Выбери любимый жанр

Свидетель канона (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич - Страница 47


Изменить размер шрифта:

47

– Немец – это враг! Не верю с этого места в классовую солидарность. Этого я немцам уже никогда не прощу!

Матрос опять же рывком, с усилием, повернулся и некоторое время смотрел сквозь Отрощенко, слепо шаря пальцами левой руки по воздуху. Потом заговорил тихо-тихо:

– Вот и дочка твоя очень сильно удивится. Скажет: "Папа, давно кончилась война. Почему ты все еще так не любишь их?" А ты руки опустишь: вот как ей объяснить?

– Откуда знаешь? – Отрощенко с шумом втянул воздух.

– В книге прочитал, – без улыбки отозвался матрос.

– Еще скажи – в Книге Судеб! Как про старика Хоттабовича.

Хмыкнули вокруг, иные ухмыльнулись даже, но никто не засмеялся. Матрос тоже не засмеялся, а подобрал разбитую самозарядку СВТ, отомкнул от нее широкий штык и принялся добытым из кармана мелким брусочком острить лезвие, явно заставляя себя двигать руками плавно.

В тот же день полковник Владимир Исидорович Живлюк приказал найти минометную батарею, сильно досаждавшую полку. Вышли ночью целым взводом, немцы такой наглости не ждали. Они тогда считали, что русские разгромлены, бегут. И война закончится быстро – ну там неделя еще, самое большее, две. А тут Сергей Отрощенко, у которого все горячая пыльная дорога из памяти нейдет, а тут матрос – оловянные глаза, да и кроме матроса десятка три таких выгоревших… Перебили минометчиков, ни одного в живых не оставили. Взяли минометы ротные, пятидесятимиллиметровые, маленькие, как игрушечные.

Когда тащили к себе, по пути услышали: в деревне куры орут. А немцы теперь уже на ночь по хатам не разбегались, по блиндажам сидели, стереглись. Если куры орут, значит, вылезли из блиндажа "курощупы". Тогда взвод понес дальше к себе добытые минометы, а трое пошли в село, глянуть что за шум.

Увидели: немец один у забора на часах стоит, а второй по двору кур ловит. И тем штыком заточеным ударил матрос так сильно, что перебил немцу хребет, и повисла белобрысая арийская голова на коже, ровно у вурдалака. Только не испугался никто, и потом никому ничего такого не снилось: худшего навидались.

Подождали, пока второй фриц задом до забора допятился, мешок с курами дотащил. Тут ему Сергей с Лешкой Куровым вещмешок на голову, и лямку затянули. Немец орать не осилил. Хрипел да ногами сучил только. Так и привели немца вместе с оружием, со всем добром, голова в мешке, на веревочке. Сдали начальству, а сами повалились на брезент как в колодец: без снов до утра.

* * *

Утром кур сварили, немца собирались в тыл отправить. Но дошли слухи – а и проверять же нечем – что взят Новоград-Волынский, и что немцы даже чуть ли не у Шепетовки. Так что застрелили "курощупа" на обочине, бросили, как собаку. Разве начальник штаба в документах пометил – а то, может, и не успел.

Ушли машины в сторону Проскурова, на единственную в здешних краях магистраль. Потом свернулась пехота. Потом пролетали бомбардировщики с крестами – уже никакого желания вникать, различать, вчитываться в ситуацию, что-то делать.

Перелистать и забыть!

Последними уходили оставшиеся в дивизии танки. Восемь штук. Один, как обычно, не завелся, тросом дернули… Где-то такое уже видел. Что-то такое помню…

Вокруг на броне люди, лиц которых я не хочу узнавать, имен которых не хочу помнить и в судьбы которых не хочу погружаться. Сейчас правы не чистые, ласковые и уникальные, а закопченые, злые и одинаковые. Их время.

* * *

– Время, – захрипела рация в головном танке. – Привал.

Переговорное устройство отлетело то ли вчера, то ли третьего дня, так что ласковый толчок механику между лопаток:

– Серафимыч, в тень, хоть поедим.

Танки расползлись под елки, березы – кто куда, лишь бы не на одной линии. Пока механики наскоро смотрели, где что сложное или срочное, наводчики успели разложить костер и заправить воду из фляжек пшеничной крупой. У старшины вытребовали сала: "Не ворчи, Пал Ильич, у тебя всегда есть!" Сварили. Кулеш не кулеш, а не голодный – не ешь.

