Бумеранги (СИ) - Вечная Ольга - Страница 34

Она отдает мне бокал и поворачивается.

Когда Рок возвращается в гостиную, застает нас полулежащими на ковре. Я обнимаю Элен, нависаю сверху. Целую в губы медленно, лишь бы не спугнуть. Малинка. Удачно я угадал с покупкой ягоды, а ведь не знал тогда настоящего имени Элен.

- Эй, ребят, прекращайте. Нам еще работать вместе. Вы утром смотреть друг на друга не сможете. Raza, Эл, вы меня вообще слушаете?

Я глухой, я не слышу ни звука. Элен, кажется, тоже.

- Презервативы-то есть или одолжить? Черт, может, хоть фильм досмотрим? Интересно же. Валите, блин, в комнату! Задолбали! Игнорируете? Ах, так? Да и похрен! Как хотите, я с удовольствием посмотрю, как вы трахаетесь, - и этот мудак садится на ковер в метре от нас, удобно устраивается, пялится. Еще ширинку расстегни, блин.

Элен сжимает мои плечи, целует еще раз и подставляет вместо губ щеку. Утыкается мне в шею, прижимается, прячет глаза. Обнимаю ее, поглаживаю. Рок, конечно, прав, завтра мы, вероятно, не сможем смотреть друг другу в глаза. Но кого обманывать, с самого начала все шло именно к этому. Она мне интересна, и, судя по поцелуям, я ей тоже не противен. Я ведь не успокоюсь, пока не возьму ее. Рано или поздно это случится. Почему не сегодня?

Помогаю Элен подняться и веду к себе.

- Давайте! Валите! Потом только не плачьтесь мне, что сами все разрушили! - кричит Рок с такой обидой, что если бы не перспектива грядущего, обязательно вернулся бы и выяснил, что именно его возмущает.

Мы в комнате, и я, неуклюже сдернув покрывало с кровати, укладываю Элен на простыни. Стягиваю с себя свитер и тянусь к девушке, нахожу ее губы. А она выгибается, реагирует на каждое прикосновение, она стонет, обнимает меня ногами, поощряет на большее. У меня сердце колотится, я так сильно хочу, что задыхаюсь. Горячая. Раскованная. Кайф, когда женщина открыто наслаждается ласками. Не то, что в прошлый раз. И близко не стояло.

Это возбуждает больше, чем любая идеальная красота и изгибы. Я трепло: не имеет значения, какого размера у нее белье и спортивный костюм, когда она ахает и прижимает меня к себе сильнее, поощряя действовать активнее. Я ласкаю ее соски ртом и пальцами и схожу с ума от того, как она дышит при этом: быстро, рвано. Податливая под моими ладонями, безумно сексуальная.

Стягиваю с нее штаны. И с себя тоже.

Ощупываю белье, хочу избавиться от него, но мне не разрешают. Элен сжимает ноги, не пуская мои пальцы. Почему, хорошая моя, что случилось? Ты ведь горишь, ты хочешь. Дело в Роке за стенкой? Он не посмеет, знает, что череп проломлю, если помешает. Я позабочусь о твоей безопасности. Просто расслабься и продолжай кайфовать в моих руках.

При попытке зайти дальше она меня останавливает. И словно обухом по голове - воспоминания о нашем знакомстве.

Зажмуриваюсь.

Слушаюсь ее, что еще делать? С моей подачи однажды ее уже принуждали. Я бы мог попробовать настоять сейчас, но ни за что не стану.

На пару секунд замираю, пытаясь погасить эмоции, хоть чуть успокоиться. Она дрожит, а я тянусь за телефоном. Пишу: в чем дело? - но Элен тут же отворачивается и прячет глаза за ладонями. Конечно, мы в полумраке, я сам щурюсь на свет мобильного, отвык, а у нее же особая чувствительность. Что же делать? Пойти варить кофе?

Черт. Не представляю, как от нее оторваться сейчас. Я так сильно хочу, что вариант «прерваться» даже не рассматриваю. Переношу вес на локти. Целую ее в щеку, но вовсе не по-братски. Веду языком до уха, посасываю мочку, играя языком с сережкой. А потом вновь губы: глубоко, с наслаждением. Сжимаю ее грудь, глажу ладонями живот так низко, насколько позволено, пока ее лодыжки вновь не скрещиваются на моей спине. Как дети тремся друг о друга. Я не в состоянии оторваться от нее, но не в праве заставить дать больше.

Целую ее бесконечное число раз, хочу облизать всю - так вкусно, сердце сейчас разорвется, кровь закипает в жилах. И шепчу: расслабься.

