Разрушенная (ЛП) - Тинтера Эми - Страница 40

А что самое страшное: где они будут, когда их выпустят?

Человек впереди него шагнул на телегу, и Каз поднял одну ногу, отбрасывая волосы с глаз.

— Стоять, — гаркнул воин.

Каз замер, на его плечо легла рука.

— Посмотри на меня.

Сердце Каза замерло. Воин ахнул, когда их глаза встретились.

Рука воина нашла у него на поясе меч.

— А ты случайно не…

Вдруг перед Казом появился Филипе. Все произошло так быстро, что Каз даже опомниться не успел. Юноша ударил воина ногой в руку, и меч отлетел в сторону. Юноша бросился к мечу. Каз попытался остановить своего спасителя.

Фелипе схватил меч и вонзил лезвие в грудь воина.

Глаза Каза расширились, когда воин упал на землю, а его губы произнесли беззвучные слова.

Женщина-воин сделала выпад, легко блокируя атаку Фелипе. Она провела лезвием по его шее.

Каз закричал. Горло сжалось. Он упал на колени, по земле растекалась кровь Филипе.

Кто-то схватил его подмышки, и он стал отбиваться, брыкаясь ногами и пытаясь вернуться к юноше.

— Тащи его сюда, или я и ему перережу глотку! — закричала женщина-воин.

Слезы текли по лицу Каза, когда кто-то из бывших замковых слуг осторожно затащили его в фургон. Он вытер ладонью лицо и пополз на коленях к углу фургона, но тут на него нахлынула новая волна слез.

Вокруг него толпились люди. Даниэла снова села рядом с ним. Она положила руку ему на плечо, и ему пришлось сдержать еще одну волну слез.

Он судорожно вздохнул, оглядывая людей вокруг себя.

— Пожалуйста, не надо. Не делайте так больше, — прошептал он.

Даниэла похлопала его по руке.

— Мне очень жаль, Ваше Высочество, но я думаю, что мы все проигнорируем этот приказ.

Его щеки горели, когда он вытирал с них слезы. Его люди, вероятно, ждали от него руководства и силы, а он плакал, как ребенок.

Он откашлялся и перевел взгляд на свои ноги. Фургон снова двинулся в путь, и Каз провел большую часть утра и второй половины дня, пытаясь расслышать болтовню снаружи. Ему нужен был план и представление об их местонахождении, но воины не давали никаких указаний относительно того, куда они направляются. Единственный намек, который он получил, состоял в том, что они «держатся дороги и подальше от реки», что, как он понял, означало, что они избегают путешествовать через самое сердце джунглей. С фургоном все равно было сложно пересечь джунгли.

Он прислонил голову к деревянной стенке и вдруг заметил, что все головы в повозке повернулись в его сторону. Он выпрямился, бросив на них любопытный взгляд.

Даниэла указала на что-то напротив него, и Каз наклонился, чтобы увидеть то, что она пыталась ему показать.

Молодая женщина, сидевшая в дальнем левом углу, уперлась рукой в борт фургона. Она протянула руку вперед, и вместе с ней появилась целая деревянная панель. Ей удалось высвободить большой кусок древесины. Дыра была достаточно большой, чтобы кто-то мог протиснуться в нее.

— Мы окружены, — тихо произнес он.

— Когда остановимся, — прошептала девушка, и ее темные спутанные волосы упали ей на лицо. — Они говорят, что скоро остановятся. Пересядьте сюда, а мы их отвлечем.

Каз колебался. Если его поймают, они убьют его, кем бы он ни был. Но если он останется, кто-нибудь другой наверняка узнает его. Если не в дороге, то, когда они приедут.

Слуги начали отползать, уступая ему дорогу.

— Мне нельзя вас бросать, — сказал он. — Я не знаю, куда вас везут.

Даниэла отрицательно покачала головой.

— Вам никак нельзя оставаться. Король мертв. Если они убьют и вас, что будет с Лерой? Они точно победят.

Каз сглотнул. Он знал — она права, хотя чувство вины никуда не девалось и истово мучило его.

— Только если это не причинит новых бед, — сказал он, продвигаясь вперед. — Если меня поймают, они поймут, что вы отвлекли их, чтобы я мог сбежать. Сегодня он больше никому не позволит умереть из-за него.