К Ивашковскому, пристроившему котелок на упавшую березину, подошел матрос, пакет свой целлулоидный, блестящий, из-за ремня вынул и на песок хлопнул.

– Лейтенант, у нас тут коммунисты есть?

Ивашковский прожевал и буркнул:

– Обязательно.

– Больше я ждать не могу. Давай собирай партячейку, вскроем конверт. На Дунай везти его наверняка уже поздно, а в Киеве еще вопрос, нужен ли он.

Лейтенант вздохнул, но доел быстро. В самом деле, не только у них все плохо. Мало ли, кому окажутся важны бумаги. А что секретные пакеты вскрывать не положено, то матросу виднее. Он курьер, ему и отвечать, если что.

Скоро собрали трех коммунистов, одним из которых оказался тот самый старшина, видевший самого настоящего Ильича в Петрограде, не в Ленинграде еще. Павел Ильич и вел протокол, как самый обстоятельный и аккуратный.

– … Ввиду невозможности доставки сведений по назначению, также ввиду невозможности определить ценность и срочность сведений, принято решение пакет вскрыть… Может, подождать особиста?

– И так неделю уже прождали, – матрос, не отрываясь, глядел в небо. Как там что, а наблюдал он превосходно: внимательно, чутко, с самого начала войны еще ни единого самолета не прошляпил.

Разрезали целлулоид, разрезали фольгу и плотную бумагу – на удивление, не обнаружив там на каждом углу привычных штампов. Лейтенанты несколько удивились и облегченно выдохнули. Старшина же нахмурился. Одно дело – бумаги с грифом секретности, и совсем, совсем иное – бумаги, которых нет. Которые не проходят по реестрам входящих-исходящих. На которых никогда не ставят штампов просто потому, что непосвященные никогда не узнают о существовании этих бумаг, а не то, чтобы получат возможность их читать. Одно то, что бумаги без грифов оказались, внезапно, в пограничной зоне… С риском попасть в руки тем же оуновцам… Пахло нехорошо даже в разрезе начавшейся войны. Особенно в разрезе так неудачно начавшейся войны. Нет, старшина в особом отделе не служил. Но к его-то годам заяц курить научится. Что же зайцы вокруг не курят? А их еще молодыми лисы едят, вот незадача…

Прочитали осторожно, только первый лист – фотокопии, на немецком, и маленькая сопроводительная записка на русском. Лейтенант, в школе учивший немецкий довольно успешно, присвистнул:

– А ведь это и ближе применить можно. В штабе фронта, к примеру. Там есть мощная рация, и связь с верховным командованием.

– Штаб… А где сейчас у нас штаб?

Матрос, упаковывая бумаги обратно, проворчал:

– Я, когда с вашими донесениями ездил, слышал, что в Тарнополе.

* * *

"

В Тарнополе получены сведения особой важности. Источник из штаба ГА "Юг" сообщает, что 1 тгр, командующий фон Клейст, не планирует поворот на Тарнополь и продолжит без остановки движение на Киев, стремясь, насколько возможно, проникнуть за линию старой границы, после чего замкнуть кольцо окружения восточнее линии УР.

В оригинале документа сказано:

1 танковая группа прорывается, несмотря на наличие глубоких флангов, и используя любые дороги, тремя колоннами в направлении на Бердичев и Житомир. Она строит свой боевой порядок таким образом, чтобы по достижении рубежа Тарнополь, Шепетовка, Новоград-Волынский перенести удар в направлении на Старо-Константинов, Проскуров.

Конец выдержки документа.

Также получены данные по численному составу, распределению по дивизиям, командованию 1тгр, подробно до фамилий командиров кампфгрупп. Источник утверждает, что в 1тгр на 22 июня имелось только 800 танков, приводит раскладку по дивизиям с точностью до танка.

ШтаЮЗФ Кирпонос, Пуркаев

"

* * *

"

Кирпоносу, Пуркаеву, Слюсареву.

Данным глубинной разведки, цель 1тгр – шоссе Киев и далее сам Киев. Приказываю: опорой Коростеньский, Новоград-Волынский, Шепетовский УР создать фронтовую группу составе 31, 36, 37ск, командующий ф. группы Пуркаев. Ф.гр. создать прочную оборону на линии УР. Все войска полосе ЮЗФ, подходящие глубины, временно подчинять ф. гр.

47
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело