Мой любимый Зверь, или Одержимость без границ (СИ) - Шикова Илона - Страница 30

А я, хоть и виновата, не готова быть просто любовницей. Люблю его больше жизни — лучше пусть отпустит сейчас, чем потом мучиться вдвоем будем.

— Почему ты ни разу не спросил, что произошло пять лет назад? — вопрос как-то сам по себе вырвался, но я, как Зверь, продолжала смотреть в окно.

— Во-первых, времени не было полюбопытствовать, — усмехнулся в ответ мой собеседник. — А во-вторых, — запнулся на несколько секунд. — Мне не интересно. Это твой выбор, Арина…

— Не мой, — вздохнула, кусая губы и все еще решаясь.

Ну же, давай. Чего тянуть? Рано или поздно придется поведать правду — лучше уж сейчас, чтобы окончательно избавиться от всех призраков прошлого.

— В смысле? — Матвей попытался заглянуть мне в глаза, но я не шевелилась.

Так, наверное, проще будет, когда не смотришь на него. Стыдно все еще за мой глупый порыв, но именно тогда помощи у Матвея попросить я не могла. Даже если очень бы хотела.

Иногда судьба нам делает подножки — больно, неприятно, порой до тошноты мерзко, но через это надо пройти. Чтобы понять и оценить то, что потерял.

А по возможности вернуть, если судьба дает второй шанс.

— В смысле мне нужны были большие деньги, — выдала и снова зажмурилась. Как будто молнией ударило, так ярко картины из прошлого одна за одной перед глазами мелькали.

А память вновь и вновь возвращала в тот злополучный день, когда я поняла, что потеряла Матвея…

Арина

Пять лет назад…

— Что здесь происходит? — я замерла посреди коридора, перед этим с опаской переступая через порог собственной квартиры.

Дверь нараспашку, оттуда в подъезд доносились незнакомые голоса, и мне заранее становилось страшно. Как будто и не домой вовсе попала, а тупо перепутала этажи.

Но квартира наша, да и мать пьяная огибается вместе с таким же “красивым” отчимом и его дружками. Еле языками ворочают — куда уж тут понять, что хотят от них незнакомые мужчины.

Трое. Все как на подбор амбалы со зверскими рожами бандитского вида. Бритые наголо, с золотыми перстнями на пальцах — короче, как будто из лихих девяностых их сюда занесло.

Понять бы, что они здесь забыли. Может этажи, все-таки, ребятки перепутали?

— Ты кто такая? — один сверкнул золотым зубом и сделал шаг в мою сторону.

— Вообще-то я здесь живу, — отступать не собиралась, так как некуда по сути. Да и дома я, в конце-то концов. А этих уродов точно в гости не звала. — А вот вы кто такие…

— А мы, деточка, коллекторы, — видимо, старший из троих произнес, отодвигая рукой в сторону того шкафа, который наступал на меня. Мужик улыбнулся, пытаясь меня расположить к себе, только я в ответ насторожилась.

— И по какому поводу? — даже нахмурилась, пока мужчина подходил. Честно говоря, все равно не понимала, чего им надо, только вот какой-то подозрительный червячок начал грызть изнутри.

А память резво рисовала картинки одна за другой — мать с отчимом накрывают стол чуть ли не ежедневно. Упиваются регулярно, еще и друзей зовут в гости. Пару раз я даже видела бутылки с дорогой водкой. Консервы, деликатесы…

Я спрашивала, откуда деньги, только вот трезвыми моих родственников застать было сложно. Практически невозможно. В ответ лишь одно сплошное мычание, и я забила. А в последние три месяца и подавно, так как практически жила у Матвея. Так тошно здесь находиться, да и мерзко видеть пьяные рожи каждый день. Достали уже, сил никаких не осталось с ними воевать.

Иногда наведывалась, конечно же, чтобы квартиру не пропили — теперь вот понимаю, что раньше надо было тревогу бить.

— На вот, читай, — мужчина протянул мне бумаги, а я дрожащими руками их взяла.

Строчки расплывались — от количества нулей закружилась голова. Я даже толком и не посчитала, сколько мы теперь должны какому-то кредитному союзу, где моя мать три месяца назад взяла бабки под залог квартиры.

