Арчибальд Малмезон (ЛП) - Готорн Джулиан - Страница 11

   - Ну, и что же в этом хорошего? Что мне до ее наследства? Или у моего мальчика есть возможность жениться на ней? Отвечайте!

   - Думаю, что нет; зато на ней может жениться кто-то другой.

   - Кто-то другой? Кто, хотел бы я знать? - завопил сэр Кларенс. - Дайте мне взглянуть на того негодяя, который посмеет жениться на Кейт Баттлдаун!

   - Я вас прекрасно слышу, Малмезон, и на вашем месте не стал бы так напрягаться - вам же известно, что сказал доктор. Что же касается мисс Баттлдаун, то она, конечно же, имеет право выйти замуж за кого пожелает, не так ли?

   - Нет, не так! - возразил баронет, еще сильнее разозлившись. - Она принадлежит моему Арчибальду, и если какой-нибудь негодяй...

   - Вы невыносимы, сэр Кларенс, - перебил его Пеннроял, все еще улыбаясь, но уже не такой приятной улыбкой. - Человек, который и в лучшие времена вел себя не очень сдержанно, должен быть более осторожен, чтобы избегать того, что может ухудшить его состояние, - и он многозначительно взглянул в сторону графина.

   - Пеннроял! - с достоинством произнес старый баронет. - Мы с вашим отцом были друзьями еще до вашего рождения, вы мой шурин; но если бы вы не сидели за моим столом, я научил бы вас лучшим манерам, чем манере учить старших. Я сказал, что хотел бы взглянуть на того негодяя, который осмелился бы жениться на Кейт Баттлдаун и... и... какое вам до этого дело?

   - Такое, - спокойно ответил Пеннроял, - что я сам женюсь на ней!

   Сэр Кларенс с громким проклятием вскочил с кресла и снова сел. Он взял себе за правило: ни за что на свете не оскорблять гостя, находящегося под его крышей. Его лицо побагровело, вены на лбу и шее заметно вздулись и запульсировали. Взгляд его был устремлен на непроницаемое лицо достопочтенного Ричарда, он с трудом переводил дыхание. Последовала довольно продолжительная пауза, прерываемая только этим неровным дыханием. Наконец, проявляя вежливость, что выглядело почти гротескным, бедный джентльмен подтолкнул графин к своему шурину и смертельному врагу, сопровождая это движение хриплым звуком, вероятно, в попытке помочь самому себе продышаться. Но это усилие оказалось чрезмерным. В следующее мгновение глаза баронета закатились, он судорожно всхлипнул и упал лицом на стол.

   Мистер Пеннроял быстро поднялся и позвонил в колокольчик.

   - Немедленно пошлите за доктором, - сказал он появившемуся слуге. - Сэр Кларенс слишком много выпил или переел, как мне кажется. И помогите мне уложить его на диван и ослабить шейный платок. Примените обычные средства, а я поднимусь наверх и поговорю с леди Малмезон.

   Обычные средства не помогли, и когда доктор Роллинсон прибыл через четыре часа, было уже очевидно, что он ничем не может быть полезен. Сэр Кларенс так и не пришел в себя полностью, а через пару дней перестал дышать. Было проведено дознание, в результате которого вынесен вердикт о смерти в результате апоплексического удара, после чего последовали пышные похороны. Вдова, дама с ограниченным интеллектом, зато весьма чувствительная, несколько недель постоянно плакала и уверяла достопочтенного Ричарда, что ей больше не на кого положиться, кроме как на него. Арчибальд, бродивший во время траура по дому с ничего не выражающим лицом, без определенной цели, почти не выказывал скорби по поводу утраты или хотя бы того, что понял случившееся; но всякий раз, когда встречал Пеннрояла, следовал за ним с собачьей нежностью, странно контрастировавшей с той антипатией, которую проявлял к нему во время предыдущей стадии своего существования. Что касается брата Арчибальда, бледного и худого, но исполненного достоинства девятнадцатилетнего юноши, то он принял титул сэра Эдварда и стал главой дома с серьезностью, удивлявшей тех, кто видел в нем только погруженного в хандру ученого. Спокойно, но уверенно, он дал понять, что сознает всю ответственность своего положения и знает, как добиться к себе уважения. Он не поощрял мать в ее стремлении к безграничной зависимости от Пеннрояла; между ним и последним, по-видимому, возникло более или менее заметное охлаждение. Конечно, Пеннроял был далек от того, чтобы любить церемонного и пунктуального молодого баронета, не употреблявшего спиртного и не игравшего в карты.

   С другой стороны, по отношению к Арчибальду он проявлял циничное и презрительное добродушие, часто забавляясь тем, что задавал бедному туповатому юноше всевозможные вопросы о событиях, происшедших в тот период, когда он был "развит не по годам", и о которых Арчибальд, разумеется, ничего не помнил. Достопочтенный Ричард Пеннроял был не первым человеком, не сумевшим понять, откуда исходит самая большая опасность.

<p>

VII</p>

   Новость, которой мистер Пеннроял убил сэра Кларенса, была правдой. Он был помолвлен с прекрасной наследницей, мисс Баттлдаун, и все три графства одобряли этот брак. Он объединял два больших смежных поместья и два значительных состояния. Между ними была довольно значительная разница в возрасте: Пеннроялу было около сорока, а мисс Баттлдаун - только девятнадцать; но это мало что значило, поскольку во всем остальном они были ровня. Считалось, что мисс Баттлдаун имеет правильные представления о своих обязанностях, в том числе, обязанностях наследницы. С того времени как бедный Арчибальд Малмезон лишился рассудка, она получила не одно предложение, которое могла бы принять молодая леди, достаточно слабая духом, чтобы считаться исключительно с личными интересами; но ей не требовался кто-то старше ее, чтобы посоветовать не принимать их. В самом деле, когда-то она позволила себе сделать вывод, что отвергает самую мысль о замужестве с кем бы то ни было, и это была демонстрация похвальной девичьей сдержанности; но нельзя было ни ожидать, ни желать, чтобы она придерживалась этого решения, поскольку имелись серьезные причины для его изменения. Такой прекрасной причиной был мистер Пеннроял. Он миновал критический период своей жизни; он пережил дискредитирующие слухи, распространявшиеся по его поводу; он выказал себя рачительным землевладельцем; и сам факт того, что он вдовец, придавал ему некоторую респектабельность, не всегда присущую неженатым джентльменам его возраста. Наконец, он принадлежал к известному знатному роду, и хотя для него не существовало вероятности унаследовать титул, кто лучше него мог бы проиллюстрировать существенные добродетели, присущие английскому сельскому джентльмену?

   Мы ничего не знаем о ранней стадии развития этого очаровательного любовного романа. Но можно сделать вывод о том, что он развивался традиционными путями. Мистер Пеннроял сообщил вдове покойного полковника о своих сердечных устремлениях и получил от нее разрешение обратиться к избранной им даме. По прошествии нескольких недель или месяцев (в зависимости от обстоятельств) взаимно дополняющих одно другое бесед и переписки, он попросил девушку назначить день, который должен был сделать его счастливейшим из людей. Она какое-то время колебалась, медлила, но, в конце концов, с подобающим румянцем назначила дату, слишком отдаленную для нетерпеливого влюбленного, но при этом настолько близкую, насколько позволяли условности. Вскоре, когда все предварительно было улажено, подготовка к торжественному событию пошла значительно быстрее.