Вырай. Триединство (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 68

— Поможешь? Отлично. И попробуй только мужику своему вякнуть, быстро и его, и тебя спрессую и в Туман выкину. Поняла?

«Димочка» разжал руку, Кеша освободился из захвата, ударил врага ногой в голень и побежал вниз. Парень, выругавшись, догнал его одним прыжком и толкнул.

Кеша упал очень неудачно. Он покатился по ступеням, ударился головой в большую бутыль из толстого стекла, которую Нина вытащила из какого-то тёмного угла в процессе уборки. Бутылка разбилась.

Кеша попытался встать, но копошащаяся рядом соседка ударила его ногой по голове.

Больше мальчик встать не пытался.

Люба закричала в ужасе и, вместо того, чтобы бежать наверх, в квартиру, или вниз, прочь из подъезда, подскочила к сыну, упала на колени.

— Кеша, родненький, Кеша, вставай. Что вы сделали? Что вы сделали?!

И упала рядом с сыном. Из её перерезанной шеи ритмичными толчками вытекала кровь, заливая всё вокруг.

— Димка, быстро всё кровищу тряпками забросай! — развила бурную деятельность Нина. — Да беги, тачку из сарая прикати!

— А если увидит кто? — парень, осознав, что они с матерью наделали, испугался. Нет, не содеянного, а неминуемой расплаты.

— Не увидят. Все в сквере. А если и увидят, ну и что? Мы в подъезде порядок наводим, мусор вывозим. Никто не будет проверять, что у нас на дне тележки. Давай, сынок, бегом. Нам потом ещё подъезд отмывать.

Экзорцист сейчас погружён в недра памяти Вырая. Не думаю, что он заметит твой уход.

Седьмого осколка не существовало. Вернее, им был живой человек, способный управлять потоками сверхъестественной энергии.

Марина подошла к Древу, положила обе ладони на тёплую, шершавую кору.

Я умру?

Смерти нет, Хранительница. Есть переход от одной формы существования к другой. Но, если отвечать на твой вопрос привычно человеческому восприятию мироустройства… умру скорее я, чем ты. Точнее, после слияния с тобой я перестану… быть.

Кора под ладонями вздрогнула, подалась в стороны, обнажая беззащитную древесину, так похожую на нежную человеческую кожу. Марина ласково провела пальцем по этой удивительной субстанции.

Но домой точно не вернусь, так?

Ты будешь вольна делать всё, что угодно. Но в Яви долго находиться не сможешь. Прости.

Малая цена за то, что я натворила тогда.

Артефакт не ответил — он не считал ведьму виновной.

А сама Марина — считала. Никогда не говорила об этом вслух, но долгие годы испытывала жуткие муки совести.

Ведь если бы она покорно стала кормом для упыря, никакого конца света не произошло бы. И неважно, что вся история случилась из-за эгоизма Прасковьи, непрошенного участия Зюзи и подлости чёрта, исполнившего приказ босса. Факт остаётся фактом — если бы Марину Сычкову, ученицу одиннадцатого класса Красносельской средней школы, тринадцать лет назад до смерти выпила старая упырица, мир остался бы прежним.

Чувство вины, оно такое. Не всегда справедливое и логичное.

Схватка. Марина охнула, отняла руки от Древа и схватилась за живот, согнувшись пополам. Кора тут же закрылась.

Что будет с моим малышом?

Не знаю, хранительница. Возможно, ничего — плод благодаря материнской защите не восприимчив к колдовству. А возможно, он останется с тобой навсегда.

Нерождённым?

Да. И я бы не хотело ему такой участи.

Я тоже! Это ведь моё дитя!

Всё-таки стоило прервать.

Нет. Возможно, это единственное хорошее, что останется после меня.

Ты спасаешь мир.

Это другое. Лучше скажи — ты сможешь ещё подождать?

У меня больше нет причин торопиться. Я помню всё, знаю многое… Это ты мечтаешь поставить точку.

Марина дождалась, пока боль утихнет хоть немного, и пошла назад, к Егору. Но двигаться было тяжело — кости таза разошлись уже достаточно сильно, и приходилось ковылять, широко расставив ноги. Хорошо, что идти пришлось недолго — экзорцист сидел на земле совсем рядом с Древом и смотрел на страницы фолианта стеклянным взглядом.

Егор захлопнул книгу, отшвырнул её, словно мерзкого таракана, закрыл руками лицо и закричал раненым зверем.

Его семью, как мусор, выбросили в Туман. А он даже не подумал, что убийцы рядом. Нина сочувствовала, Дима принимал активное участие в поисках, и никто ни на минуту в них не усомнился.

Он столько лет хотел узнать, что произошло, мечтал, о том, как свалится с души тяжёлый груз вины…

Но стало только хуже. Иногда знания приносят боль, а не облегчение.

Не сразу он пришёл в себя. А когда, наконец, смог воспринимать окружающую реальность, понял: его тормошит мокрая от пота, дрожащая от боли и страха Марина.

— Егор! Егор, я без тебя не справлюсь!

Усилием воли скатав горе в тугой комок и запрятав его как можно глубже, Егор заставил себя сосредоточится:

— Что мне делать?

— Для начала найди в фолианте обезболивающий заговор. Вдруг целительство тебе уже подвластно?

Сколько прошло времени, новоиспечённые родители сказать не могли. Крошечная девочка, естественно, тоже. А здесь, у корней Древа Жизни, всегда царил туманный рассвет.

Приняв на руки дочь, Егор вдруг понял, что горестный комок исчез. Его просто-напросто смыло в какие-то неведомые дали волной нахлынувшего счастья.

Он сам перерезал ножом пуповину, сам, подняв со дна песок, наколдовал временную запруду в ручье, наскоро нагрел воду парочкой огненных шаров и обмыл малышку. Потом завернул её в собственную рубашку и отдал Марине.

Поздравляю, Хранительница.

Ты чувствуешь в ней колдовской потенциал?

Нет. Это обычный человечек, который никогда не станет ведьмой.

Замечательно.

Девочка нашла грудь, включились рефлексы. Ведьма смотрела на своё дитя и плакала от счастья.

Глаза Егора светились теплотой. Марина была благодарна ему за молчание.

Оставь меня здесь.

Что, прости?

Оставь меня здесь, у корней. Я ведь вижу твои чувства. Как было сказано ранее, мне уже нет нужды торопиться. Я всего лишь инструмент. И тебе решать, когда мной воспользоваться.

Марина знала, что артефакт имеет в виду. Совсем недавно она была уверена, что готова пожертвовать собой ради других. Но сейчас, держа на руках беззащитную и такую маленькую дочку, засомневалась, что имеет право это делать.

«Нет, только не сейчас. Может, когда малышка станет взрослой и самостоятельной. Лет через восемьдесят. Или сто. Вряд ли мир исчезнет так быстро. Он много тысячелетий продержался, что для него какие-то пара веков. Не могу оставить её беззащитной».

Я буду ждать здесь. Хоть вечность.

Девочка устала есть и заснула. Марина аккуратно вытащила изо рта малышки сосок. Егор протянул руки и шёпотом попросил:

— Можно?

У Марины ёкнуло сердце. Ещё утром она так реагировала на предложение снять артефакт. Теперь всё поменялось — мысль расстаться с вечным конденсатором вызывала лишь лёгкую грусть, а вот просьба выпустить из рук ребёнка причинила почти физическую боль.

— Да, конечно, — ответила всё же она, пусть и с неохотой.

Глаза Егора заблестели, когда он прижал к себе ребёнка. Марине даже показалось, что морщины на его лице как-то разгладились, словно он помолодел на десяток лет.

Ведьма с трудом встала и пошла к Древу, стараясь не замечать слабость во всём теле.

Вот, в эту укромную ямку. Спасибо, Хранительница. И прощай.

Почему прощай? Я вернусь. Не сразу, но обязательно. Вот малышка вырастет, и я сразу…

Прощай.

Марина положила артефакт в нужное место, и мысленная связь прервалась. Голема в виде маленькой каменной куколки и фолиант положила рядом.

С плеч свалилась огромная тяжесть.

Веня входил в переходник уже раз шесть. Терпел минут двадцать и, словно ошпаренный, выскакивал из него. А приреченской ведьмы всё не было и не было. Он даже пару раз успел метнуться в Приречье, взбудоражил местных жителей, но Марина домой не возвращалась. После долгих размышлений чёрт решил, что обещания ведьма обычно исполняет, а значит, нужно ловить её именно в переходнике.