История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro" - Страница 9

К моменту возвращения подруги мысли о старике отошли уже даже не на второй план, снова, как чертик из табакерки, выскочили все прошлые тревоги, и Креван опять не мог найти себе места от волнения. Когда Джен пришла, он помог снять плащ, накрыл на стол, разогрел ужин — в общем, был похож на себя прежнего. Почти похож: в глазах застыл испуг, а руки заметно дрожали.

Ужин прошёл в молчании. И он, и она стремились по возможности оттянуть начало разговора. Наконец, когда тарелки были убраны (порция Кревана осталась практически нетронутой), а чайник закипел, и из чашек на столе поднимался парок, Джен нарушила молчание:

— Крю, что ты хотел мне рассказать? Сейчас самое время.

Креван опустил глаза в стол, попытался взять чашку и не смог — так сильно дрожала рука. Бесшумно выпустил воздух из легких и выдавил:

— Я не знаю, как это сказать, чтобы ты поняла правильно, но попробую. В общем, мне кажется, что нам какое-то время нужно пожить одним. То есть друг без друга. Раздельно…

— Постой, может быть, ты меня с кем-то спутал? Если так, я не имею к тебе претензий и готов согласиться на примирение даже без принятия обязательных в таком случае извинений.

Крейван произнёс это практически машинально, ещё находясь где-то там, в лагере ходоков в ожидании неотвратимой казни. Но подсознание работало на ура, вытолкнув именно те слова, что требовались для ещё большего раззадоривания противника. К тому же, хотя слова и прозвучали издевательски, Крейван был серьёзен. Перед глазами стояла сцена получасовой давности.

Он растерян. Уже не так, как до встречи с этим странным человеком в длинном чёрном сюртуке и такой же чёрной широкополой шляпе. Чёрт, да тогда он был не растерян, он был на грани паники, его подмывало пуститься наутёк, бежать, не разбирая дороги, куда подальше из этого места, от этих пугающих домов, железных повозок, движущихся без лошадей, странно одетых людей. Даже от воздуха, тяжёлого, влажного и дурно пахнущего хотелось убежать, знать бы только куда… И только случайная встреча, разговор, непонятный (слова ясны, а смысл не очень), практически монолог человека в чёрной одежде, да ещё пара стаканов чего-то едкого немного его успокоили. Нет, он, конечно, ещё не был в порядке, он по-прежнему понятия не имел, где находится, что за странные люди и вещи его окружают. Но, по крайней мере, он восстановил контроль над эмоциями; был испуган, но не бежал от опасностей этого места. А то, что опасностей здесь пруд пруди, он знал наперёд — у него был наследственный нюх на неприятности. Как выяснилось, чувства не подвели его. Спустя каких-нибудь три четверти часа он идёт наугад по широкой мощёной улице (он уже знает, что следует держаться края улицы, тогда не нужно уворачиваться от железных самодвижущихся повозок, норовящих наехать на тебя). Он видит здание с прозрачной стеной, выходящей на улицу. Он видит людей, сидящих внутри за маленькими столами, по одному и группами. Люди разговаривают, смеются, едят. Последнее особенно его привлекает. Он направляется к двери из стекла, не задумываясь, чем будет платить за еду в этом красивом трактире. Когда до входа остаётся с десяток шагов, его внимание привлекает компания мужчин за ближайшим столом. Один сидит вполоборота, другой боком, а третий — лицом к стеклянной стене. Он-то и смотрит на Крейвана, не сводя глаз. Потом говорит что-то своим друзьям или партнёрам, встаёт и быстро идёт к двери, навстречу Крейвану. Тот чувствует подвох и застывает на месте. Незнакомец тычком распахивает дверь, и Крейван понимает, что пробуждение в незнакомом и очень странном месте, не самая большая неприятность, произошедшая с ним сегодня. Срабатывают рефлексы, он плавным движением разворачивается на девяносто градусов и, не пройдя и трёх шагов, переходит на бег. Сзади доносится крик досады (а ну стоять, урод, я с тобой ещё не закончил) и слышится топот мягких подошв. Так Крейван первый раз в этом мире попадает в переплет…

