Ия (СИ) - Бортникова Виктория - Страница 33

— Раз так, позвольте мне привести себя в порядок, доиграть этот никчемный концерт и покинуть ваш дом. Я надеюсь, когда я стану совершеннолетней, больше никогда не увижу ни вас, ни вашего племянника. Либо вы меня убьете, либо я уйду и никогда больше не вернусь ни в этот город, ни в штаты.

Развернувшись, Ия выскочила из кабинета, пулей пронеслась в спальню и, закрыв дверь, медленно осела на пол. Сил не было даже дышать. Задыхаясь от беззвучных рыданий, девушка кусала кулак и проклинала чертов мир, который оказался так несправедлив к той, кто буквально еще вчера восхищался его теплотой и любовью.

========== Глава 7 ==========

Прошло четыре года.

— … а потом я ему вмазал! — завершил свою пламенную речь Генри и опустошил кружку эля в несколько больших глотков. Смачно рыгнув, он поправил копну кудрявых волос и, повернувшись к Ие, извинился, — прости, красавица. Я свинья и даже похож немного, а?

Парень указал на чересчур огромный нос, который очень сильно напоминал пятачок маленького поросенка. Компания дружно захрюкала, изображая того самого поросенка, которым при всех своих человеческих генах являлся натуральной свиньей.

— Видишь? — Он подмигнул крохотными глазками, и Ия заулыбалась, сворачивая начиненный творогом конвертик.

— Отстань от девочки, она готовит! — ударила полотенцем своего внука миссис Пинс, вытирая морщинистой рукой точно такой же нос, как и у внука. — Ия, ты сегодня столько переделала, что мне уже стыдно тебя просить о помощи.

Задвинув наполненный противень в духовой шкаф, девушка вытерла полотенцем мокрые руки и вспотевшее лицо. Поправив клетчатую рубашку, что являлась рабочей формой небольшого домашнего паба, Ия подхватила из рук миссис Пинс кастрюлю с нарезанным мясом. Вечер оказался очень нагруженным, но утро предстояло быть еще более тяжелым. День рождения главы небольшого селения было принято отмечать в пабе. Пабом это заведение уже невозможно было назвать, но местные никак не привыкали к новому слову «кафе». Вот и было принято решение выжечь на небольшой доске «Паб у Пинсов», кардинально изменив атмосферу прокуренной забегаловки.

— Ну, прекратите, — отмахиваясь от рук достаточно грузной женщины, Ия принялась нарезать лук. — Наш повар пьяный спит в кладовке, и я не могу взвалить все приготовления на ваши плечи.

— Ой, деточка, — убирая под косынку рыжие кудри, вздыхала миссис Пинс, — столько дел переделала, скоро упадешь, все ноги стерла.

— Давайте мы поможем, — предложил Клевер, поставив кружки на раздачу. — Ну, я и Иган. Генри готов уже, — подмигнул Ие темноволосый мужчина, указывая в сторону спящего внука миссис Пинс.

— Хм, — прищурилась Ия. Она действительно очень устала, а ноги наверняка были уже стерты в кровь. — Умеешь кольцами лук порезать?

— Я работал в Латвии шеф-поваром в ресторане и могу сказать, что ты неправильно нарезаешь лук, — скрестил руки на груди Клевер, а в карих глазах появились озорные огоньки.

Никто не мог сказать, откуда родом неизвестно откуда взявшийся молодой мужчина и как его зовут по-настоящему. У него не было документов, и попал он в село (по его словам) чисто случайно, так и появлялся там и сям, принося пользу местному населению. Вот и сейчас Клевер принялся нарезать лук, дав задание Игану. Молодой парнишка с ловкостью принялся начищать картофель, шмыгая курносым носом.

— Вроде бы все, — ополоснул доску с ножом шеф-повар из Латвии. — Ия, сядь.

Мужчина подхватил девушку под локоть, когда та чуть не уснула стоя над плитой и не подожгла длинные, рыжие волосы. Не смотря на то, что почти все местные жители были обладателями рыжих кудряшек, волосы Ии выделялись. Ее кудряшки здесь всем казались локонами, да и длину такую почему-то носили лишь дети. Девушка обладала не столь насыщенным рыжим пигментом и всегда выделялась, напоминая всем, что является не коренной жительницей.

— Извини, — потерла уставшие глаза Ия. — Я со вчерашнего утра на ногах. Не знаю, как переживу еще сутки.

— Так поспи, — участливо предложил Иган. — Мы все сделаем ради тебя. Ты же наше село преобразила, все жители готовы тебе памятник возвести, а готовка… Клевер точно справится, а я помогу.

— Действительно, иди, отдохни, а завтра присоединишься, — сел рядом Клевер. — В конце концов, тебе передали бразды правления не для того, чтобы отдуваться за повара.

— Завтра для всех будет важный день, и я хотела бы сделать все, чтобы миссис Пинс больше никогда не нуждалась. Этот день должен решить судьбу нашего кафе.

— Я сделаю все по высшему разряду, — заметался по кухне Клевер в поисках записной книжки Ии. — У тебя записаны все блюда. Я подготовлю продукты, а завтра начнем готовить. Уволь своего повара, я давно тебе об этом говорил.

— И молчал, что сам являешься поваром, — вздохнула Ия, рассматривая натертые ноги. — Почему?

— Потому что не хотел, чтобы вы уговаривали меня прийти к вам, — пожал плечами Клевер. — Но сегодня я весь день наблюдаю за тобой и понял, что готов поработать на тебя. Ты стремишься к развитию, это мне интересно.

— Но… — на губы девушки лег палец Клевера.

— Ни слова больше. Я принят на работу минут двадцать назад, когда взял из твоих рук нож, — подмигнул мужчина, помогая подняться управляющей заведения. — А теперь мотай спать, здесь осталась моя работа. Я заплачу Игану за помощь из своей зарплаты. Думаю, ты не против пары рук в помощь.

— Но…

— Не обсуждается, — посмотрел в глаза девушки Клевер и Ия, подарив ему очаровательную улыбку, отправилась к себе в комнату, располагающуюся на третьем этаже небольшого домика.

Засыпая, девушка думала лишь о том, что предстоящая неделя окажется самой активной за все то время, что она проживала в селении. И Ия не ошибалась. После дня рождения, была череда нескольких свадеб, одного корпоратива местных кузнецов и праздник урожая. Ия с завидным усердием проконтролировала все мероприятия, организовала развлечения и не без помощи Клевера, накормила гостей так, что теперь небольшая забегаловка миссис Пинс полнилась людьми даже в рабочие дни, тогда как раньше такого никогда не было.

И никто не удивлялся.

Почему-то всем казалось, что необычная девушка изменит жизнь заплесневелого от однообразия селения у подножья зеленых холмов. И она изменила. Добавила жизни, улыбок и странного послевкусия отчаянного фанатизма.

Ия всегда была спокойна, вежлива и даже когда она смеялась, в глазах плескалось что-то болезненное, не заживающее. И как бы местные девушки не пытались разузнать причину таинственного переезда замужней молодой женщины, заглянуть в душу чужестранки и разнести все ее секреты в переделанных на местный лад сплетнях, ничего не получалось. Только одним своим молчанием о прошлой жизни Ия заслужила неприязнь молодых женщин, что уже говорить о том, что все местные мужчины уважали столь милое на их взгляд существо, вызывая ревность, не только дам сердца, но и беспокойных матерей.