Такой финал (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 24

— Это прямое подключение к стихии, — покачал головой Мак. — Здесь же будет записана магия, которая не дает ране закрыться.

Мак повернулся к ключевой руне и скомандовал:

— По местам! Магии будет немного, но мы не знаем, как эта дрянь себя поведет.

Парень достал ритуальный кинжал и сделал надрез на пальце. Выдавив каплю крови, он наполнил ее силой и уронил на ключевую руну. Ключевой конструкт ритуала неохотно мигнул, но с каждой секундой все сильнее начал наполняться силой.

Мак морщился от нарастающей боли в спине, но держался. Боль из ноющей начала перерастать в острую, кинжальную. Когда ритуал полыхнул и принялся выплескивать руны по периметру одну за другой, он почувствовал, как по спине потекло что-то теплое.

— Мак! — послышался голос девушки из-за спины, но парень продолжал контролировать процесс, пока в глазах не начало темнеть.

— Все-таки оно…

Мир перед глазами парня в очередной раз окончательно потемнел, и он свалился на землю.

Как закончился ритуал и его результаты Мак уже не увидел. Его перенесли в гостиную на диван. Там элементарно было больше места, а Левитании оно понадобилось для того, чтобы развернуть небольшую оранжерею с целебными травами.

Проснулся же темный маг империи оттого, что во рту был вкус прокисшего молока, моченых яблок и нестираных носков.

— Бху-бхе-буг, — выдал Мак первые звуки от рвотного позыва, который и оповестил дремавшую Левитанию о том, что пациент очнулся. И первым вопросом был: — Что за гадость?!!

— Г-г-гадость? — разлепив заспанные глаза, произнесла девушка. — Эта гадость спасла тебе жизнь!

— Это не отменяет ее вкуса, — повернулся набок Мак и сморщился от боли. — Ну, можно с натяжкой сказать — терпимо. Так что это была за гадость?

— Тайный состав рода, — недовольно буркнула девушка. — Что бы ты знал в алхимии! Это лекарство ставит магов на ноги за считанные часы, несмотря ни на какие магические увечья.

— Да, и как это зелье называется? — с трудом присаживаясь, спросил Мак.

— Это называется «Лазурный вдох»!

— У «Лазурного вдоха» яркий и четкий освежающий вкус лимона, — с упреком произнес темный подмастерье и оглянулся в поисках воды. — А то, что у тебя получилось… непохоже на лимон. Господи, дай воды или меня сейчас еще раз стошнит.

Левитания оглянулась и подала ему кувшин с водой, к которому Мак сразу же припал, делая глубокие жадные глотки.

— Вкусом в полевых условиях можно пренебречь, — произнесла она, пряча глаза. — И стойким послевкусием тоже! Подумаешь, неудобство…

Мак вытер рот и причмокнул, после чего переменился в лице.

— Тухлятина во рту — это, по-твоему, неудобство? — парень несколько раз встряхнул головой и начал глубоко дышать носом.

— Очнулся, — хмыкнул вошедший Арт. — Пойдем. Я думаю, ты готов к работе.

— О чем он? — спросил Мак, глядя на Левитанию.

— Иди сам разбирайся со своими рунами, — сразу открестилась Левитания.

Мак кое-как натянул штаны и последовал за паладином на улицу. Оказавшись там, он обнаружил ритуал, который готовил для опознания магии внутри своего тела, и целую поляну, занятую рунами.

— Круги считал? — хмуро спросил Мак, оглядывая тысячи рун.

— Сбился на третьей сотне и плюнул, — признался паладин.

— Плохо, — мрачно заявил Мак. — Получается, все было зря.

Родгаз обвел взглядом всех собравшихся паладинов и клириков и решительно заявил:

— Я ухожу!

На нем скрестились десятки недоумевающих взглядов, и послышался голос командующего паладинами:

— В каком смысле «ухожу»?

— В прямом. Мне необходимо кое-что доставить в Саторию.

— Вы… Вы не можете уйти! Куда мы без вас? Как мы…

— Вы давно уже действуете без меня, — слегка улыбнулся калека. — Вам давно не нужна моя помощь. Сражения и осады вы планируете без меня. Организацию лагеря вы также давно взяли на себя. Стратег из меня так себе. Вы давно меня переросли…

— Вы наш символ, — возразил паладин. — Вы наше знамя, которое нас всех объединило.