Секундная заминка чуть было не стала роковой. Взгляд лишь в последний момент выхватил из полумрака приближающийся кулак, направленный прямо в лицо. Кулак человека, назвавшегося “Билли”, по касательной задел нос Крейвана, который сумел уйти от прямого удара лишь в последний момент. Брызнула кровь, боль ударила следом, однако времени на раздумья противник не давал. Второй удар Крейван отбил предплечьем, удар сильный, но недостаточный для того, чтобы вывести руку из строя. Дальше — заблокированный коленом удар ногой. Фланахэн ушёл в оборону, что было достаточно болезненно, зато экономило силы, и просчитал свои действия. Первый натиск, который по замыслу противника должен был стать и последним не удался. Нападавший находился в некотором недоумении — похоже, победа виделасьлегкой. Он перестал наносить удары и отскочил на пару шагов, приняв защитную стойку. Крейван тоже чуть отступил, изо всех сил пытаясь не замечать новые очаги боли и восстанавливаядыхание. Человек, назвавший себя “Билли” сплюнул и проскрипел:

— Странно, в прошлый раз я не заметил за тобой такой резвости, петушок. Тем паче, что счас ты выглядишь не лучше шлюхи в конце смены… Ничего, сейчас я буду заканчивать.

Противник мягким шагом двинулся вперед. Глаза его были широко раскрыты — свет уличных фонарей не достигал места боя, и двигаться приходилось практически в полной темноте. Здесь-то, по крайней мере, преимущество было на стороне Крейвана: если “Билли” воспринимал Фланагана как темный силуэт на чуть более светлом фоне ограды, то Крейван мог если и не разглядеть черты лица неприятеля, то уж точно описать одежду, в которую тот был одет. Способность видеть в темноте была врождённой и выделяла его даже из представителей клана безликих, которых трудно было назвать обычными людьми. Крейван, отступая назад, одновременно сместился к более тёмной, чем ограда, стене, и ещё сильнее "замылил" взгляд “Билли”.

— Эй, мудила, если ты хочешь спрятаться от меня в этой помойке, то зря стараешься! Я слышу, как стучат твои зубы, а пот течёт по твоей жопе. Никуда ты от меня не денешься!

Говоря это, “Билли” остановился, стараясь определить местоположение Крейвана. Он изо всех сил всматривался туда, где противник находился две секунды назад. Фланахэн уже продвинулся на три шага вдоль стены (главную сложность представляло бесшумное передвижение среди разного мусора, валявшегося под ногами) и практически подошел к “Билли” сбоку. Внезапно, тот сунул руку в карман объемной куртки. Креван напрягся и приготовился действовать. Когда “Билли” вытащил руку, в пальцах он сжимал какой-то металлический предмет, а проулок вдруг наполнился светом. Белый луч, вырывавшийся из руки “Билли”, выхватил фрагмент кирпичной стены в четырех шагах от места, где стоял Крейван. От неожиданности, Фланахэн на мгновение застыл. Но только на мгновение.

— Ты, мать твою, где…

Креван с силой ударил ногой, обутой в тяжёлый, видавший виды кожаный ботинок, в колено противника. Тот охнул и начал валиться на землю, но прежде чем достиг её, кулак Кревана ускорил падение и отправил “Билли” в нокаут. Для верности врезав ногой в челюсть поверженного врага, Фланахэн уже направился к выходу из проулка, когда вторая волна воспоминаний накрыла его…

Темнота, нарушаемая жёлтыми и красными всполохами на стенах спальни. Треск, топот, человеческие крики. Рука, трясущая его за плечо. Длинные и сильные пальцы. Рука отца. Голос отца:

— Крей, просыпайся! Плохая ночь. Наш квартал горит.

Что? Почему вставать? Ещё ведь ночь… А свет в комнате откуда?

— Крей, шевелись, одевайся быстрее. Нам нужны силы всех взрослых мужчин — нельзя допустить, чтобы огонь распространился от уже горящих домов. Оденешься, беги на свет пламени — будешь таскать воду и поливать стены домов, которые граничат с пожаром. Не вздумай геройствовать и лезть в пекло. Выполняй все команды главных над бригадами добровольцев. В общем, на месте все сам и увидишь. И поторапливайся!