Надежный (СИ) - Черно Адалин - Страница 3

— Лена, — Данил не спешит отъезжать, он поворачивается, долго всматривается в мое лицо, после чего выдает: — я могу отвезти тебя к себе. Я живу на съемной квартире. Ты отдохнешь после родов, а Игорь… придет в себя.

Пока он говорит, не перестаю ему удивляться. Что? Поехать к нему? Он в своем уме? Да Игорь мне потом такое устроит, но буду честной, его идея мне безумно нравится хотя бы потому, что так я бы действительно отдохнула.

— Нет, спасибо! — решительно говорю я. — Роды это, на самом деле, не так утомительно, — выдавливаю из себя дежурную улыбку, хотя и так прекрасно осознаю, что Данил знает достаточно, ведь он не зря предлагает поехать к нему.

Отворачиваюсь, смотря на малыша. Молюсь, чтобы он, наконец, тронулся и перестал лезть туда, куда не лез никто вот уже несколько лет — в душу. Я стараюсь выглядеть счастливой, соответствовать Игорю и просто смириться с его загонами. С ним точно лучше, чем с алкоголичкой-мамой, готовой продать тело дочери в обмен на бутылку дешевого пойла.

Прогоняю от себя не прошеные мысли и отмечаю, что Данил все еще не поехал. Плохо. Я хочу домой. Избавиться от жалостливого взгляда. Да, меня часто жалеют, но это совсем не приятно. Наконец, Данил заводит автомобиль, выруливает на дорогу и спокойно управляет машину. Вспоминаю, что раньше не видела у него автомобиля.

— Откуда машина? — решаю спросить, чтобы отвлечь его от мыслей о том, о чем он точно думать не должен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Это моя, — спокойно говорит он, а я, кажется, открываю рот.

Откуда? Ему девятнадцать и… он обычный тренер, а машина… мягко скажем, не дешевая. Пока шестеренки моего мозга скрипят и пытаются найти ответ на вопрос: «как заработать на иномарку в девятнадцать, если ты тренер в фитнесе?», Данил громко смеется и выдает:

— У меня есть подработка, — поворачиваюсь к нему и встречаюсь с взглядом его зеленых глаз. Киваю и отворачиваюсь. Решаю не продолжать разговор. Данил тоже молчит, поэтому остаток пути мы едем в полной тишине.

Подъехав к дому, Данил выходит, помогает мне: берет цветы, шарики и сумку из роддома. Мы идем в направлении дома, и я только сейчас понимаю, что Игорь его ни о чем не просил. Просто не мог. Он, наверняка, вообще дрыхнет, и еще не приходил в себя. Господи, цветы, шарики. Я оборачиваюсь и в ужасе смотрю на Даню, но он просто говорит:

— Все нормально.

Я не то, чтобы верю, но успокаиваюсь. Наверное, так и есть. Увы, мое спокойствие длится ровно до момента, когда я захожу в дом и вижу первые следы масштабной пьянки. Громада бутылок в углу, огромное количество мусора, упаковок от сухариков, орешков, сыра и колбасы. Натоптанный и грязный пол, весь в болоте, потому что, видимо, Игорь снова разрешил не разуваться. Что ж… уберу.

— Спасибо, — оборачиваюсь к Данилу, давая ему понять, что он может идти, но он и не собирается.

Молча заходит вместе со мной в дом, разувается уже около спальни, потому что здесь, слава богу, обутыми не ходили. Укладываю Мишку в заранее приготовленную кроватку и иду в гостиную. В нос сразу же ударяет застоявшийся запах перегара. Открываю окно и наслаждаюсь свежим воздухом. Оборачиваюсь и не знаю, что делать. Шесть человек. Будить всех? Игорь будет недоволен. В конечном счете, решаю просто закрыть дверь и пойти выспаться, а как гости проспятся, так и взяться за работу.

— Лена, — Данил сидит на стуле, недалеко от кроватки. — Поехали ко мне, пожалуйста, — а он настырный, успеваю подумать я.

— Нет, спасибо за помощь, но дальше я сама.

— Ленааа, — он протягивает, а я его прерываю.

— Данил. Ты всего лишь друг моего мужа. Хороший друг, но если я поеду к тебе, это будет слишком.

— Ты его боишься? — зачем-то интересуется он.

