Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс - Страница 1

Юноша был в его вкусе: так и притягивал взгляд. Плавный прогиб поясницы заканчивался круглой задницей, устроенной на высоком барном табурете. Между брюками и жилетом провокационно светилась белоснежная рубашка, лёгкий летний пиджак небрежно лежал на коленях. Одна стройная нога любовно обвивала другую, покачивала, поглаживала, и сам юноша весь покачивался в такт свингу — корпусом, красивыми покатыми плечами, необычно убранной головой: длинные пепельные волосы закручены на затылке в улитку, заколоты длинной китайской шпилькой со стеклянными подвесками.

На вид — двадцатилетка, самый сочный возраст, когда детская пухлость уже ушла с лица, уже прорезались скулы, пошире раскрылись глаза, оформились губы — но ещё не застыл, не заматерел. Замер в сладкой юности. Персиваль предпочитал именно таких. Ещё удивлённых жизнью, свежих, по-мальчишески наглых. Определённо, юноша стоил внимания.

Персиваль устроился за столиком в полумраке, заказал стакан виски — чистый, безо льда, без содовой. Какая удача, что сухой закон у не-магов не распространялся на подпольные казино. А без виски ему сегодня не расслабиться. Слишком много головной боли в последнее время, слишком часто приходится оставаться допоздна, сидеть, запустив руки в волосы, и пытаться связать воедино странные, разрозненные события.

Гриндевальд активно бузил в Европе. Открытых сторонников у него было немного, но деньгами ведь его кто-то снабжал. На свои так не попрыгаешь, терроризм — штука дорогостоящая. Если ты собираешь армию, изволь эту армию содержать и снабжать оружием. Подкуп там, взятка здесь, а продажные люди нынче дороги и не каждый согласиться связаться с человеком, которого разыскивает всё международное сообщество. Грейвз читал отчёты своих европейских агентов, горько вздыхал: резвящийся Гриндевальд увеличивал его ежедневные рабочие часы вдвое, а в особенно плохие дни — втрое. На плечи Грейвза ложилась не только сиюминутная и долгосрочная забота о безопасности американской земли, но и поддержание разведывательной машины в непрерывном движении. Абсорбирование идей и фактов, надзор за тем, чтобы они попадали в заинтересованные инстанции, а в инстанциях — в соответствующие отделы и управления, своевременное формирование своевременного мнения по основным вопросам безопасности для Серафины, такого мнения, на которое госпожа президент могла бы уверенно ссылаться перед Международной Конфедерацией. Не раз и не два Грейвза будили с докладом среди ночи, вырывая из неровного, поверхностного сна. В личных письмах он грозился Тесею Скамандеру, что сам приедет и наведёт порядок в Европе, раз никто больше не может, но это, конечно, была только риторика. Ему хватало проблем в Америке.

Религиозные фанатики из общества Второго Салема постоянно подзуживали не-магов быть настороже. Странные, нерегулярные вспышки тёмной магии в городе беспокоили их ещё больше. Но почему-то первое Конгресс совершенно не волновало, а вот за второе они позволяли себе выговаривать Грейвзу такое, что ему до чёртиков хотелось не просто вызвать говоруна на магическую дуэль, а банально и грубо разбить ему морду своими холёными кулаками.

Нервы были ни к чёрту.

Надо было отвлечься.

Вечер пятницы — самое время немного выпить и купить себе немного… любви? Нет, просто немного удовольствия.

Казино было похоже на десятки прочих, в которых он уже бывал — в Чикаго, Орландо, Сан-Франциско, в Далласе, Сакраменто, Новом Орлеане. Приглушённый электрический свет, треск колод, звонкий шелест покерных фишек, рассыпающихся по столам. Шарик грохочет, бьётся в рулетке. Каждый крупье немножечко шулер, но каждый улыбается так, будто влюблён в вас всю жизнь. Роковые блондинки и ослепительные брюнетки в коротких платьях, с сигаретами в длинных мундштуках выгуливали себя между столиками, высматривали добычу пожирнее.

Казино были у не-магов под запретом, но, как обычно, стоит только что-то запретить — тут же кто-то начнёт делать на этом деньги. Подпольные казино работали в каждом крупном городе, потому что где город — там люди, где люди — там деньги, где деньги — там большой выбор запретных страстей. Азартные игры Персиваля не прельщали, а вот азартные игроки — весьма.

