H.I.V.E. Гранит (СИ) - Баковец Михаил - Страница 16

- А вот теперь придётся пострелять, - вслух сказал он, щёлкнул предохранителем и высоко поднял пистолет.

Низшие повели себя точно так же, как и их сородичи ранее: зашевелились и стали подбираться к тому месту, под которым вот-вот должен был оказаться человек. Первых трёх, кто там появился, прапорщик снял пятью выстрелами. На точности сказалось усилившееся течение под мостом, помешав внести поправки, и незнакомое оружие. От ПММа Гранит давно отвык, вот уже пару лет занимаясь с «ярыгиным».

Двое из подстреленных остались на мосту. Один свалился в воду, причём, точно по курсу лодки примерно в десяти метрах.

Как показали дальнейшие события, Гранит правильно опасался заражённых. Ещё двое, которым не достались пули из-за того, что их прикрывали стальные фермы, спрыгнули вниз, когда лодка появилась точно под ними. На счастье иммунного, высота моста и скорость течения ими не были взяты в расчёт. И два тела рухнули в воду позади. Одно метрах в пяти, другое чуть-чуть дальше. Вот этот второй упал плашмя, раскинув руки и ноги в стороны, и приводнился с оглушительным ударом. Этого хватило, чтобы заражённый замер и стал медленно погружаться в воду, влекомый течением. Другой заражённый упал в воду солдатиком и пару секунд назад вынырнул на поверхность, размахивая руками, как мельничными крыльями. Стремился он не к человеку, а к бетонной опоре, до которой ему было несколько метров. Он мог бы и спастись, наверное, да только «комод» расставил все точки над «и».

- Я тебе не Мазай, а ты не заяц, - ощерился Гранит и выстрелил в голову тому, кто был ещё недавно человеком. Пистолетная пуля попала точно в лоб, заражённый, дёрнув в последний раз руками, замер и стал погружаться на дно. Вскоре от него осталась только полоса крови, потянувшаяся вслед за лодкой.

Стрелять в него было не обязательно. Но таким образом Гранит выплеснул страх, который испытал несколько секунд назад. Ведь боятся все, просто малая часть умеет с ним – страхом - бороться и преодолевать, не показывая его окружающим. А позже осадок от него уничтожается в водке, в дыму «травки» или в бане с женщинами.

К счастью, больше таких впечатляющих встреч не происходило. Да, толпы заражённых на берегу то и дело попадали в поле зрения Гранита, но они были более-менее безопасны.

В сумерках он услышал далёкую частую стрельбу на правом берегу. Где-то в четырёх-пяти километрах группа из нескольких автоматов и одного ружья вела заполошную стрельбу. Была ли это перестрелка или бой с заражёнными? Гранит не мог даже примерно догадываться. Стрельба стихла быстро, не прошло и пяти минут с её начала.

Когда на реку опустилась темнота, Гранит всё так же неспешно двигался по течению. Тварей он больше не видел, хотя порой слышал их неприятное урчание. Им в ответ он мог противопоставить бурчание в собственном животе. И ещё неизвестно, что звучало громче.

Впрочем, был и плюс от голода: он не давал заснуть.

*****

Неприятность случилась в середине ночи. Что-то ткнуло в нос лодки, потом оказалось под дном. И почти сразу же после столкновения до ушей Гранита донёсся громкий свист выходящего воздуха и бульканье воды. Носовой отсек быстро потерял упругость и опустился. Та же беда случилась с дном. Очень быстро в лодке появилась вода.

- Мать-мать-мать! – забормотал под нос Гранит.

Спустя несколько минут лодку развернуло кормой по течению, а Граниту пришлось встать на колени и начать грести ладонями, направляя своё тонущее судёнышко к берегу. Плавать он умел, но сейчас, в этом месте от мысли оказаться в воде по телу начинали бегать мурашки. Недаром же говориться, что больше всего пугает неизведанная опасность. И что могло скрываться в реке – бог знает. Выбрался он на сушу под обрывистым берегом. Сюда ему и ближе было плыть, и можно услышать шум чужих шагов поверху. Да и напасть сверху вниз неожиданно не каждый сможет. У того, кто замер внизу всегда есть две-три секунды, чтобы среагировать. Разумеется, для этого ему нужно бодрствовать. Спящий же как раз эти секунды потратит на то, чтобы проснуться.

Остаток ночи Гранит провёл уставшим, замёрзшим и оголодавшим так, что решился рискнуть и наловить мальков, которые плескались у самого берега. Здесь воды было по щиколотку всего, но при этом просто так поймать мелочь было непросто. А ведь ещё нужно было соблюдать тишину и каждую минуту замирать, вслушиваться в окружающий мир и гадать, какие звуки существуют, а какие созданы разбушевавшимся воображением измотанного тела.

