История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro" - Страница 43

***

Пронзительный и неожиданно высокий мужской голос застал Фланахэна врасплох. Говоривший был за спиною и, судя по всему, не один. Медленно разогнувшись и уже сжимая в руках оружие, Крейван так же медленно и нарочито спокойно повернулся. Внешне он выглядел спокойным и даже беззаботным, но в душе его бушевала целая буря эмоций вперемешку с волнами паники. Он ожидал чего-то подобного, но всё равно оказался не готов к открывшемуся зрелищу.

Небольшая прогалина посредине старого леса, кажется, становилась ключевой исторической точкой для вотчины семейства О'Лири. Вряд ли до сей ночи эту прогалину посетило столько людей, сколько сейчас собрались на ней зараз, живых и мёртвых. "Вполне возможно, что это ещё не все — до рассвета далеко…" — Мысль промелькнула в череде других, вопрошающих, призывающих к осторожности, побуждающих к немедленному действию. В пяти-шести ярдах от Крейвана стояли трое. Один из них, глава общины оседлых Хэнран, был обречён принять на себя сегодня всю тяжесть бед, предназначавшихся всем его подопечным. Позади, обхватив шею старика рукою и приставив к его голове что-то поблёскивающее и продолговатое, стоял невысокий парень в кожаной куртке и заношенной вязаной шапке. Эта-то шапка, да выговор выдавали в нем ещё одного деревенщину, но не такого бестолкового, что встречались Крейвану до сих пор. Рядом стоял второй деревенский — гораздо выше ростом, худой как жердь, одетый, в отличие от приятеля, в какие-то обноски. Единственной отличительной деталью одежды были довольно новые сапоги. В руках он держал дубинку, наподобие той, что склонила на сторону Фланахэна чашу весов противостояния с Куаном. Лица обоих деревенских были скрыты масками из мешковины, с прорезями для глаз и рта.

— Так, парни. — Крейван решил попробовать решить дело переговорами, стараясь говорить предельно доходчиво. — Давайте сразу разъясним, кто есть кто. Я, и вот эти двое безликих, принадлежим к общине, на которую этой ночью напали простолюдины, вы в том числе. Вы двое не относитесь к гильдии, которая затеяла всю эту кутерьму, и резона бестолково умереть здесь и сейчас у вас нет. Поэтому, такое будет моё предложение. Вы убираете вот эту вот глупость от головы старика и отпускаете его. Старик развязывает своего друга, и мы втроём уходим в неизвестном направлении. Волки сыты, овцы целы. Вы не видели нас, а мы забыли вас. Годится?

Последнее слово Фланахэн постарался произнести не столько вопросительно, сколько со снисходительным утверждением. Но в душе зрело сомнение в успешности такого дипломатического приёма. Деревенские не преминули эти опасения подтвердить. Долговязый от души заржал, а ублюдок, удерживающий Хэнрана, плохо пряча издевку в голосе, заявил:

— Годится. Только всё нужно сделать немного по-другому. Видишь ли, мы с Сапогом немного нервничаем, когда ты, наш новый друг, весь такой ощетинившийся. Поэтому ты счас бросаешь свои тыкалки себе под ноги и переступаешь через них. Всего один шаг, не больше! А потом мы разговариваем на равных, как отличные друзья…

— Нет, вы не понимаете. Вариантов у вас не так много, точнее, только один и…

— Это ты, урод, не понимаешь! — пронзительный крик, практически визг. Рука с предметом чуть подалась вбок, Хэнран вскрикнул, лицо его исказилось от боли, он попытался отшатнуться, но деревенский ещё крепче обхватил его шею. — Ты вообще тупой? Если ты счас же не бросишь свои железки, мозг твоего старого дружка вытечет через ухо! Ты, вообще, в курсе, как меня зовут?!

— Сделай милость, скажи, — и снова Крейвану, при виде страданий Хэнрана, стоило огромных усилий, чтобы удержать себя в руках и продолжить разговор.

Голос деревенского ублюдка снова стал спокойным и издевательски медовым:

— В этом лордстве я известен, как Гвоздь Мэдден. Знаешь почему?

— Подсказать? — на первый план вылез второй ублюдок. — Ответ скрывается в штанах Гвоздя…

Зарождающийся гогот был погашен свирепым взглядом приятеля.

