Выстрел в лесу
(Рассказ) - Воробьёв Владимир Иванович - Страница 2

Снова захотелось есть. И тут только Павлик вспомнил, что корзинку они с Борисом забыли на озере. А сходить за ней было нельзя. Браконьер мог без него появиться здесь и скрыться с добычей. И тогда ищи-свищи его.

Потом захотелось пить. Павлик досадовал: «И почему это всегда так бывает — если чего нельзя, так именно этого и хочется». Он старался забыть о воде, но прогонять мысль о ней становилось все трудней. Во рту и в горле будто горячий песок. «Может, все-таки сходить к озеру? Заодно корзинку прихвачу… Нет, терпеть надо», — размышлял Павлик.

Он ворочался, садился, снова ложился, через силу заставляя себя думать о другом. О том, например, кто из жителей Лесного мог убить лося.

Павлик перебрал в памяти всех охотников в поселке. Их было немного, и все они не такие люди, чтобы поднять руку на лося. Но кто же тогда?

А в это время Борис сидел на обочине дороги и чуть не плакал. Он и двух километров не успел пройти от поляны, как с ним приключилась беда. В одном месте Борису пришлось перепрыгивать яму с черной стоячей водой. Он прыгнул на какую-то кочку, та осыпалась, у Бориса подвернулась нога. Он только ойкнул и сразу пошел было дальше, но через несколько шагов остановился. На ногу нельзя было ступить. Как подбитая птица, Борис заскакал на одной ноге, взмахивая руками. Но на одной ноге далеко не ускачешь. Он стал пробираться ползком. И теперь вот, потный и весь исцарапанный, выбрался наконец на дорогу.

«Хоть бы встретить кого», — с тоской подумал Борис, оглядываясь по сторонам. Но на дороге не было ни души.

И вдруг на тропинке, возле просеки Борис увидел человека. Он ехал на велосипеде, тяжело нажимая на педали ногами в огромных сапогах. На ветру полоскались полы его серой брезентовой куртки. «Да ведь это новый шофер из сельпо», — узнал его Борис.

— Дяденька, подвези! Я ногу вывихнул! — крикнул он.

Но человек на велосипеде не сбавил хода. Не оборачиваясь, лишь пробасил в ответ:

— Дойдешь!

— Эх ты! — горько усмехнулся Борис. — Сразу видно — не наш, не из Лесного.

Скоро наступила ночь. Время от времени на черную стену леса налетал сильный ветер и бушевал в ветвях. Поблескивала молния, и где-то близко, будто везли пустые бочки из-под горючего, гремел гром.

«Надо торопиться», — решил Борис. И только, морщась от боли, он стал приподниматься с земли, как под руку попался длинный еловый сук. Борис обрадовался находке. Он пожалел, что раньше не догадался выломать палку.

Борис заковылял по дороге, то и дело смахивая со лба едкий пот. Нога казалась чугунной, токало и ломило в щиколотке. Когда идти становилось невмоготу, Борис принимался уговаривать себя: «Дойду вон до той елки и отдохну». Но подходил к елке и приказывал себе идти дальше.

В полузабытьи прихромал он к оврагу, через который дорога вела к поселку. Только начал спускаться по косогору, где-то впереди протяжно и громко завыл волк. Борис вздрогнул. С каждым шагом вой все приближался.

Борис остановился, покрепче ухватился за свой костыль. Подумал: «Эх! Припустить бы сейчас бегом». Но разве побежишь? Ноги отказывались идти в жуткую темень оврага, навстречу волчьему вою. Было страшно.

Но все-таки Борис пересилил свой страх. Потихоньку он стал продвигаться вперед. «Волки редко нападают летом», — успокаивал он себя.

Неожиданно вой волка прекратился. Но сразу же тонко и властно завыла волчица. «Логово у них здесь», — догадался Борис и сильнее зажал в руке палку.

