Мой любимый Зверь, или Одержимость без границ (СИ) - Шикова Илона - Страница 11

Как же я не ненавижу эту нищету!

И кто бы только знал, как в тот момент я винила себя во всем случившемся!

Безвыходная ситуация. Тупик. И нет возможности что-то изменить.

Руки опускались все сильнее, а взгляды полные сочувствия лишь добивали…

Зверь медленно, но уверенно закипал. Глаза кровью наливались, как у быка на красную тряпку. Вот-вот взорвется и разнесет здесь все к чертовой матери. Такая злость душила, что впору кому-то не просто лицо разбить, еще и голову пробить чем-то тяжелым.

Может, хоть тогда думать начнут.

До этого момента Матвей просто не понимал людей, которые по поводу и без могут сорваться, вспылить или разгромить все вокруг. С катушек слететь, одним словом. А на утро делать вид, что ничего, по факту, не случилось. И даже не помнить, как вчера разгромил все вокруг.

Как его друг, Демьян Старостин, к примеру. У этого так вообще адреналин зашкаливал, периодами заставляя парня не то, что с катушек слетать, но иногда даже силу не контролировать в процессе агрессии. Периодами вдвоем с Бесом оттянуть не могли, когда Демон срывался. С катушек слетал, причем конкретно. Но никогда не бросали этого балбеса, точнее лучшего друга в беде. Наедине с его проблемой. Особенно в состоянии, когда внутреннего монстра практически не удержать.

Матвей этого не понимал, но и никогда не осуждал. Адреналин, точнее его передоз — это фикция. Как он вообще может зашкаливать? Абстрактное понятие, которое и описать-то сложно. Даже невозможно. Еще и внутренний Демон — смех, да и только. Придумал друг какую-то чушь, вбил в голову и свято в это уверовал.

Так было именно до сегодняшнего дня. Точнее, до нынешнего момента и испуганного взгляда Арины. Ее глаза опущены в пол, щеки алеют алым цветом, а внешний вид громко кричит:

“Мне стыдно”!

“За что, малышка?” — Матвей то и дело мысленно задавал вопрос, в глубине души закипая все сильнее.

В голове что-то разорвалось. Тормоза отказали, а внутренний предохранитель сгорел. Щелкнул клапан, перегорели лампочки, а внутри все разрывалось на две части. Такое чувство, что вот-вот невидимый зверь вырвется наружу и ревом разорвет повисшую тишину.

— Матвей, давай потом, — полицейский начал юлить, отводя взгляд, однако Зверь уже завелся.

— Саня, я жду, — повторился, глядя пристально на парня, но в то же самое время боковым зрением держа Арину по контролем.

Девчонка сжимала челюсти — еще немного, и скулы побелеют от напряжения. Глаза по-прежнему в пол, только Матвей так и не понял, чего стыдится. Деньги мытьем полов зарабатывала, чтобы сестренке помочь? И как иначе можно это объяснить? Молодая, неглупая — ей бы учиться в университете, да личную жизнь устраивать, а не ложиться в постель первому встречному с формулировкой:

“Уж лучше ты, чем дружки отчима…”

— Есть еще одна девочка, сестра Арины, — Санек печально вздохнул, кидая взгляды в сторону девчонки полные покаяния. — Ее забрали соцслужбы, и эту звезду, — кивнул головой в сторону матери Арины, — лишат родительских прав, если бухать не бросит и за ум не возьмется.

Матвей сцепил зубы, после чего медленно перевел взгляд в сторону женщины, переминавшейся с ноги на ногу возле порога. Зыркнула в сторону парня, икнула, схватила за рукав своего сожителя и быстренько ретировалась, даже не взглянув на дочь.

Матвей сжал кулаки.

Как же он ненавидел подобных тварей!

— Сань, не в службу, а в дружбу, — Зверь провел алкашей взглядом, полным презрения, после чего посмотрел на парня. — Оставь нас.

— Да ради Бога, — усмехнулся паренек. — Только…

— Обещаю сильно не бить, — Матвей перебил, кивая в подтверждении своих слов. — Исключительно в профилактических целях.

— Не надо, — подала голос Арина, но Матвей проигнорировал ее слабое сопротивление.

— Очень даже надо, — пробухтел, в надежде, что девчонка услышит, и, даже не мазнув по ней взглядом, пошел провожать полицейских.