Падла, тварь, сука недоделанная — как же я в тот момент ее ненавидела.

— Я могу себе оставить? — оторвалась от чтения и подняла глаза на мужика. Он, кстати, слегка опешил, так как, по всей видимости, не думал, что еще есть я. Боюсь представить, как мать моя с пьяных глаз подписала бумаги, не глядя и уж тем более не думая, что однажды у нас заберут квартиру.

А если не будет жилья, то сестру я больше не увижу…

— Вообще-то у твоей м-мм, — мужик так и не смог произнести слово “мать”, лишь с неприязнью посмотрел в сторону женщины, которая меня когда-то родила. Мне и смотреть было тошно, слезы уже градом лились по щекам. — Ладно, оставляй. У тебя неделя, малышка, — и даже улыбнулся, от чего мне стало еще противнее.

— Василий, но мы же… — попытались возразить двое остальных, но главный перебил:

— Поехали, — махнул рукой в сторону выхода. — Девочка никуда не сбежит, — и снова взглянул на меня. — Ты же не сбежишь, красавица?

Я лишь помотала головой из стороны в сторону, прижимая к груди эти злосчастные документы. Стало так обидно и больно, что хоть волком вой. Этих-то мне не жалко — да и им, по ходу, пофиг. Шатаются, улыбаются, выпить по новой собираются — как будто в телешоу попали, разглядывая бритоголовых мальчиков.

Только вот мелкую без жилья и прописки мне никто не отдаст. Да и вряд ли суд в этом случае поможет, ведь мать никто не заставлял подписывать документы. Читать надо было, а не тупо бабки пропивать.

— Тварь конченная! — я орала, кидаясь на мать, уже с трудом соображая, что делаю. — Я тебя ненавижу! — била ее по лицу, пока рука не устала.

Еще и отчиму двинула, чтобы под ногами не путался — сама не понимала, откуда столько ярости во мне. Но перед глазами пелена, и мне в тот момент было действительно плевать, что с ними будет дальше.

Даже если не рассчитаю силу и грохну ту, которая вроде как матерью зовется.

Единственное, что останавливало меня в тот момент — это сестра. Слава Богу, из больницы выписали, за что Матвею огромное спасибо. Милая девочка, такая маленькая и беззащитная, что сердце сжимается. Одна, в детдоме — теперь еще шансы ее оттуда забрать резко приближаются к нулю.

Что же делать? Как теперь жить дальше?

Я выдохлась, отшвырнула мать в сторону, зашла к себе в комнату и сползла по стене. Силы медленно, но уверено меня покидали…

*******

Зверь сам не заметил как сжал кулаки. Еще немного, и косточки на пальцах затрещат. Так хорошо было в объятиях Арины, но парень нашел в себе силы, чтобы отстраниться. Мысленно представлял картину, как маленькая, по сути, девочка бросала вызов судьбе. Такого и врагу не пожелаешь, через что пришлось пройти Арине.

Только вот в голове настойчиво бился один вопрос. Рвался наружу, желая как можно скорее получить этот чертов ответ. Мучил, терзал парня, и он все-таки не выдержал.

Если уж решили идти до конца, то не могут между ними оставаться недосказанности. Иначе мертвым грузом так и будут обиды висеть.

А испортить их совместное будущее, которое, Зверь уверен, у них есть — позволить он не мог.

— Почему ко мне не пришла за помощью? — Матвей не узнавал своего голоса. Даже дрогнул слегка. Надо же, давненько парень никого и ничего не боялся, а тут вдруг сердце замерло.

В ожидании правды. А вдруг все-таки Арина из жалости сейчас с ним? Муж погорячился — и такое бывает. Девочка развлечется, вспомнит былые чувства, надавит на старые больные мозоли, а потом назад в объятия к любимому супругу.

Не доверяет, видимо, раз и тогда, пять лет назад, помощи не попросила. Слабаком его посчитала? Думала, бросит ее Зверь в трудную минуту? Кулаки еще сильнее сжались, костяшки пальцев побелели.

— Почему же, приходила, — в ее голосе очередная порция боли. — Ты первый, куда я побежала, и с кем хотела поделиться этой новостью.