Джой. Академия секретов (СИ) - "Кристалл Дар" - Страница 16

Забыл, что они в общественном месте.

И что он подозревал её. Во всем. Уж очень «вовремя» она появилась в его жизни. Но внутренние струны её мыслей были чисты и прямы, да и Джой сама не навязывалась, скорее, сопротивлялась его требовательности.

И этот розовый, такой сладкий по воспоминаниям язычок прошелся по губе и словно слизал все то, что было в его голове за секунду до этого.

- Сделаешь так еще раз - и я разложу тебя прямо на столе.

Получилось жестко. Именно так, как он хотел её взять. Для начала. Жестко, резко, ничуть не заботясь о прелюдии - он был уверен, что Джой уже совершенно влажная и не испытает поэтому ничего, кроме дикого удовольствия.

Девушка замерла и уставилась своими глазищами, в которых плескалось расплавленное золото. А потом ехидно ухмыльнулась и демонстративно облизалась.

Маленькая дрянь, ничего не боится!

Почему? Еще недавно она изо всех сил отнекивалась, избегала хоть какого-то соблазна, а теперь…Будто приняла какое-то решение… Его ноздри дернулись, когда он понял.

Чем закончится их ужин.

Девочка сама решила... и выбрала его. Ощущение, что она готова на все, едва не свело его с ума. А боль в паху усилилась - хотя куда уж больше? Он сделал крупный глоток и отставил бокал в сторону:

- Знаешь почему я выбрал этот ресторан?

- Потому что он в том же здании, что и твоя квартира? - спросила насмешливо.

- Следила за мной?

- Простая логика. - она пожала плечами, ничуть не смутившись

Уверенная. Дерзкая. Женственная.

В Академии она была совершенно другой. Обычной двадцатилетней студенткой. А сейчас…

Почему столько силы и глубины в такой юной девочке? Почему он чувствует себя рядом с ней мальчишкой? Может потому, что она стала важна для него?

Странные вопросы - и не менее странные ответы, к которым он пока не готов.

Как правило, его партнерши были гораздо старше. И знали, чего хотели - и сразу соглашались на то, что он им предлагал. Его романы были физической, порой интеллектуальной необходимостью, но любовницы никогда не интересовали его настолько, чтобы заставлять встречаться с ним. Хотеть привязать их к себе. Как Джой.

Он сам не понимал, что им движет. Похоть? Желание сломать сопротивление? Её противоречивость?  Зато понимал, что он хочет её. А он привык получать желаемое.

Хотя девочка озадачивала. Всем.

Коммодор резко встал и помог ей подняться. Его потряхивало от возбуждения. А когда он прикоснулся к её руке, дернуло, будто от разряда.

Сканер на выходе из ресторана считал его браслет, сняв необходимую сумму за ужин, а лампочки в боковом коридоре мягко загорелись, указывая путь к лифту в центральной части здания. В кабину они зашли спокойно. Отчужденно даже. Будто были просто знакомцами, которые сейчас поднимутся наверх послушать старинные диски.

Но стоила дверям мягко закрыться, как он не сдержался - слишком уж наполнилось небольшое пространство запахом её желания. В одно мгновение зажал податливое тело в углу, прикрывая от камеры, а потом просунул руку под пояс брюк и чуть потянул вверх эластичное белье.

Так, чтобы оно врезалось между нежных складочек.

Её сиплое ругательство было достаточной компенсацией за ту жажду, что он испытывал на протяжении этого дня.

Он стоял молча, не отстранялся. Не отпускал ткани трусиков. И опять чувствовал себя животным. Его инстинкты вопили, что надо  нагнуть её прямо здесь, пометить до того, как её увидят другие хищники. Но он бы не пошел так далеко, если бы подчинялся одним лишь инстинктам.

Еще секунда - и двери открылись.

Коммодор мягко оторвался от девушки и вышел, точно зная, что она идет вслед за ним, на незримом поводке, том самом, что вел его на протяжении этих дней.

Сколько раз он мечтал, что приведет её домой? Где не будет никого, чтобы помешать им? Где никто не услышит её крики?

