное впечатление, уже упоминалось. Через год или два после его "пробуждения" она снова "встала у него на пути", но на этот раз совершенно с иными результатами. В семейных бумагах сохранилось письмо, содержащее очень милое описание отношений, которые вскоре установились между этими маленькими особами. Кажется, они сразу же привязались друг к другу и испытывали взаимное восхищение. Арчибальд, властный по отношению к своим братьям и сестрам, а также, насколько это было возможно, ко всем остальным, был тише воды, общаясь с маленькой чародейкой; без сомнения, его манеры, - а, возможно, и характер, - много выигрывали от общения с нею. Есть портрет двух детей, написанный сэром Томасом Лоуренсом, ныне висящий в гостиной доктора Роллинсона (где, несомненно, многие его пациенты видели его, не зная его истории), возможно, самый лучший, - изображающий мальчика одиннадцати и девочку девяти лет, самых прелестных, каких только можно найти в трех королевствах. Мальчик, черноглазый и черноволосый, кажется, смело делает шаг вперед, вызывающе глядя на смотрящего; его левая рука, вытянутая за спиной, держит руку маленькой Кейт, как бы защищая девочку, а ее большие карие глаза смотрят на его лицо с выражением наполовину опасливого, наполовину восхищенного доверия. Есть еще один ее портрет, написанный десять лет спустя, но другого портрета Арчибальда не существует. Однако, как утверждается, в 1823 году или около того он считался одним из самых красивых молодых людей своего времени.

   Привязанность их друг к другу с возрастом только крепла. У нее, даже в столь раннем возрасте, проявлялись черты своенравного, импульсивного, и вместе с тем расчетливого характера, какие впоследствии только развились и окрепли; но, вне всякого сомнения, она испытывала к Арчибальду искреннюю привязанность, а он припадал к ее ногам с рыцарской целеустремленностью, более характерной для пятнадцатого века, чем для начала девятнадцатого. Его ревнивая опека вызывала немало веселья среди его старших товарищей; рассказывают, что на двенадцатом году жизни он даже поручил полковнику Баттлдауну передать от его имени официальный вызов достопочтенному Ричарду Пеннроялу; проступок последнего заключался в том, что тот посадил мисс Баттлдаун к себе на колени и поцеловал ее. Дело, однако, было благополучно улажено после того, как достопочтенный джентльмен выразил сожаление по поводу своей неосторожности, а полковник и сэр Кларенс поручились за его хорошее поведение в будущем.

   Но предпочтение, которое дети отдавали друг другу, наводило мысли о чем-то ином, кроме мимолетного развлечения для отцов. Казалось, не существовало никаких причин, почему бы им не закончиться браком. Правда, Кейт вполне могла рассчитывать найти себе более блестящую пару, чем второй сын баронета; но, помимо близких отношений семейств, существовали еще и иные обстоятельства. У второго сына сэра Кларенса имелся неплохой шанс в будущем стать удачным политиком; что же касается достатка, то его тетушка по материнской линии, некая мисс Тремонт из Корнуоллла, старая дева, не имевшая более близких родственников, чем ее племянник, вполне могла завещать ему семьдесят тысяч фунтов. Более того (этот аспект дела полковник Баттлдаун, несомненно, учитывал) не исключалось, что Арчибальд в конце концов унаследует Малмезон, несмотря на несчастный случай с ним. Эдвард Малмезон обладал слабым здоровьем, и годы не сделали его сильнее. Он был занят наукой, и не склонен к активному образу жизни, в чем его брат уже начал преуспевать; он плохо видел, всегда был бледен; короче говоря, если только в скором времени с ним не случится благоприятной перемены, его шансы по отношению к Арчибальду падали до нуля.