Единственная для невольника (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 22

Всё казалось спокойным. Я разглядывала деревья на той — запретной — стороне, отмечая, что они точно такие же, как в наших лесах. Вроде и ветер не казался каким-то особенным. Трепал листву осин, гнул тонкие березы.

Я начала клевать носом, когда защитное поле в десятках метров от нас зажглось желтыми всполохами. Его контуры залил слабый свет, который разросся и, наконец, озарил всё кругом вспышкой.

Ай! На мгновение я ослепла. Долго терла глаза, в которых плясали черно-белые мушки.

— Опасность! — взревел Клинт и первым выскочил из повозки.

Я тоже попыталась подскочить, но отец силой усадил меня обратно на сидение.

— Жди здесь, — приказал перед тем, как вылезти наружу.

Стража, следующая в повозках за нами, бросилась с оружием наголо. Куда? На кого? Зачем? Я почувствовала магические толчки, что взрезали воздух. Неужели кто-то использовал настоящие боевые чары?

Мне не было страшно, скорее — волнительно. Рядом проносилось настоящее сражение, а это так… захватывающе. Я видела незнакомых людей — двадцать или тридцать, — которые бежали врассыпную. Видела, как в руках папиного хранителя плясал меч. Видела, как отец выпустил из пальцев серебристые ленты, которые жгли по бегущим незнакомцам.

В метре от нашей повозки пронесся сноп искр, и я испуганно нырнула вниз, под сидение. Мамочки! Чуть брови не подпалили.

— Только попробуйте попасть в Алису, олухи! — прикрикнул отец. — Кожу заживо сдеру!

Мне хотелось подняться на ноги и продолжить подсматривать за битвой, но я трусливо лежала, вслушиваясь в голоса и ругань. Ух, как же бранно! Аж щеки краской залило от грубых слов!

Вдруг, когда вдалеке всё затихло, я услышала совсем рядом с собой чей-то стон. Такой глухой, жалкий какой-то, будто бы подбитая собака всхлипнула. Я осторожно высунулась из окна повозки и удивленно посмотрела на мальчишку, который привалился к колесу. Откуда он тут? С его губ текла кровь, алая-алая, словно гранатовый сок. Взгляд остекленел. Ему лет восемнадцать, может быть, чуть больше. Тощий такой, вообще не кормят, что ли?

— Ты чего? — шепнула непонимающе.

Его волосы светлые, пшенично-желтые. На их фоне бледность лица была особенно заметна. Губы тонкие, словно выписаны росчерком пера. Он распахнул голубые — яркие-яркие, почти льдистые — глаза, но тотчас обессиленно закрыл их.

Мамочки… да он же… умирает?..

Что делать?! Позвать на помощь? Так он же совсем умрет! Откуда взялся вообще, неужели нечаянно подбили враги, с которым боролся папенька?

Решение пришло в голову быстрее, чем я успела обдумать ситуацию. Прыжок из окна, и вот я застыла напротив бедолаги. Он хрипел, дышал с присвистом. Следов ранения не было видно. Наверное, его подбили каким-то смертоносным заклинанием.

Вот идиоты! Не смотрят, куда лупят.

Я приложила ладони к груди мальчишки, как делал наш домашний целитель, да только слов правильных не знала, и руны вычертить не могла. Тупо смотрела на парня, пока тот захлебывался кровью, бормотала что-то невнятное.

Вроде бы начала сплетаться тонкая нить заклятия.

— Не надо… — вдруг произнес на излете дыхания.

— Почему? — я остановилась.

— Лучше… смерть…

Непонимающе поморщилась. Да ну, ерунду какую-то городит! Когда это смерть бывает лучше, чем жизнь? Это он, наверное, из-за боли так сказал. Бредит попросту.

Ой, да он ещё вспоминать меня будет добрым словом, когда спасется. Может быть, даже вернется ко мне через несколько лет и признается в любви. Почему-то мне представился боевой маг в плаще, подбитым изумрудной тканью, который подъезжает к стенам гимназии, чтобы выказать мне свою признательность…

Как же волнительно! Я стану героиней!

Руны так и не складывались, но магия внутри меня закручивалась узлами, обращаясь в образы и желания. Я просто хотела, чтобы у этого парня перестала идти кровь, чтобы он дышал нормально. Ну, вот как я, например. Чтобы мои касания ему не боль приносили, а радость. Чтобы он вернулся потом ко мне. Чтобы моим стал, только пусть выживет!

