Перекрёсток (СИ) - Булавин Иван - Страница 10

От мрачных мыслей его отвлекло появление молодого человека в белом халате. Тот с удивлением обнаружил, что пациент пришёл в себя и, улыбнувшись, вышел из палаты. Примерно через три минуты, к нему зашёл уже другой медик, гораздо старше и с куда более серьёзным выражением лица. Он присел на край кровати, благо та была широкой, а худая фигура Ильи занимала совсем мало места.

— Добрый день, Илья Юрьевич, я рад, что вы пришли в себя. Я ваш лечащий врач, моя фамилия Греков, мне нужно кое-что вам сообщить.

— Я слушаю, — кивнул Илья, поражаясь слабости собственного голоса.

— Так вот, — начал доктор, протирая платочком очки, которые непонятно зачем достал из кармана халата. — Довожу до вашего сведения, что без сознания вы пробыли восемь дней.

— Почему? — Илья был удивлён, его ранения были не настолько серьёзны.

— Видите ли, вам специально не давали проснуться. Помимо ранений, анализ показал наличие в вашем организме неизвестного науке вируса. Мне вкратце описали места, где вы побывали, так вот, скорее всего, именно этот вирус послужил причиной гибели аборигенов.

— И, поскольку я жив, а вы сидите здесь даже без маски, я выздоровел?

— Можно сказать и так. Нам удалось задавить развитие вируса, возможно, ещё через пару недель, когда у него закончится инкубационный период, он бы вас убил. Но я должен отметить, что это довольно странный вирус, он, словно взломщик, подбирал ключи к клеткам вашего организма, не подошёл один, небольшая мутация и пробует другой. Причём ему совершенно безразлично, какие клетки атаковать, работает сразу со всеми.

— А как должно быть? — в вирусологии Илья был не силён.

— Обычно каждый вирус имеет свои предпочтения, ВИЧ атакует клетки иммунной системы, полиомиелит — нервы, гепатит — печень, а этот искал ключи сразу ко всем. Если найдёт к клеткам сердца, человек умрёт от разложения сердечной мышцы, если к мозгу доберётся первым, то будет нечто вроде обширного кровоизлияния, но к тому времени человек точно сойдёт с ума. Если же ко всем органам и тканям он подберётся одновременно, то человек будет просто заживо разлагаться.

— А я выжил.

— Есть мнение, — продолжал доктор, — что выжили вы благодаря тому, что вирус этот — творение не природы, а разума. Человеческого или не совсем.

— В смысле, — не понял Илья.

— Биологическое оружие, узкоспециализированное, завязанное на геном конкретных носителей. Оно просто не заточено под вашу генетику. Конечно, попав в ваш организм, он пытался действовать, согласно своей природе, но у него ничего не получалось. Можно представить, что дай мы ему достаточно времени, он бы подобрал ключ и к организму человека. А можно и не представлять, допускаю, что лечение было абсолютно ненужным и вам ничто не угрожало. Просто через пару недель вирус бы из организма пропал.

— Это радует, а что мне делать теперь?

— Плотно поесть, попытаться встать, рана в ноге почти зажила, хромать будете ещё дней десять, раны на плечах неопасны. И, вот ещё что.

— Что?

— Семён Семёнович Холопов был моим близким другом и учителем. Хотелось бы узнать, как он погиб?

— Как герой, — честно ответил Илья, — даже будучи смертельно раненым, за несколько секунд до смерти, он продолжал выполнять свой врачебный долг и спасать людей. Я выжил, во многом благодаря его помощи.

— Это на него похоже, — грустно сказал Греков, — человек, фанатично преданный своему делу. Я сообщу его семье. С вами хотели поговорить ещё два человека, я дам им разрешение.

— Если это Зацепин, то пошлите его в задницу.

— Я думаю, что полковника Зацепина мы больше не увидим. Это другие люди.

— Тогда зовите, я готов слушать.

Доктор Греков вышел из палаты, а Илья, напрягшись, подтянулся выше и кое-как смог сесть на кровати. Удалось ему это с великим трудом. Встать будет ещё труднее. Скоро в палату без стука вошли двое мужчин. На плечи их были накинуты белые халаты, но видно было, что к медицине они не имеют ни малейшего отношения. Они, кстати, оказались умнее доктора и захватили с собой стулья.

— Илья Юрьевич? — осторожно сказал тот, что был постарше.

— Да, а вы в этом сомневались?

— Просто пытаюсь начать разговор.

