Император и Сталин (СИ) - Васильев Сергей Викторович - Страница 41

В это же время. Поти. Яхта Штандарт

Аркадий Францевич Кошко *, совсем недавно назначенный начальником сыскного отделения Рижской полиции и срочно командированный на Кавказ, с любопытством разглядывал легенду жандармерии — начальника секретной части Дворцовой полиции — генерала Ширинкина.

«Легенда» явно пребывал не в лучшем состоянии. Мешковатые синяки под красными от недосыпа глазами эффектно венчались короной из седых всклокоченных волос, которые генерал периодически приглаживал дрожащими пальцами.

— Мне Вас рекомендовали, как лучшего сыщика, — неуверенно начал Ширинкин, — застегивая уже изрядно засаленный мундир и приглаживая непослушные волосы, — ваши коллеги говорят, что Вы умудряетесь раскрыть даже те преступления, которые все остальные считали безнадёжными. Мне кажется, что у нас как раз такой случай.

— Вы переволновались, — как можно мягче улыбнулся сыщик, — хотя я прекрасно вас понимаю — быть публично обвинённым в нападении на офицера при таких, кхм, пикантных обстоятельствах — это крайне неприятно. Но могу Вас успокоить — пока нет ничего страшного. Зато есть много странного. Первое — мичман Головин путается в показаниях, рассказывая про детали нападения. Можно, конечно, отнести это на частичную амнезию, как следствие травмы, но уверенно опознать именно вас он точно не может.

Помнит генеральские погоны, аксельбант, фуражку, надвинутую на глаза и голос, который, простите, подделать можно даже шутейно, — и Кошко, картинно выставив вперед ногу и приглаживая волосы, произнес голосом Ширинкина его первую фразу: «Мне вас рекомендовали, как лучшего сыщика.»- Поэтому мне нужно, чтобы вы вспомнили, как вы хранили верхнюю одежду, кто имел к ней доступ, пропадало ли что-нибудь из обмундирования за последнее время? Не скрою, вопросы эти странные, как впрочем и предположения, что кто-то мог вообще разгуливать в вашей шинели в 5 утра по палубе. Но странности тут только начинаются.

Кто-то вырвал лист судового журнала за этот день. Это вряд ли был предыдущий вахтенный офицер — Головин был обязан обратить на это внимание. Это мог быть сам Головин или следующие за ним вахтенные офицеры…

— Но зачем? Что могло произойти на яхте?…

— Выясняем, Ваше Высокопревосходительство…

— Ах, оставьте эти чины.

— Хорошо, Евгений Николаевич, но это не самое странное. Вы информировали нас, что опасаетесь теракта, намекали на возможную бомбу, доставленную в ту ночь неизвестным…. Так вот, ваши опасения оказались не беспочвенными, мы действительно обнаружили нечто, напоминающее бомбу, если так можно назвать ящик со взрывчаткой, расположенный в достаточно укромном месте, чтобы быть необнаруженным долгое время даже экипажем. Но и тут есть странности… Понимаете, этот ящик установлен в яхте не вчера и даже не месяц назад, а гораздо раньше, как бы не во время строительства судна. Винты, которыми он прикручен, коррозированы в такой же степени, как и остальные железные детали, укладка взрывчатки позволяет уверенно сказать, что её не трогали может быть даже с завода… Более того — ящик со взрывчаткой пытались демонтировать, на креплениях обнаружены еще не успевшие окислиться свежие следы инструмента, сбитые шлицы…

— Как обнаружили закладку?

— По свежим следам вскрытия обшивки. Если бы не это, данный сюрприз так и покоился бы под ней до нужного часа….

— Продолжайте…

— Ящик начинён весьма редкой взрывчаткой — тринитротолуолом, производство которой началось совсем недавно…

— Англия?…

Кошко покачал головой:

— Германия, Евгений Николаевич. Промышленное производство этой взрывчатки идёт только там. Удобство её в том, что она крайне неприхотлива к хранению и внешнему воздействию — трению, ударам, нагреванию — даже если ее поджечь она горит, а не взрывается. Подрыв обеспечивается только детонатором, которого, кстати в закладке не было…

— Час от часу не легче! Ящик установили ещё на датских верфях, начинив взрывчаткой, которую привезли из Германии… Вы что-нибудь понимаете?