Она сильнее сжимает меня ногами.

Я схожу с ума и шепчу ей на ухо: Я хочу тебя, проблемная Элен. Очень хочу тебя.

Она дрожит подо мной. Цепляется за плечи, прижимается сильнее.

Я шепчу: знаю, что просто секс не для тебя. И не для меня тоже, поверь. Я… давай встречаться. Если хочешь. У меня ни разу не было отношений. Но если хочешь… со мной… - В последний раз я что-то говорил вслух, пусть даже шепотом, много лет назад. Даже не вспомню, когда именно. - Элен, я дурею от тебя.

Целую ее в губы, но теперь - осторожно. Только бы не спугнуть. Она ведь… мечется. Обвешенная комплексами и навязанным чувством вины, спасибо четырем родителям, разрывающаяся между обязанностями и желаниями, страхом и интересом.

Она ведь… тоже хочет. И будто пугается собственных ощущений. Наверное, ей нужны какие-то гарантии. Женщинам же, получив их, легче расслабиться.

- Ты и я, - очень тихо, на ухо, - предлагаю попробовать. Я не буду давить. Я ничего не забыл. Ты тоже сейчас вспоминаешь, да? «Веретено» и порванное платье. Я… не услышу твое «нет», поэтому, когда «стоп», просто подними руки. Я почувствую, что больше не обнимаешь. Я остановлюсь. Клянусь тебе, что остановлюсь. В любой момент.

Если она доверится мне сейчас, это будет многое значить. Для меня так вообще - все. Может, после этого я впервые нащупаю с совестью потерянный компромисс.

Мы катаемся по кровати, обнимаясь, прижимаясь друг к другу. Это безумие. Я - на лопатках, и она садится сверху. Красивая, с распущенными волосами, по лицу видно, как ей хорошо, отчего меня едва не уносит.

Она приоткрывает рот и тягуче стонет.

Она двигается быстрее, и пусть мы все еще в белье, это мучительно приятно.

Наши пальцы переплетаются, и она, держась за мои руки, выгибается.

- Давай сама, - шепчу ей. - Сделай это сама, сидя на мне. Ты ведь умеешь, сама себя. Нормально. Не стесняйся.

Она на грани, я чувствую это, когда снимаю с нее белье одной рукой и кусаю свою вторую, чтобы отвлечься. Элен ничего не шепчет в ответ, но почему-то я знаю, что если надавлю и возьму ее сейчас со всей своей страстью и нетерпением, второго раза не будет. Даже если ей понравится. Особенно, если понравится. Элен по-прежнему в рабстве у собственных страхов.

Она опускает вниз руку и наклоняется снова ко мне. Мы так часто дышим, будто соревнуемся, кто потратит больше кислорода. Мне так его давно не хватает. А потом по ее движениям понимаю, что пора. Она больше не сопротивляется и я резко меняю позу, подминаю девушку под себя и проникаю в нее.

Когда чувствую, какая она, когда кончает, думаю, что отгрызу себе нафиг руку. Сложная девочка. Очень сложная девочка. Очень сладкая.

Она кончает подо мной, я чувствую каждый ее спазм. Я слышу каждый ее стон. Она царапает мою спину. Она двигается со мной, сильно сжимает ногами, все очень сильно.

Я больше не могу терпеть. Коря себя, что забыл надеть презерватив, обламывая себе весь кайф, освобождаюсь из объятия ее ног и рук, отстраняюсь. Отворачиваюсь и, черт, прямо на простынь. Просто не могу терпеть. Она прижимается к моей спине, обнимает. Целует в затылок. Прилипает к моему телу.

- Я тебя люблю, - шепчет мне. Это неправда. Ею руководят эмоции. В любом случае, я нихрена не слышу. - У меня ни разу такого не было. Даже близко не было. Только с тобой. - Она шепчет и дрожит, но я будто не слышу. Не должен слышать. Эти слова не предназначаются моим ушам. - Люблю. - Зажмуриваюсь.

Элен

Телефон глухо вибрирует где-то в кресле или под кроватью, не могу разобраться спросонья. Костя тут же поднимает руку и касанием пальца отключает свой сенсорный браслет-будильник, который уже значительно надулся, сдавив запястье.

Снимает браслет и отшвыривает на тумбочку. Я замираю, задерживаю дыхание, ощущая так много всего одновременно. Разве могут нежные поцелуи оставлять следы на теле? Способны ли пальцы нарисовать отметины, когда их обладатель был самым осторожным на свете? И самым страстным. А ещё до слез желанным. Боже, я будто все еще чувствую вес его тела на себе. Его самого, напряженного, остро нуждающегося внутри меня.