— Не переживайте, мне кажется, несколько заноз в неожиданных местах вам обеспечены, — сказала девушка, протискиваясь рядом с ним. Она прищурилась, глядя на небольшое пространство, через которое ему придется протиснуться, а затем посмотрела на него. Она как будто сразу вспомнила, с кем говорит, и вся вспыхнула.

Он тихо рассмеялся. Она улыбнулась сквозь смущение и опустила голову.

— Как тебя зовут? — спросил он тихо.

— Виолета, — ответила она.

— Спасибо тебе, Виолета.

Через несколько минут они остановились, и в фургон ворвался порыв свежего воздуха, когда воин открыл дверь.

Даниэла рванулась вперед, повалив при этом на нескольких человек.

— Сэр? — прохрипела она, потянувшись к воину у двери. — Меня сейчас вырвет.

Воин отпрыгнул назад, когда она вывалилась из фургона. Когда женщина ударилась о землю, воздух наполнили рвотные потуги. Другая девушка вылилась на землю рядом с ней. Она издавала те же звуки.

Каз наклонился вперед, наблюдая через щель в древесине, как два воина спешились и подошли к задней части фургона, чтобы посмотреть, что происходит.

— Им нужна вода, — сказал один из воинов. Каз оглянулся и увидел большую группу людей, стоящих у двери. Прислуга перед ним сидели как можно выше, пряча его от посторонних глаз в дальнем углу.

Он кивнул Виолете, и она медленно убрала руку, позволив деревяшке отойти от фургона. Она осторожно опустила ее на пол фургона.

Размеры отверстия подходили едва-едва, чтобы через них можно было пролезть взрослому человеку. Сначала он просунул ногу. В противном случае он рисковал застрять сразу же в плечах. Потом он просунул вторую ногу.

Его ноги нащупали землю, и он посмотрела на слуг и увидел, что люди разделились: часть следила за ним, другая — за воинами и дверью. Внимание воинов все еще было приковано к женщинам, но они уже начали поворачиваться обратно к повозке.

— Давайте, выходите, — велел один из воинов, нетерпеливо махнув рукой.

Человек впереди издал звук, похожий на крик или вопль, и все головы повернулись в его сторону.

Последний шанс. Каз уперся руками в древесину, выгибая спину и пропуская свой торс вперед. Его ноги соскользнули, дерево заскрежетало по животу, когда он начал падать. Определенно несколько заноз в неожиданных местах.

Он с тихим стуком ударился копчиком о землю.

Он вылез.

— Ну же, все на выход! — крикнул раздраженно другой воин.

Каз осторожно присел на корточки, прячась за передним колесом фургона. Воин верхом на лошади был всего в нескольких шагах от него, но он смотрел вперед, в сторону от Каза.

— Что там у вас происходит? — провопил голос спереди. Воин рядом с Казом начал поворачиваться.

Каз забрался под фургон, перекатившись на спину, оказавшись прямо в центре, подальше от колес. Он прижал руки к груди, стараясь не дышать.

— Их тошнит от жары, — ответил один из воинов.

Сапоги ударились о землю, разбрызгивая грязь по правой руке Каза.

— Дайте им воды, — сказал женский голос.

Сапоги исчезли, и Каз, подняв голову, увидел, что они направляются к задней части фургона. По левую руку от него было чисто, хотя из-под фургона это было трудно определить. Он должен был рискнуть, потому что ему нужно было выбраться из-под фургона, прежде чем они снова двинутся в путь.

Каз отклонился влево и медленно перевернулся на живот, а потом рванулся вперед, пригибая голову.

Он увидел лошадь без всадника.

Он посмотрел на заднюю часть фургона. Он мог видеть бок одного воина и спину другого. Если они вдруг повернутся, ему конец. Он наклонил голову и выглянул с другой стороны фургона. От него отходила вереница следов. Вся прислуга была направлена в другую сторону, так что можно было надеяться, что воины останутся там вместе с ними.

Он пополз по земле. Он не осмелился встать, так как один из воинов мог уловить движение краем глаза.

— Мужчины со мной! — выкрикнул воин.

Каз осмелился двигаться чуть быстрее. Теперь он полностью выбрался из-под фургона и лежал на животе посреди дороги. Высокой травы перед ним было бы недостаточно, чтобы спрятать его, если бы кто-нибудь присмотрелся повнимательнее, но, возможно, если бы он оставался неподвижным. И почти бы не дышал.