— Вопросов больше чем ответов. Но это уже хоть что-то. В вашей власти запросить информацию по германскому следу. А я предлагаю разрешить покидать яхту всем желающим и прошу Вашей санкции на организацию слежки за всеми пассажирами и членами команды без исключения. Государь распорядился выделить столько сотрудников, сколько нужно и уже сформирован достаточный штат филеров. Из Москвы прибыл «Особый отряд наблюдательных агентов», во главе с Евстратием Медниковым…

— Государь санкционировал слежку за министрами?… Неслыханно…

Кошко пожал плечами:

— Три покушения подряд — это тоже неслыханно. Так что его можно понять…

— Хорошо, что еще вам нужно для работы?

— Специалисты-кораблестроители, которые смогут определить, какая часть яхты пострадала бы более всего, если бы эта взрывчатка была приведена в действие, находясь именно в том месте, где она была обнаружена?

— А это как может помочь следствию?

— Кто-то пытался её демонтировать. Причем этот «кто-то» прекрасно был информирован, где и что надо искать. Почему? Может он неожиданно для себя оказался на яхте и боялся за свою жизнь? Знал, что в случае подрыва он пострадает в первую очередь? Нужно отработать и эту версию. Надеюсь, она будет иметь перспективу.

— Аркадий Францевич, вы уж простите… у меня было достаточно времени поразмышлять… Последний месяц события вокруг государя разворачиваются так стремительно и принимают настолько ожесточенные формы, что боюсь, версий вам придется отрабатывать еще много и все они будут на удивление продуктивными…

-------

(*)

— Ну, и зачем Вам это всё надо? — спросил Красин, когда пауза стала совсем уж неприличной, а пейзаж за окном полностью утонул в вечерних сумерках.

— Хочу надеяться, что для того же, для чего и вам, — глухо ответил император, делая шаг от окна, — хочу спасти Отечество от неминуемого превращения в колонию для сильных и зубастых соседей… Кстати, хозяин этого заведения заваривает изумительный колониальный индийский чай. Раз вы вернулись, я вас не отпущу, пока не попробуете.

— Я считаю, что без революции страна обречена, — отчеканил Красин, с вызовом глядя на царя, колдующего у самовара.

— Я тоже так считаю, — спокойно и как-то буднично пожал плечами император, наполняя стакан напитком цвета спелой вишни. — И весь вопрос в том, что каждый из нас считает революцией…

— Революция — это смена правящего режима, слом старой, реакционной государственной машины и переход к истинно народному самоуправлению, — произнёс инженер голосом человека, поднимающегося на эшафот.

Император, взяв в руки дымящийся стакан, подошёл к революционеру и заглянул ему в глаза, как показалось Красину, с какой-то грустью и жалостью…

— Да-да, конечно, и это тоже, — кивая в такт словам, подтвердил монарх. — Однако товарищ Красин, — в глазах его мелькнула ироничная искорка, — называясь марксистом, очевидно, вследствие своей занятости, не до конца изучил работы Маркса и Энгельса о роли базиса и надстройки, поэтому идеалистически пытается поменять их местами… Да, вы пейте чай, Леонид Борисович, пейте — он особенно ароматный, пока горячий…

— Итак, — продолжил император, возвращаясь к самовару и наполняя второй стакан, — вы считаете, что революция — это, в первую очередь, свержение самодержавия, забывая, что это только политическая надстройка, которая диктуется существующим базисом, то есть, уровнем развития отечественных производительных сил — отсталых, примитивно-кустарных, с катастрофически низкой энерговооружённостью и производительностью труда, с базисом, застрявшим в феодализме. И как вы собираетесь перепрыгнуть из него прямо в коммунизм, товарищ Красин?

— Мы не собираемся никуда перепрыгивать, — упрямо наклонив голову, пробурчал инженер, — с чего вы взяли?

— Да из вашей газеты и взял, — пожал плечами император, отхлёбывая из стакана. — Вот, полюбопытствуйте — прямо в первых строках «Искры» чёрным по белому: «Ближайшей целью рабочей партии должно быть ниспровержение самодержавия и завоевание политической свободы», — император отставил чай и упёрся взглядом в газету, — и вот здесь… и вот опять… «И подымется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, ограждённое солдатскими штыками, разлетится впрах!» Вся газета посвящена преобразованию надстройки. А кто и когда будет заниматься базисом?