Нельзя же так… погибать… просто так…

Внезапно тепло, исходящее от рук, окутало мальчишку почти осязаемым коконом. Прошло всего несколько секунд, когда из груди спасенного вырвался хрип облегчения.

Ура! Сумела!

— Зачем? — А в глазах его застыл неописуемый страх. — Идиотка ты! Зачем ты меня спасла?! Почти же всё получилось… ненавижу тебя… ненавижу…

Мне почудилось, или на его глазах выступили слезы? Ничего не понимая, вытаращилась на него. Мальчишка попытался встать и побежать, но перед ним уже возникла фигура стражника, что ехал вслед за нами.

— Неужто живой? Единственный остался. Оно и к лучшему. Будет, кого наказать за коллективное ослушание. Госпожа, он вас не тронул?

— Нет, — помотала волосами.

Стражник схватил мальчишку за плечи, и тот со стоном поднялся. Напоследок незнакомый парень окинул меня таким взглядом, от которого холодеют лопатки.

Стало очень-очень страшно, будто этот парень может вырваться, чтобы причинить мне боль. Я спряталась обратно в повозку и дождалась отца с Клинтом внутри.

— Всё хорошо? — папа погладил меня по макушке. — Никто тебя не обижал?

— Не-а.

— Вот и замечательно.

Я сжала и разжала кулаки, чувствуя, как по венам пульсирует магия, как по артериям течет незамутненное волшебство. Я сотворила что-то очень сильное — сама понимаю. Даже запретное, потому что магические переливы слишком сильны. Будто волны в шторм. Наверное, не стоит рассказывать папе, иначе он разозлится, что ослушалась его, вылезла, истратила весь резерв на какого-то мальчишку.

Ещё и парень этот… обидно как-то. Почему не поблагодарил меня за спасение, а разозлился? Я ведь от всего сердца хотела помочь!

— Штатная ситуация, госпожа, — повторил Клинт любимую фразу, усаживаясь напротив нас с отцом. — Беглые рабы, и только. Почти полсотни человек, надо же…

— А куда они бегут?

Меня потряхивало от непонятного испуга. Словно поднялись со дна какие-то воспоминания. Чужие, незнакомые. Но такие яркие, что лопатки сковало хлесткой болью. Отцовский хранитель неоднозначно пожал плечами, а папа лишь хмыкнул себе в усы.

— Да бесы их разберут. От сытой жизни бегут к неизвестности. Считают, что где-то им будет лучше, чем здесь.

Ничего не поняла. Посмотрела на проносящиеся поля. Неужели мы возвращались от контура к городу? Уже?! А как же обход границы?! На секунду мне показалось, что вдалеке ничком лежат человеческие тела. Да ну, глупость какая-то.

Даже если это злые враги, не оставят же их просто так?..

Папа запахнул шторку на окне, и в повозке стало темно. А на душе — скреблись степные кошки.

Мы оба молчали, потому что ни одно слово в мире не могло выразить всего моего раскаяния и всей той боли, что Стьен испытывал, понимая, кто искалечил его судьбу.

Мальчишка-раб, которого едва не убили стражники. Беглец, про которого я давным-давно забыла. Случайный человек из моего прошлого.

Я связала нас задолго до инициации. Даровала ему жизнь ценою свободы, и долгие годы он платил непомерно высокую плату за мою «щедрость». Одно неумело построенное заклинание, в котором я неправильно расставила акценты, и на мужчину легко жуткое проклятие. Интересно, только ли проклятие или ещё и приворот, ибо я мечтала, чтобы он однажды приехал ко мне и влюбился?..

А теперь чары сняты так же резко, как и наложены — благодаря моему желанию. Значит, если чувства Стьена поддельные, они тоже должны исчезнуть.

Что же останется? Злость? Ненависть? Жажда мести?

— Ты хотел погибнуть?

Голос сиплый, будто исчезающий. Не мой. Чужой. Это голос злодейки, которая по собственной глупости привязала к себе человека, лишив его будущего.

Он мрачно кивнул.

— Либо погибнуть, либо сбежать за защитные стены и стать свободным. Мы смогли вырваться из рабовладельческого дома и дойти до границы. Нас искали стражники. Несколько дней мы прятались по лесам, боясь быть обнаруженными. И когда вышли к стенам, появилась ты.