— Нет, — твердо говорю, хотя понимаю, что у него явно другая информация. И я не привыкла. Не знаю, что вот этот парень делает с Игорем. Он никогда не напивается, не бухает до потери сознания, разговаривает не как сапожник с матами через слово. Он… другой. Не муж и не его друзья. Так что он делает рядом? Почему все время приходит на праздники и тусуется с Игорем. Я не знаю, но и не собираюсь об этом спрашивать. Ни его, ни Игоря.



Данил долго смотрит на меня. Наверное, пытается разглядеть следы фальши, но я держусь. Научилась за годы, проведенные с мамой, когда было страшно, но показывать страх — равносильно потере себя.

Он мне не верит.

Понимаю это по тому, как Даня прикрывает глаза и стискивает челюсти.

— Что ты делаешь рядом с ним? — а вот это лишнее. Настолько, что мне хочется заорать ему в лицо «Замолчи! Уходи!».

Вместо этого я действительно задумываюсь. Действительно, а что я делаю здесь? Прячусь от мамы? Хреново, надо сказать, прячусь. Я уехала, когда поняла, что она ни перед чем не остановится.

Сначала были побои и унижения, потом я стада эдаким домашним зверьком, которого можно за деньги показать друзьям-алкоголикам, а потом… хорошим телом, которое можно продать богатенькому мажору за приличную плату.

«— Проходите, проходите, не стесняйтесь. Да, живем не богато, но… — мама противно закашлялась, прерываясь на полуслове. — Смотрите, как вам? — она указала на меня, как на какой-то музейный экспонат. Смотрите, мол, красотка, да?

Я насторожилась.

Она и раньше приводила сюда собутыльников, но этот мужчина не выглядел таковым. Одет в дорогие вещи, обут в брендовые ботинки, а взгляд… я поежилась, прекрасно понимая, что вот сейчас важен план отступления. Побега. В моей голове уже он уже созрел. Я видела, как собираю вещи, как выбегаю из дома и никогда… никогда не возвращаюсь.

Мужчина обходит меня, смотрит, оценивает с ног до головы, буквально раздевая взглядом.

— Ну как? — мама снова покашливает, но упорно продолжает разговор.

— Хороша, — выдает мужчина.

— Забираешь?

Они разговаривают так, будто речь идет не обо мне, а о каком-то товаре: об одежде или обуви. Запоздало, но понимаю, что она меня продает. Вижу, как мужчина передает ей увесистую пачку денег, хотя по-честному, человек стоит дороже.

С горящими глазами мама берет деньги и со словами: «Бывай» уходит из комнаты. Меня трясет, а когда мужчина приближается, я шарахаюсь, но он хватает меня за руку и дергает на себя. Его руки цепляются за талию, а потом и за ягодицы».

Меня трясет от воспоминаний. Господи, неужели это уже когда-то было? Отхожу на несколько шагов и упираюсь в стену.

Мне страшно.

Не сразу понимаю, что это только воспоминания, а рядом в кроватке спит мой сын. Прихожу в себя только когда слышу настойчивый голос:

— Лена, все хорошо, — вздрагиваю, когда Даня касается моих плеч и притягивает к себе.

Не сдерживаюсь и начинаю плакать. Данил прижимает меня к своему телу и мягко водит рукой по спине.

Я не плакала с тех пор, как убежала оттуда. Всегда держалась, а здесь показал свою слабость. Не должна была, но рядом с ним настолько спокойно и легко, что я поддаюсь минутному порыву, завожу руки ему за спину, обнимаю и прижимаюсь к груди, оставляя мокрые пятна на его рубашке.

— Это… связано с Игорем? — он спрашивает, а я чувствую злость в его голосе и напряженные мышцы под рубашкой.

— Нет, — мотаю головой. — Он… спас меня. Забрал оттуда.

— Ты поэтому с ним?

Я успокаиваюсь.

Опускаю руки и отхожу.

Мотаю головой.

Нет.

Я уже не знаю почему. Игорь изменился за последние месяцы. Стал больше пить, реже приходить домой. Я не понимаю, почему так, ведь раньше… все было хорошо. Мы вместе почти полтора года, и я всегда чувствовала себя в безопасности.

Последние месяца четыре происходит такое: пьянки, друзья, гулянка и танцы. Меня напрягает это всегда, и я никогда не принимаю участия в том, что происходит.

Я всегда в комнате, закрытой на ключ, потому что страшно. Нет, Игорь никогда не подымет руку и даже не накричит, но… но ведь и мама не сразу меня продала.