Наваждение, или Мой чужой мужчина (СИ) - Черно Адалин - Страница 13

— И?

— И все, — я развожу руками. — Ты уехал к себе домой. Больше я тебя не видела. До сегодняшнего дня. Я думала ты уже все вспомнил.

— Ты хочешь сказать, что мы вместе встречали новый год?

— Можно и так сказать. Я поднялась в квартиру, чтобы вызвать тебе скорую и уснула, а ты… ты остался в моей квартире.

— Без твоего разрешения? — зачем-то уточняет он.

— Без, — соглашаюсь я. — Вряд ли я была в состоянии разрешить тебе остаться.

— Это невозможно, — наконец, говорит он. — Мы встречали Новый год с Олей. В моем доме. У нас есть елка и фотографии, — на полном серьезе рассказывает Вадим, чем вызывает во мне шквал эмоций: от непонимания до негодования.

Он мне не верит! Снова! Конечно, так удобно поверить той, с которой у тебя отношения, а тут… человека первый раз в жизни видишь.

— Знаешь, что я сказала тебе, когда ты ушел с Олей из моей квартиры?

— Что?

— Чтобы ты не искал меня, когда все вспомнишь. Сейчас я говорю тебе то же самое. Не ищи меня.

Я, наконец, открываю двери и выхожу. Жду, что Вадим будет меня удерживать, но нет. Я спокойно выхожу на улицу и вдыхаю свежий весенний воздух. Морозы уже ушли и им на смену пришло солнце и дожди. Я не очень люблю весну именно из-за дождей, но сегодня особенно солнечно, что радует мою израненную душу.

Я дохожу до Старбакса, заказываю двойной американо и сырники со сметаной и малиновым конфитюром. Пока жду заказ думаю о том, что случилось с Вадимом, что он не то, что ничего не вспомнил, но и забыл нашу встречу. А еще меня волнует идентичная татуировка с Богданом. Они друзья? Или знакомые? В банальное совпадение я не верю, разве что Оля искала мужчину по татуировке.

Чем больше я думаю, тем больше внутри меня разгорается желание сорваться с места и докопаться до правды, чтобы узнать, как получилось так, что Вадим не то, что не вспомнил, а забыл еще больше. Я даже собираюсь так сделать, запихиваю телефон и кошелек обратно в сумку, но мне приносят заказ, и я остаюсь. Быстро пью кофе и ем сырники, а попутно извлекаю айфон и пишу Лешке, надеясь, что он не на операции.

Женя: Леш, помнишь того мужчину, который потерял память в новогоднюю ночь?

Я буравлю телефон взглядом до тех пор, пока экран не загорается и на нем не появляется сообщение:

Леша: Помню, конечно. Что-то не так?

Женя: Как может получиться так, что он не только не вспомнил ничего, но и забыл меня и тебя?

Леша: У меня есть только два варианта.

Женя: Каких?

Пока я наблюдаю, как карандашик двигается, сердце внутри меня замирает. Я жду, когда Леша напишет ответ и, когда он, наконец, приходит, я выдыхаю и перечитываю его несколько раз, прежде чем написать ответ.

Леша: Первый. Из тебя просто делают дуру. Второй. Он принимает какие-то препараты. Скорее всего, психотропы, но не факт. Это нужно проверить.

Женя: Это можно сделать?

Леша: Ты уверена, что тебя не обманывают?

Я несколько мгновений смотрю на это сообщение, не зная что ответить. С одной стороны: кто мне Вадим и что я знаю о нем? Только то, что он потерял память и провел у меня в квартире неделю? И что он мужчина, о котором долгое время рассказывала Оля. Это все. С другой стороны: он не мог врать о потере памяти. Я очень отчетливо видела эти вспышки гнева, когда он даже не мог понять, кто он, как его зовут.

Женя: Ты уверен, что он тогда потерял память?

Леша: На 100%, но ты смотри сама.

Женя: Мы сможем, если что, узнать, принимает ли он что-то не то?

Леша: Да. Привози своего забывчивого.

Я быстро оплачиваю счет и срываюсь с места. Добираюсь до работы за рекордно короткое время. Естественно, его нет в туалете, поэтому я спрашиваю у девочек, не видели ли они мужчину в светлом свитере. Почти никто его не видел, и я решаюсь на последнее — пойти к начальнику. Прихожу в приемную, но меня тут же останавливает секретарша, говоря, что у Семена Петровича встреча.