Да, это походило на сумасшествие. Даже большее, чем было у икс-ориентированных. Он будто нашел ту, кто своей искрой разжег его собственную. Что, в принципе, вряд ли было возможно - истории про "избранных" он оставил идиотам-романтикам, к которым не имел отношения. Но то, что она  привлекала его больше, чем кто-либо в его жизни - факт. И сегодня она достанется ему, вся, от макушки до узких, длинных ступней, которые она постоянно прятала в грубые ботинки.

Дверь открылась едва он к ней подошел.

Мгновение - и они в его доме.

Вдвоем.

Джой прерывисто вздохнула, и этого оказывается достаточно, чтобы взвинтить его до предела. До точки невозврата, за которой - пропасть. Он схватил её  и уложил животом на низкую спинку дивана - как они уже оказались так далеко от входа? - стянул брюки, чтобы те связали её ноги, расстегнул свои и вошел в нее на всю длину.

****

Без слов.

Он вообще разучился говорить. Хорошо, что дышит хоть - и то через раз.

Джой рычит и стонет под ним, подмахивая попкой, уничтожая своей теснотой и жаром, доводя до края собственным откликом, царапая диван - кажется производители говорили о том, что этому материалу невозможно навредить,  но его дикая кошка умудряется чуть ли не прорвать обивку.

Она изгибается под немыслимым углом и кричит, пульсирует под ним  - и эта ее пульсация, узость, оргазм вынуждает его кончить, вбиваясь до боли, до мозга, до полной потери себя.

В ней.

Вместе с ней.

Мак чуть наваливается, не желая выходить, все еще содрогаясь в отголосках пережитого пика. Он не видит ее лица. Но чувствует ее всю.

Девушка прерывисто вздыхает. И спустя мгновения начинает недовольно возиться под ним, пытаясь выползти. А потом насмешливо выдает:

- Это все на что ты способен? Пара минут и...

- Заткнись, - он говорит, лениво растягивая гласные. - Это - наказание за то, что игнорировала меня несколько дней.

Смешок.

- Я уже боюсь спрашивать, какая же в таком случае у тебя награда...

Она определенное его развеселила.

- Не бойся. Вообще ничего, - шепнул ей на ухо.

Они разъединяются, и легкий вздох сожаления становится очередной музыкой для его ушей.

А потом он набирает нужную команду, приводит в порядок свою одежду - не упасть бы - подхватывает Джой на руки и идет на балкон, защищенный от холода, ветра и подглядывания специальными воздушными потоками

- Ого!

Коммодору приятно ее удивление

Круглый бассейн, утопленный в полу, светится розовыми и желтыми бликами, а за ним - пропасть и огромное пространство, полное огней.

Ра-сити как на ладони.

Он опускает ее на пол и начинает раздевать.

- Я так понимаю свет ты выключать не будешь?

Ирвин смеется и отрицательно качает головой:

- На этот раз я рассмотрю тебя полностью.

Он и правда это делает. Медленно снимает одежду, деталь за деталью, трогая, поглаживая, изучая. Разглядывая. Лицо, тяжелые блестящие волосы, руки с проработанными мышцами, высокую небольшую грудь - соски коричневые, сжавшиеся от возбуждения, так и просящиеся в рот.

Он не отказывает себе в удовольствии.

А потом обходит ее, обнаженную, кругом и любуется длинной спиной, потрясающей задницей и стройными ногами.

Джой стоит совершенно расслабленно и неподвижно - будто статуя в музее. Вот только к статуе он вряд ли испытывал бы такое вожделение.

Член в ответ на эти мысли дергается и наливается кровью.

- Почему в Академии ты ходишь не так? - пытается отвлечься.

- Не голой?

- Ты прячешься, не отрицай.

Смотрит на него лукаво

- Может мне не хочется чтобы кто-то из преподавателей подумал, что я его соблазняю, - она подмигивает. - И вообще, моя очередь раздевать.

Поднимает руки, начинает снимать рубашку. Потом брюки.

Смотрит внимательно. Изучает. Раздевает, будто разворачивает упаковку от дорогого подарка - с восхищением и предвкушением. Пробует его кожу на вкус в разных местах. Ему приходится сжать кулаки, чтобы не схватить ее в охапку, а дать ей возможность закончить эту экскурсию.

- А мне теперь придется несладко на твоих лекциях, - бормочет. - Помнишь эту задачку - чтобы не бояться, представьте, что ваш оппонент голый? Оказывается, в твоем случае это не стоит делать.