Он безошибочно находил взглядом молодых людей с характерными повадками, которые были не против приятной компании. Встречался взглядом, приглашал за свой столик, угощал выпивкой. Короткой беседы хватало, чтобы понять, стоит ли искать дальше или этот экземпляр его устроит.

Мальчики ластились к нему, привлечённые запахом денег. Мальчики обычно уже были опытными и сами знали, что от них требуется. Персиваль договаривался о цене, не торгуясь. Спустить в рот стоило пять долларов. В зад — от пятнадцати до тридцати, в зависимости от сноровки и наглости мальчика, но на задницы Персиваль клевал редко. Хотя случалось, что увлекался и требовал снять штаны.

Мальчик со шпилькой, определённо, был очень хорош. Персиваль для него выглядел обычным обеспеченным американцем средних лет: может быть, адвокат, может, чиновник или бутлегер. Это было неважно. На вопрос о своих занятиях Грейвз никогда не говорил правду и никогда не открывал своего настоящего имени.

Китайские стекляшки нежно звенели и отбрасывали цветные блики, когда мальчишка встряхивал головой, и по ним пробегал свет лампы. Хорош. Необычная пташка. Персиваль наблюдал за ним, мелкими глотками потягивая виски. Одет броско, но со вкусом. Красивая линия челюсти, выраженный подбородок, римский нос, чувственные губы… Полные, фигурные губы. Широкий рот. Красавчик. Он сидел за барной стойкой вполоборота и со скукой в глазах смотрел в зал.

Испуская белый табачный дым, за покерными столами и рулеткой теснились брокеры, адвокаты, дантисты, судовладельцы и журналисты. Кто-то просто пришёл сюда выпить и испытать удачу, кто-то надеялся найти приятную компанию. Персиваль был из последних.

Он не торопился. Заказал ещё виски. Пошарил взглядом по головам, просматривая альтернативы, но все были какими-то худосочными, нервными или несимпатичными. Мальчик со шпилькой был явно залётной пташкой, чужаком. Как и Персиваль.

Поймав его взгляд, он постучал пальцем по стакану, подзывая к себе.

Юноша окинул его коротким взглядом, будто сам оценивал перспективы. Персиваль знал, что перспективы его внешний вид рисовал исключительно приятные и хорошо оплачиваемые. Юноша решил так же, забрал со стойки свой широкий бокал с какой-то ерундой и изящно стёк на пол. Непринуждённо сел на полукруглый диванчик, не вплотную, но достаточно близко, чтобы Персиваль мог коснуться его, положив руку на спинку. Цветные стёклышки на шпильке завораживали, Персиваль тронул их пальцем, и они закачались.

— Как тебя зовут?

— Фоукс, сэр, — юноша улыбнулся, искоса стрельнул глазами. — А как я могу называть вас?

— Артур. Давно здесь скучаешь?..

— Вообще я ждал друга, но он, кажется, не придёт. Я уже решил уходить…

Голос у него был совершенно не томный. То ли говорит правду, то ли искусно кокетничает — не разобрать.

— Я хочу тебя угостить. Останешься?.. — прямо спросил Персиваль. — Что ты пьёшь?..

— Сегодня вечером мне ужасно хочется шампанского, — игриво сказал Фоукс.

— Ты что-то отмечаешь?.. — Персиваль подманил официанта и заказал бутылку. — Есть повод?

— Повод всегда можно найти, — Фоукс покачал головой, стёклышки в подвеске нежно звякнули друг о друга. — Может быть, встреча с вами — уже повод?..

— Может быть, — сказал Грейвз, внимательно наблюдая за ним. — Тебе стоит знать, я требовательный человек. Могу познакомить тебя с острыми ощущениями.

Фоукс опустил глаза и слегка театрально зарделся:

— Кажется, вы будите во мне любопытство.

Грейвз провёл рукой по его спине, тот закусил губу и послушно прогнулся, покосился сквозь ресницы. Взгляд у него был настороженный, но с искрой любопытства. Грейвз никак не мог его раскусить. Мальчик как будто всё время чего-то ждал: слов, действий, реакций. Грейвз не любил, когда его оценивают те, кого он сам покупал.