— У него в кабинете случайно не сидит мужчина в светлом свитере?

— Вадим Александрович? Да, есть.

— Отлично. Я подожду тут?

Она кивает, и я сажусь на диван. Жду десять минут, двадцать, когда дверь, наконец, открывается, и оттуда выходит сначала наш начальник, а уже потом высокий темноволосый мужчина и Вадим. Я тут же встаю, но еще не знаю, что сказать, чтобы привлечь к себе внимание.

Я жду, когда Семен Петрович попрощается с посетителями и выхожу за ними в коридор.

— Простите, — говорю громко, чтобы привлечь их внимание.

— Да? — спрашивает незнакомый мне мужчина.

Он разворачивается и смотрит на меня снизу вверх, оценивает взглядом, от которого тут же хочется поежиться.

— Мне нужно поговорить с Вадимом Александровичем, — уверенно говорю я. — Мы можем? — я перевожу взгляд на Вадима, но мужчина не дает ему и слова сказать.

— Простите, но мы опаздываем, — он разворачивается, хватает Вадима за плечо и вынуждает его идти вперед.

Я смотрю на эту сцену с немым непониманием и даже делаю несколько шагов вперед, когда Вадим останавливается и разворачивается.

— Я поговорю с ней, Богдан.

А вот теперь приходит мой черед удивляться. Богдан? Уж не тот ли Богдан, с которым Оля ездила на отдых? И почему он смотрит на меня так, будто я враг народа номер один, а не обычная сотрудница компании.

— Погоди, — наконец, Богдан подает голос. После наклоняется к Вадиму и что-то говорит ему на ухо. Я не могу расслышать, что именно, но уверена, что ничего хорошего, потому что как только я делаю маленький шаг в их сторону, Вадим тут же говорит:

— Простите, нам пора.

Пока я обдумываю то, что только что произошло, Вадим разворачивается и уходит, а Богдан подмигивает мне и злорадно улыбается.

Черт, что происходит?

Вадим

— Милый, ты чем-то расстроен? — спрашивает Оля, выходя из ванной.

— Нет, — я давлю из себя улыбку и пытаюсь сосредоточиться на девушке, но получается плохо.

— Ты как приехал еще не касался меня, — она слегка дует губы и подходит к зеркалу, крутится перед ним, осматривая свое безупречное тело в короткой шелковой пижаме, берет со стола какой-то крем и наносит его на кожу, после чего разворачивается и идет ко мне. — Мне не хватает твоей ласки, Вадюш.                                                   

— Голова раскалывается, — говорю и морщусь, потому что желание заняться с Олей сексом сейчас сродни встать и чистить унитаз.                                                 

— Это так сложно, — говорит она. — Ты до сих пор ничего не помнишь.

— Я подумываю обратиться к другим врачам. Возможно, поехать за границу, — оглашаю свои мысли.

— На счет этого нужно посоветоваться с Богданом, Вадюш. Не уверена, что сейчас в компании есть деньги, — она говорит так, будто точно знает, что творится в моей компании. Я же почему-то не уверен, что из тех типов мужчин, что все рассказывают своим женщинам.

— У меня нет личного счета? — удивляюсь я.                                                 

— Есть, но… я не знаю, — выдает Оля. — Я понятия не имею, что ты хотел с ними сделать.

Она виновато опускает глаза, а я не могу избавиться от мысли, что все это фальш.

— Оль, сейчас важнее мое здоровье, потому что если я ничего не вспомню…

— Да, конечно, — наконец, говорит она. — Но давай все-таки переговорим с Богданом, может, он что-то придумает?                                                 

— Ладно, — я соглашаюсь, но собираюсь поступить так, как хочу.

Наверное, это черта моего характера. Мне не нравится быть беспомощным овощем и идти на поводу если не у женщины, то у своего брата. Мне совершенно наплевать на его мнение и решения. Если у меня есть деньги на то, чтобы пройти обследование, я его пройду, чего бы мне это не стоило.

Утром просыпаюсь раньше Оли, принимаю душ и тороплюсь поехать в компанию, где мы были вчера с Богданом. Вызываю такси и в половину восьмого прибываю к двери компании. Решаю подождать девушку, что хотела поговорить со мной вчера, на улице. Я поверил Богдану на счет того, что Оля будет ревновать, потому что девушка, якобы, когда-то была ее подругой. И общаться они перестали потому, что она на меня запала. Я поверил, но что-то внутри не давало мне покоя.