С Саньком знаком давно. Жили на одном районе, да и паренек ходил тренироваться с Матвеем в один клуб, который с недавних пор вроде как принадлежал друзьям Зверя. Ну и ему за компанию.

Саня особых успехов не показывал, на лавры не претендовал, но при этом искренне дружил с Матвеем и его близким окружением. Паренек ходил на все бои, поддерживал и всегда готов был вступиться за друзей. Как сейчас, к примеру — пожал руку Матвею, помотал головой из стороны в сторону, бросая последний взгляд на кухню, где кучка алкоголиков сгруппировались и с замиранием сердца смотрели, как их последняя надежда сейчас закроет дверь и испарится.

Оставив наедине со Зверем.

Матвей оскалился. Как дикий и необузданный зверь. Волчара или лев, который вышел на охоту. Голодный, злой и жаждущий растерзать свои жертвы.

— Не надо, — Арина неслышно подошла и дотронулась своими тоненькими пальчиками до локтя парня. — Это бесполезно.

— Кто из них твой отчим? — снова закатывал рукава, глядя пристально на девушку.

Медленно, не торопясь, равномерно распределяя силу. Мышцы напряжены. Не только на руках. Все тело готово к прыжку, потому что боем это назвать сложно. Зверь никогда не бил тех, кто слабее, но сейчас иная ситуация.

Сейчас перед ним те, у кого нет сердца. Вообще ничего нет — таких не стоит жалеть. Их надо уничтожать.

— Он, — Арина кивнула в сторону мужика, который совсем недавно толпился рядом с ее матерью возле порога.

Девушка подумала немного, молчала, опустив взгляд, но все же решилась.

А у Матвея что-то екнуло внутри. И какой-то порыв овладел парнем, лишив рассудка. Зверь, никогда до этого не испытывавший никаких романтических чувств, взял Арину пальцами за подбородок, несколько долгих секунд посмотрел в эти бездонный глаза, а после губами захватил в плен ее очаровательный ротик.

На глазах у ее предков и их дружбанов-алкашей, которые пытались девчушке под юбку залезть. Чтобы поняли наконец-то — Зверь пометил свою территорию.

Девочка принадлежит ему.

Кто тронет — пожалеет, что родился на этом свете.

— Подожди меня в комнате, — прошептал, а девушка кивнула, не желая сопротивляться.

Ее тоненькая фигура скрылась за дверь, после чего Матвей вздохнул с облегчением.

И перевел взгляд на четыре пары изумленных глаз.

Такое чувство, что протрезвели — но это даже лучше. Теперь держитесь, гады, Зверя вы разозлили.

Он сделал шаг вперед, а все обитатели кухни вжались в стену, не сводя перепуганных глаз с парня и его медленных и плавных шагов. Бойтесь, твари, сейчас будет очень больно!

— Кто первый? — пристальный взгляд Зверя плавно переходил с одного алкаша на другого. — Есть желающие?

— М-мы… — больше было похоже на мычание, чем на слова. И это мужики, мать их. Защитники, б**ть, отечества, а так же тех, кто слабее. Например, детей — меленьких цветов жизни, которые много не требуют. Лишь любви и внимания. И сдачи дать не могут, потому что маленькие еще. Не доросли, чтобы мамашке с папашкой противоречить. И пререкаться, по ходу, тоже права не имеют.

Воспитатели хреновы — убить их мало. Эти нелюди вообще забыли про такие простые понятия, как любовь, внимание и понимание.

— Больше не будем, — икнула мать Арины, на что Зверь лишь усмехнулся.

— Я женщин не бью, — зыркнул на пропитую представительницу слабого пола, наблюдая, как та сползает медленно на пол по стеночке. — Но сегодня сделаю исключение. Впервые в жизни.

— Не надо, — пропищала, а у Матвея сорвало башню.

В два шага пересек расстояние между ними, как метеор приближаясь к женщине. Отчим Арины попытался было вступиться, но тут же получил удар под дых. Сильный, резкий — Матвей не собирался с ними церемониться.

— С тобой я разберусь позже, — бросил в сторону мужика и обратил внимание на его жену, хватая ту за волосы и поднимая на ноги. — Не надо, говоришь? — шипел прямо в лицо, игнорируя слезы, которые градом катились по лицу женщины. — Почему девочку забрали?