Волчий вой неотступно, то приближаясь, то отставая, провожал Бориса, пока он не выбрался из оврага.

Борис шел и шел по темной дороге, которой, казалось, не будет конца.

Уже в полночь, останавливаясь через каждые десяток-другой медленных неуклюжих шагов, где-то потеряв пояс и кепку, Борис добрался до крайнего домика и постучал в ставень.

Павлику показалось, что он лишь на минутку прикрыл глаза. Но проспал он, наверное, долго. Его охватила какая-то непонятная тревога. Павлик прислушался.

— У-у-у! — разнеслось по лесу.

Сердце забилось торопливо, испуганно. Вдруг кто-то над самой головой Павлика захохотал:

— Хо-хо-хо!

«Филин это, — сообразил Павлик. — Чего это я испугался?» Вот филин черным платком беззвучно пронесся над березняком и скрылся в ночной темноте.

Сзади хрустнула ветка. За спиной послышались чьи-то шаги. Павлик весь напрягся и замер. «Он… За лосем пришел… А Бориса все нет».

На поляну выкатился огромный, с корову величиной, черный ком. Култыхаясь, он подвигался к тому месту, где лежал лось. Неожиданно ком вытянулся вверх, и Павлик догадался: «Медведь!»

Зажав в запотевшей руке нож, Павлик уткнулся лицом в траву.

Медведь недовольно фыркал и сопел. Он, видимо, почуял опасность. Звериный страх перед человеком заставил его, ломая кусты, кинуться с поляны прочь.

Павлик поднял голову, облегченно вздохнул. Только сейчас он почувствовал, как затекли у него ноги. Павлик перевернулся на спину. Несколько прохладных капель упало на его лицо. Он с наслаждением принялся ловить дождинки пересохшим ртом.

Шорох дождевых капель в листве вскоре сменился сплошным рокотом ливня. Павлик сразу же промок до нитки и затрясся от холода.

За непроглядной стеной дождя скрылась поляна. Павлик сидел на корточках, сунув руки под мышки и мысленно спорил с Борисом. Он на все лады доказывал другу, что браконьер сейчас спит в теплой постели и, стало быть, ему, Павлику, можно уйти отсюда, поискать сухое местечко где-нибудь под елкой.

Вдруг сильный всполох молнии осветил все вокруг. Четко, как днем, перед глазами возникла поляна. На ней стояла лошадь и рядом человек в брезентовой куртке. Но вот громыхнул гром и, словно от его удара, все мгновенно померкло.

Однако через минуту поляна вновь осветилась. Это человек в брезентовой куртке включил электрический фонарик. Человек подошел к лосю и долго копошился около него. Затем взял под уздцы лошадь и подвел к убитому животному.

Дождь перестал. Слышно было только, как падали, срываясь с листьев, тяжелые редкие капли.

— Т-те-п-перь п-по-пался! — непослушными, трясущимися от холода губами чуть слышно произнес Павлик. «Лицо бы его разглядеть…» И только он это подумал, как из темноты вынырнуло сразу несколько ярких огней. Громкие окрики послышались на поляне:

— Стой!

— Стой! Ни с места!

Человек в брезентовой куртке шарахнулся в сторону. Но выстрел из пистолета вверх заставил его остановиться.

Слепящие лучи электрических фонариков осветили поляну и людей. Это были поселковые дружинники и вместе с ними милиционер. Павлик узнал и человека в брезентовой куртке — шофера сельпо, который недавно появился в Лесном.

Выскочив на поляну, Павлик заметил вторую лошадь. Верхом на ней сидел Борис.

— Эй, Павлушка! Ты живой?! — весело закричал Борис.

По темной лесной дороге, помигивая малиновыми огоньками папирос, шли люди. Один из них вел на поводу навьюченную лошадь. На другой ехали верхом Борис и Павлик. Они о чем-то спорили… Как всегда!

Впереди в огромных сапожищах месил грязь пойманный ими браконьер.