Выживание (СИ) - Кронос Александр - Страница 20

Секунду раздумываю, можно ли ему верить. Уточняю.

— Ты же понимаешь, что если врёшь, то никакая ГБР тебя не спасёт? Когда они поймут, что имею дело с клановыми, скорее всего сами сбегут в закат, роняя ботинки.

Тяжелый вздох. И ёмкое «Да» в качестве ответа.

Вот теперь выбираемся наружу. Правда с раненым приходится повозиться. Блондин стонет при каждом движении, а когда выходит из машины, отказывается наступать на ногу, из которой торчит дротик. Чтобы заставить его двигаться, приходится достать один из ножей и пообещать проделать дырку во второй ноге, оставив для передвижения только руки. Как ни странно помогает, и через минуту он уже демонстрирует свой глаз биометрическому сканеру, расположенному рядом со входом. А я с опаской кошусь на видеокамеры. Если наш пленник ошибается и его отец отслеживает изображение с них, то нас может ждать неприятный сюрприз.

Хотя, если он настолько не доверяет интернету, то это маловероятно. В конце концов, на пост охраны можно отправить данные только с наружных камер наблюдения и части внутренних. Не обязательно давать им полный доступ. Так что единственный логичный вариант, объясняющий его поведение — зашкаливающая паранойя, не позволяющая владельцу дома использовать интернет для обеспечения большей эффективности охранной системы.

Рядом с писком открывается дверь и блондин порывается сразу ввалиться в дом. Придерживаю его левой рукой за футболку. Надо же какой резвый стал, как только почувствовал родные пенаты. Подталкивая его перед собой, захожу внутрь. Парень в процессе этого перемещения пытается оправдаться, говоря, что хотел только отключить тревожный режим камер, на что даётся ровно две минуты после входа. Ещё раз напоминаю о неизбежности смерти, если он попробует вызвать охрану дома и отпускаю бедолагу.

Тот ковыляет к правой стене, где на что-то нажимает, после чего из неё же показывается табло для ввода цифр. Аккуратно тыкая одним пальцем вводит код. Закончив, приваливается к стене, тяжело вздыхая. Смотрит на меня.

— Теперь перевяжете мне ногу? Очень больно.

Молча подхожу, изучая пульт, но он уже прячется в стене. Тогда заставляю блондина показать мне место расположения кнопки на которую он нажимал и назвать коды активации тревожного режима для внутренней и внешней частей системы наблюдения. В процессе разговора, всё время держу в поле зрения выход из прихожей. Непохоже, чтобы наш пленный мажор врал, но вдруг дома всё-таки окажется кто-то ещё.

Поэтому, когда он заканчивает всё излагать, а я запоминаю два пятизначных цифровых кода, оставляю Аню с ним, сам отправившись осматривать дом. Перед выходом из прихожей достаю пистолет, дальше перемещаясь с ним в правой руке. Пока проверяю все комнаты, понимаю, что уровень благосостояния семьи выше, чем мне показалось изначально. Один диван в прихожей на первом этаже стоит, как четыре автомобиля их сына. Приблизительно так же обстоят дела с остальными помещениями. Не говоря уже о картинах и многочисленных старинных статуэтках разбросанных по всему дому. В этом я не очень хорошо разбираюсь, но на мой взгляд всё это тоже может стоить весьма прилично.

Убедившись, что все три этажа громадного дома пусты, возвращаюсь в прихожую, где наш раненый безуспешно пытается привлечь внимание девушки стонами и жалобами на боль. Поставив его на ноги, даю опереться на плечо и добираемся до того самого дивана в гостиной, куда его укладываем. После этого ненадолго впадаю в раздумье. В этот раз блондин ориентируется крайне быстро.

— Медикаменты есть на каждом этаже — в шкафчиках с красным крестом.

Вспоминаю, что действительно видел такие и удаляюсь. К счастью их «аптечка» не защищена биометрией, равно как и кодовым замком. Но вот по ассортименту и выбору скорее подошла бы какому-то полевому медпункту. Нахожу перевязочный пакет, медицинский клей и обезболивающее. Больше, мы ему, всё равно помочь ничем не сможем.