— Не обращай внимания на Сапога — его мать была городской шлюхой, а отец — золотарём. Чего ещё можно ожидать от такой связи? Так вот, Гвоздём я стал после того, как, ещё сопливым пацаном, одной славной ночкой загнал вот этот самый гвоздь в ухо своему папаше. По самую шляпку, ага. Этот членосос думал, что будет пользовать своего сынка до самой старости. Пришлось его огорчить. Зато, теперь папашкина задница в полном распоряжении Тёмного и его слуг, о да!

Гвоздь истерически рассмеялся и заорал в ночное небо без единой звезды:

— Вы уж там не стесняйтесь! Устройте старому козлу ещё одну горячую ночку!

И вновь, как прежде, продолжил нормальным голосом:

— Так что, если ты думаешь, что я не смогу проветрить мозги этому старику — то будешь удивлён не хуже моего папаши. А если думаешь, что ты настолько быстрый, что сможешь убить нас раньше, чем твой дружок побежит по своей последней дорожке — давай, испытай судьбу. Короче, делай, что тебе говорят, и всё будет хорошо…

— А тебе-то что за радость от смерти старика, если сам тотчас побежишь за ним следом? — Крейван как мог, затягивал развитие событий, придумывая и тут же отбрасывая варианты спасения старого друга. "Хоть бы Енох, наконец, очнулся. Всего ничего ведь нужно — отвлечь на секунду внимание Гвоздя…" Но Енох не реагировал на посылаемые ему мысленные воззвания, раскинувшись всё тем же ворохом тряпья на влажной листве. Может, он уже умер? Но живой ли, мёртвый — проку от советника сейчас не было ни на йоту. Надо выкручиваться самому.

— А такая, что захвачу с собою ещё одно отродье Темного, и Творец погладит меня по головке за службу. А может, мне просто хочется попробовать на прочность твои яйца. Или, Фланахэн, мы с другом не прочь заполучить ту тыщщу марок, что книжник Эдкрон посулил за твою поимку. А может, и всё это вместе…

Крейван застыл, переваривая сказанное деревенским: "Что он несёт? Какие марки? Почему?"

— Думал прикинуться местным землероем? Так оделся бы попроще, рожу поменял бы, или хоть бы в навозе испачкал… Ха, Сапог, а наш знакомец-та, кажись, не знает, что сёдня ночью сильно подорожал! Во смех-та! Только сдаётся мне, завтра за десяток стоунов его мёртвого веса не дадут и гроша… Всё, безликий, разговоры кончились. Если дорога́ тебе эта ветхая падаль — сделал, как я сказал, прямо счас!

Рука Гвоздя напряглась, Крейван миг помедлил, потом опустил клинки остриями вниз и разжал кулаки. Шаг вперед. Точно так же Сапог шагнул к Фланахэну и поднял открытую ладонь.

— Чё дальше, Гвоздь? — повернулся он к приятелю.

— Дальше-та? А дальше у нас вот что…

Три крика слились в один. Крик боли старика, крик ярости и горя Крейвана, довольный вопль Гвоздя, до упора погрузившего свое оружие в ухо Хэнрана. Тело старика обмякло и рухнуло, освобождённое из захвата. В тот же миг тело Фланахэна вышло из-под контроля разума, точнее, разум отказался руководить, разум хотел одного — смерти этих двух пропахших грязью и дешёвым пойлом людей по природе, но нелюдей, только что отнявших у него самого дорогого друга в этом мире.

Гвоздь, надо отдать ему должное, всё рассчитал верно. Сохрани Крейван хоть каплю хладнокровия, он бы не оставил без внимания грузных шагов за спиною, и шансов у простолюдинов не осталось бы. Но случилось так, как случилось. Безликий ринулся на врагов, чтобы разорвать их голыми руками, и, скорее всего, разорвал бы, не настигни его в самом начале пути тяжелая дубинка, залитая изнутри свинцом. Удар в затылок лишил Крейвана контакта с внешним миром на целые пятнадцать минут, за которые его как следует избили ногами, связали и подтащили к телам главы общины и его советника по вопросам безопасности…

***

От горьких воспоминаний его отвлекло лёгкое, едва заметное прикосновение к плечу. Раз, другой, третий. Пауза. Ещё два касания подряд. Крейван не реагировал, лихорадочно соображая, что бы это значило. Тем временем, Гвоздь и Сапог громко обсуждали, как они потратят полагающуюся награду. Третий, тот, который и оглушил Фланахэна, судя по звукам, спал по другую сторону заново возрождённого костра.