— А где Зацепин? Его наказали?

— Да, считайте, что его больше нет. Полковник был уже немолод, его здоровье оставляло желать лучшего, он выслужил всё, что мог. Руководство решило, что он засиделся на должности.

— Просто выгнали на жирную пенсию? Прекрасно.

Посетитель постарше развёл руками.

— Напомните мне, кто из деятелей прошлого сказал, что у каждой катастрофы есть фамилия, имя и отчество?

— Лазарь Каганович.

— Так вот, эту катастрофу звали Зацепин Альберт Петрович.

— Я вас понял, — раздражённо ответил он, — только повлиять на что-либо я не могу. Можете объявить Зацепину личную вендетту и убить его в тёмном углу. Только оружие заведите, в рукопашной не справитесь.

— Теперь главный — вы?

— Совершенно верно. Майор Колесов Михаил Ильич. Я курировал соседнее направление, а теперь временно руковожу всем проектом. А со мной, — он кивнул на второго посетителя, это был парень примерно того же возраста, что и Илья и явно имевший отношение к науке, — руководитель технической части. Открыватель проходов между мирами. Зовут его Константин Долгов.

— Очень приятно, Илья Стрельцов, этнограф, единственный выживший в экспедиции в Мир-6. Да вы это знаете. Ответьте мне на пару вопросов.

— Спрашивайте.

— Что помешало отправить с нами в экспедицию одного, слышите, только одного спецназовца с пулемётом? Он бы за полчаса отстрелял монстров, и все бы остались живы.

— Спецназовцу нужно платить зарплату и немалую, было решено, что раз мир безопасен, то и охрана не нужна.

— А за каким чёртом было делать экспедицию автономной, там ведь расстояние от прохода ничтожное, если уж вы раз в сутки открывали проход, что мешало запустить хоть этот проклятый дрон, который долетел бы до нас и узнал, как наши дела? Или дрон тоже зарплату требует?

Ответил Долгов.

— Дрон почти бесплатный, а вот проход вообще не планировалось открывать первую неделю. Просто в целях экономии. Дело даже не в расходе энергии, хотя и это важно. Установка работает с чудовищными перегрузками, несколько открытий и половина деталей требует замены. Это очень дорого.

— Сэкономили, — Илья бессильно опустил глаза, можно было жаловаться, требовать компенсаций, наказания виновных, закрытия проекта, да только мёртвых этим уже не вернуть. — Теперь-то что делать?

— Подпишите несколько бумаг, и вы свободны. Деньги вам перевели, причём в двойном размере. Вы заслужили это. Сказать по правде, информация, которую успели собрать вы и ваши коллеги, очень ценна. А в Мир-6 скоро, дней через десять, действительно отправится группа спецназа. Зачистит местность, проведёт разведку, соберёт браслеты погибших.

— Удачи им, — со вздохом сказал Илья. Посетители, поняв, что говорить больше не о чем, удалились. Потом, правда, пришёл дежурный офицер и, в очень вежливой форме, попросил изложить на бумаге все события, произошедшие с группой. Илья уже успокоился, а потому не стал посылать подальше ни в чём не повинного лейтенанта. Просто взял бумагу и начал писать. Как любой образованный человек, тем более, гуманитарий, он имел хорошо развитую речь, и проблем с описанием событий не возникло. Разве что финальный забег наперегонки со смертью получился смазанным, но он и сам плохо его запомнил. Поставив ещё несколько подписей на документах, грозивших страшными карами за разглашение событий, он отдал пачку листов офицеру и тот оставил его в одиночестве.

А через два дня, окончательно пришедший в себя Илья Стрельцов отправился домой. Его отвезли на служебной машине, высадили у общежития и пожелали всего хорошего. В кармане у него лежала пластиковая карта, содержащая сумму, которой бы хватило на половину однокомнатной квартиры.

Прошло три дня. Был тихий летний вечер, солнце в средней полосе России вело себя не как в тропиках, поэтому в начале одиннадцатого ещё даже не село за горизонт. Полосу заката было отлично видно в окно, Илья сидел за столом и смотрел на закат, как загипнотизированный. На столе стояла наполовину пустая бутылка коньяка, а сам он был сильно пьян. Пьянство никогда не было ему свойственно, алкоголь употреблял один или два раза в год, причём буквально в микроскопических количествах. Коньяк и виски, подаренные студентами, просто складывал в шкаф, намереваясь потом подарить друзьям.