Вернувшись, рывком вытаскиваю дротик. С горем пополам заливаю в рану клей. Остановившись, оцениваю результат и понимаю, что сильно переборщил. Но, судя по всему, артерия не задета, так что парень должен выжить. Вкалываю обезбол и накладываю повязку. Навыки первой медицинской помощи почти стёрлись из памяти, но с такой задачей справиться позволяют.

На всякий случай, проверяю карманы блондина, но помимо бумажника там больше ничего не находится. Решаю задать ещё один интересующий меня вопрос.

— А кто у тебя родители?

Парень смотрит на меня с выражением умирающей птицы, залитой мазутом и удивляет ответом.

— Отец — глава департамента экономики области. А мама сейчас так, по общественной деятельности. Раньше спортом занималась.

Не удерживаюсь от усмешки. Должность вполне объясняет роскошный особняк. А вот паранойя — видимо что-то личное.

Оставив раненого в гостиной, перемещаемся в зал. Там Аня первый раз за последнее время начинает говорить.

— Ты почему такой спокойный? Совсем не переживаешь!

Смотрю на девушку не зная, что сказать. «Химия» вымыла из головы всё отвлекающее от текущих задач, включая воспоминания о видео с трупами близких. Чувствую, как пальцы правой руки сжимаются в кулак. Озвучиваю ей правду.

— Я под двумя дозами боевой «химии» — одна для способностей, вторая для физики. Не уверен, какая из них так действует, но уровень эмоционального переживания резко проседает.

Девушка внимательно смотрит на меня, оглядывая с головы до ног. Потом делает шаг навстречу и протягивая руку, произносит.

— Дай мне тоже.

Несколько мгновений размышляю. Её прекрасно можно понять. Но во-первых, ампул для усиления способностей у меня осталось всего три. Во-вторых, после двойной «химии» она отрубится почти сразу после меня. Даже мажор, старательно изображающий калеку, сможет доковылять до нас и прирезать. Или добраться до телефона, чтобы вызвать помощь. И наконец, в-третьих, это не совсем целевое расходование ресурсов.

Отрицательно покачав головой, отвечаю.

— Через три-четыре часа после приёма тебя вырубит. К тому же у меня осталось слишком мало ампул.

Злобно зыркнув на меня, усаживается в одно из кресел. Снова утыкается взглядом в моё лицо.

— Тогда рассказывай. Из-за чего погиб мой брат?

Еле сдерживаюсь, чтобы не ответить резкостью. Её, в конце концов, можно понять. Не каждый день у тебя гибнут все близкие. Выждав несколько секунд и переведя дух, озвучиваю свою мысль.

— Сначала новости. Потом выложу полный пакет информации.

Хмурится, но не возражает. Опустившись на стоящий тут же диван, достаю из кармана купленный вчера телефон. Потом засовываю его назад, вспомнив о трёхстах мегабайтах трафика. Там наверняка осталась половина и её стоит приберечь, на случай, если потребуется в дороге. Внутри дома ведь наверняка должен быть компьютер. В памяти тут же всплывает ноутбук, замеченный мной на втором этаже. Через минуту уже спускаюсь с ним вниз и вытрясаю пароль из блондина, не устающего повторять, что ему очень нужна скорая помощь и хирург.

Пройдя в зал, размещаюсь на диване и погружаюсь в сёрфинг по новостям. На главных страницах основных новостных агрегаторов, заметки о произошедшем, в этот раз отсутствуют. Что в целом логично. Всё-таки локальные столкновения в Туле, это не штурм особняка недалеко от центра столицы, где могло зацепить кого-то из министров или звёзд. Рядом приземляется Свортова, пристально вглядывающаяся в монитор. Когда открываю первую найденную новость, она непроизвольно охает. Да я и сам слегка шокирован заголовком.

«Беглый Горанов убил «секретаря» Свортовых и представителя «семьи» Софьевых, пока его подельники штурмовали их клановый особняк».

Трижды перечитав заголовок, перехожу к содержанию материала. Автор долго и в красках расписывает, как Данила Горанов, разыскиваемый собственным братом, подло убил своего друга детства Андрея Свортова, а вместе с ним и представителя клана Софьевых. Прибывшего, чтобы попытаться уговорить его решить все разногласия с братом и другими кланами мирным путём. А отряд наёмников Горанова, в это же время штурмовал особняк Свортовых, где погибли почти все члены их «семьи» вместе с двумя гостями из числа Софьевых.