Пойманных рыбёшек он съел вместе с требухой и чешуёй, отмыв только от песка. Был бы у него фонарь, то улов не ограничился бы семью мальками, размером с его большой палец. Ещё в детстве с приятелями он ловил ночью мелочь для наживки, светя в воду фонарём. Яркий луч света вызывал у рыбы панику, она начинала буквально выпрыгивать из воды, возможно, пугаясь теней вокруг себя, признавая тех за подкравшихся хищников. Очень часто во время таких прыжков рыбки оказывались на берегу, и тогда нужно было не зевать, хватать бьющуюся на песке мелочь и закидывать в ведёрко с водой.

Свою непритязательную трапезу Гранит запил водой из реки, наплевав на то, что она далеко не чистая. А десертом ему стали несколько глотков живчика.

Уже утром, когда рассвело, но туман ещё не рассеялся, закрыв всё вокруг плотным непроницаемым облаком, Гранит незаметно для себя уснул. Проснулся от привидевшегося кошмара, в котором те две твари, виденные днём под стенами завода у реки, вышли из тумана прямо из воды и остановились в шаге от него. От них несло зловонием гниющей плоти, а из пасти торчали куски полуразложившегося мяса.

Дёрнувшись, Гранит вкинул пистолет и несколько раз выстрелил в… пустоту.

- Твою ж, - выдохнул он, - просто сон.

Он потёр лицо левой рукой, посмотрел на пистолет в правой, прислушался и решил покинуть свою лёжку, пока на звуки выстрелов не прибежал кто-то опасный. К этому моменту солнце уже поднялось над горизонтом, туман рассеялся, и видимость была отличная.

Уже скоро он вышел к ещё одному железнодорожному мосту. Вот только этот был полностью разрушен. Уцелела только центральная ферма. Из воды у левого и правого берега торчали его обломки. Причём на правой стороне был практически один железобетон, а на другой торчали металлические двутавры, уголки и швеллеры. Будто в этом месте наложились друг на друга три моста – два железнодорожных и один автомобильный. Причём, те куски железобетонных конструкций, которые торчали из воды, выглядели крайне неприглядно. Словно им было лет по пятьдесят, причем половину этого срока мостом не пользовались. Кстати, Гранит такие не раз видел на дорогах через небольшие реки. Демонтировать их никто не демонтировал, просто рядом строили новый, а подъезд к старому перекрывали навсегда.

Гранит несколько минут потратил на осмотр моста, но ничего полезного для себя не нашёл. Ни полезных вещей, ни информации. О том, куда идти дальше он раздумывал недолго: к мосту подходила разбитая, но всё же дорога. Пусть здесь Стикс – а со слов Карандаша Гранит понял, что мир собран из пазлов, которые не всегда подходят друг к другу – но всё равно шанс добраться до кластера с посёлком выше, чем следуя по берегу. Мало того, дорога была безопаснее, чем река, вдоль которой слоняются заражённые. Чуть-чуть, но безопаснее.

Что ж, то, что он принял правильное решение и про его удачу новичка не просто так болтал Карандаш, Гранит узнал спустя несколько часов марша, когда увидел впереди УАЗ канареечного цвета с синей полосой на капоте и двумя большими «ведёрками» того же цвета на крыше. Машина остановилась в сорока-пятидесяти метрах от него. Двери распахнулись, и из салона на разбитый асфальт выпрыгнули трое. У двоих в руках находились полноразмерные складные АК, третий держал пистолет.

- А вот и оборотни, - пробормотал про себя Гранит. Между армией и МВД никогда не было дружбы. А порой дело доходило до конфронтации. Например, ещё до службы на «точке», тогда ещё будучи старшиной роты, вернувшейся из очередной «горячей точке», он стал свидетелем истории освобождения двух бойцов, которых загребли менты. Комбат тогда приказал выгнать из парка два БТР и «Урал», в который посадил взвод разведки. С этим сопровождением он приехал в РОВД, после чего на повышенных тонах пообщался с дежурным. После угрозы взять здание штурмом, тот выдал ему задержанных солдат. Спустя несколько лет данная история стала восприниматься как очередная мулька из мировой сети. И именно тогда прапорщик перестал относиться к милиции хоть с каким-то уважением. Вот попробовал бы кто-то наехать на вверенное ему имущество и людей! Да он бы отдал приказ - «в ружьё». И если бы пришлось – стрелял бы! А эти не смогли, струсили.