— Послушайте меня и запомните мои слова: человек в роли знамени — не лучшая идея. Человека можно убить, он может умереть от старости. Что вы будете делать, когда ваше знамя погибнет? — калека провел ладонью по столу и, слегка наклонив голову, взглянул на знамя ордена «Белоснежной розы». — Мне очень хочется, чтобы для вас знаменем стал орден. Чтобы эта роза вызывала трепет врагов и уверенность жителей империи в праведном суде и безопасности. Я хочу, чтобы люди верили вам и верили в вас, а не надеялись на меня. Я хочу, чтобы «Белоснежная роза» снова стала белоснежной, непорочной и праведной, какой я ее когда-то знал.

Калека поднялся из-за стола и, прихрамывая, вышел в центр зала.

— Так как ближайшее будущее ордена будет связано с войной, я предлагаю назначить командующим силами ордена предводителя паладинов Пауста «Светлый замысел», — указал калека на паладина. — До окончания войны это будет лучшая кандидатура. Есть ли те, кто не согласен с этим решением?

Ответом стала тишина в зале.

— Что же, тогда собрание окончено, — произнес Родгаз. — Я был рад, что смог поучаствовать в этой вехе истории нашего ордена.

Калека с трудом поклонился и вышел из зала, не став больше никому ничего объяснять. Он прошелся по коридору, с кряхтением поднялся по лестнице наверх и вошел в комнату, где его ожидали дети.

Он прошелся по небольшой комнатке и с шипением опустился на кровать.

— Ну, вот и все, — произнес он, глядя на молодого парня.

— Тебе необязательно туда идти, — недоверчиво произнес парень.

— Необязательно, — кивнул в ответ бывший следователь. — Однако, если я не дойду туда и не принесу, что должен, — много людей погибнет. И погибнет зря.

— А какое тебе до них дело? Они то…

— А какое мне было дело до вас? — усмехнулся в ответ Родгаз. — Мы империя. В империи нет чужих. Это такие же люди, как и мы с тобой. И если я не успею — они погибнут. Погибнет очень много людей.

Дверь скрипнула и в комнату вошел Пауст.

— Командующий… — произнес он по привычке.

— Уже нет. Родгаз. Зови меня просто Родгаз.

— Вы… Куда вы направляетесь? И что нам делать?

— Вам? Захватывать Шимат. Захватывать его целиком. На днях прибудет отряд магов от клана «Белого облака» и небольшая подмога от великих кланов с провизией. Строй план по прорыву и старайся не губить зря людей.

— А вы?

— А я отправлюсь в Саторию, — улыбнулся калека и повернулся к девчонке, сидевшей рядом. — Ну, как? Дойду я, Кира?

Девочка подняла к нему личико с глазами, наполненными золотом.

— Дойдете, — кивнула она.

— Успею я?

— Успеете, и он свое предназначение выполнит, — кивнула Кира. — Только вы этого уже не узнаете.

Ошарашеный паладин переводил взгляд с девочки на старого калеку и обратно, а Родгаз тем временем спросил:

— А почему не узнаю?

— Смерть вас догонит, — пожала плечами Кира и медленно улеглась на бочок. Подтянув к себе ноги, она закрыла глазки и тихо прошептала: — Там твое предназначение и свершится.

— А если он понесет — дойдет?

— Нет. Только ты донесешь, — покачала головой девочка, не открывая глаз.

— Что это значит? — спросил Пауст.

— Это значит, что мне нужно добраться в Саторию и передать содержимого этого мешочка Маку «Темное солнце», — объяснил Родгаз. — И никому, кроме меня, этого не донести.

— Она сказала, что вы там найдете смерть…

— Ты бы знал, как давно я ее ищу, — глядя в глаза паладину, ответил Родгаз. — Сколько раз я с ней виделся, чувствовал ее дыхание над ухом. Сначала боялся, потом смирился, а теперь жизнь превратилась в муку.

— Не говорите так! Все силы, собранные здесь, — это ваша заслуга! Это вы возродили орден и дали нам надежду…

— Я лишь валялся на коленях и просил у вас помощи, — покачал головой бывший следователь. — Я не сражался ни в одном сражении. Я даже еды приготовить не могу. Я лишь сделал то, что мог, — стоял на коленях и просил помощи.