По ту сторону игры - Башибузук Александр - Страница 13

Один едва ли не полностью засовывал палец себе в шнобель, доставал козявок и с аппетитом их поедал, второй чесал жопу обеими руками, а топор вообще бросил на землю.

«Охренеть! – про себя возмутился я. – Им что, “Устав караульной и гарнизонной службы” не писан? Тьфу ты… какой на хрен устав, это же кобольды. Совсем из ума выживать стал…»

Когда проходил мимо стражников, с ужасом заметил, что оставляю на песке следы, но к счастью, охрана даже не пошевелилась. Видимо, в их программе не было прописано, что следов без людей не бывает.

Стремглав пробежал по низкому извилистому коридору и схоронился за кучей мусора в коротком боковом ответвлении – полоска внутренней энергии села почти на ноль, и расовое умение вот-вот должно было закончиться.

Стены сочились мерзкой слизью, с потолка свисали корни деревьев, светились зеленоватым светом кустики фосфоресцирующих грибов. Как и на поверхности, внутри воняло дерьмом, мочой и падалью, только к этим запахам еще примешивался едкий запах горелого прогорклого сала от редких светильников на стенах. А еще откуда-то снизу доносился ритмичный бой барабанов.

Все то время, пока восстанавливалась энергия, коридор так и оставался пустынным. Я дождался, пока расовое умение снова можно будет использовать, походя позаимствовал из кучи непонятно как туда затесавшуюся золотую монету и пошел по маркеру на интерфейсе дальше. Тоннель петлял как заяц: влево, вправо, вверх и вниз, но, к счастью, разветвлений не попадалось. Местных обитателей тоже. Лишь в одной до предела захламленной пещерке дрых без задних ног прямо на песке тощий кобольд. Набравшись смелости, я благополучно свистнул из драной сумки рядом с ним пару свитков и зелененький камешек.

За этот подвиг мне совершенно неожиданно обломилась прибавка в целый пункт к скрытности и плюс целых пять секунд к действию «Тени леса». Правда, расход энергии на умение тоже увеличился.

По пути еще обчистил несколько полуразвалившихся бочек, приватизировав из них десяток мелких серебряных и медных монет. Ну а что? Тихо свистнул и ушел, называется нашел. Спер бы чего посущественней, но, к сожалению, ничего более стоящего не попалось.

Пещера как вымерла, что меня нешуточно беспокоило. Нет, ну а где они? Конечно же собрались в самом низу, в главном зале, или как там он называется. Ждут, пока сварится Петрович. А может, в очереди стоят за заветным тельцем ведьмы, дабы употребить его в похотливых целях. Тьфу, какая мерзость. Но мерзость эта очень вероятна. В общем чате мелькало, что неписи жутко обнаглели и поумнели с того момента, как сбрендил искин. И случаи употребления ими по назначению зазевавшихся игроков женского полу уже случались. Мужеского вроде еще нет, но кто в этом признается?

Ну и как мне его выручать, если там весь кагал? Задачка, мать ее. Впрочем, на крайний случай прихлопну адмирала с расстояния, а потом самоубьюсь сам, чтобы вместе возродиться на поверхности.

Энергия опять быстро села на ноль, но я обнаглел до такой степени, что промаршировал совершенно открыто до следующего уровня. За что едва не поплатился, чудом не наступив на ловушку – нажимной механизм с громадным шипастым молотом на шарнире. На шипах торчал мумифицировавшийся предыдущий путешественник по подземельям. У него я позаимствовал парочку фолиантов в потертых кожаных обложках и какой-то листочек пергамента. Что взял, в спешке толком не рассмотрел, и опять схоронился в тупичке.

Восстановившись, побрел дальше. Через полсотни шагов в коридоре стало гораздо светлее, рокот барабанов превратился в грохот, почти заглушающий азартные вопли кобольдов. Дискотека у них, что ли?

У входа в зал толпилось несколько персонажей, грязных, ободранных и тощих до невозможности. Видимо, из-за своего жалкого социального статуса не допущенных к участию к… к чему-то там.

Их я миновал, взобравшись на ветхие леса, подпирающие потолок. По ним же вполз в зал. А там…

«Твою же мать!!!» – про себя выругался я, смотря на впечатляющую толпу подземных жителей, толпившихся у небольшого возвышения, на котором стояла склепанная из ржавых полос металла клетка. Неписи отчаянно кривлялись, подтанцовывали и орали в такт барабанам, на которых наяривала пятерка могучих кобольдов в одних набедренных повязках. А в клетке… в клетке сидела Азазелла-Петрович. Верней не сидела, а стояла. А если точнее, вяло изображала танец живота. Вилял бедрами, тряс жопой и так далее. Энтузиазм ведьмы слегка увеличивался, когда ее подкалывали копьями охранники, но очень быстро стихал. Из одежды на адмирале осталась одна юбка и рубашка, все остальное отсутствовало.

Поодаль обнаружился какой-то уж вовсе неприятный тип в лохматой шкуре и черепе непонятного чудовища на башке. Этот пританцовывал на маленькой трибуне и махал на Азазеллу рогатым кривым посохом, судя по всему, творил заклинания. Уж не знаю для чего, возможно для того, чтобы ведьма не свела счеты с жизнью. Или не смогла колдовать. А то, что она уже успела пустить в ход чары, я понял по здоровенному жирному кобольду седьмого уровня, по имени Балдог, гордо восседавшему на вырубленном из камня троне рядом с клеткой. У того вся обширная морда покрылась паршой, вдобавок его маркер жизни светился зеленым, сигнализируя об отравлении, часто помигивал и был сокращен примерно на треть.

Неожиданно жирдяй взревел белугой и ткнул ручищей в ведьму. Тут же охранники принялись колоть Петровича пиками и кололи до тех пор, пока он не сбросил с себя юбку. Толпа зашлась в диком восторге, барабанщики ускорили темп, выбивая из своих инструментов жуткий грохот.

«Вот это ты влип, калоша морская… Ну, и что делать? – я про себя всерьез озадачился. – Какое на хрен задание пятого уровня? Да тут несколько игроков даже десятого не справятся. Кобольдов десятков пять-шесть, не меньше. Гребаный искин, это его подляна, как пить дать. Тут уже не до прялки, хотя бы адмирала спасти. А как? Проявите смекалку и… Стоп… Тут только и остается, что смекалку проявлять…»

Стараясь не пропустить ни одной мелочи, я внимательно осмотрел зал. Так… в прошлом здесь было какое-то сооружение: на что намекают остатки рукотворных конструкций, останки перекрытий на потолке, кое-где проглядывающие из-под мусора и земли каменные плиты на полу и полуобвалившиеся стены. Древний подземный храм, который кобольды заняли себе под гнездо и полностью засрали? Вполне возможно, но совершенно неважно. Идем дальше…

Петрович, кобольды, паршивый жирдяй, чадный огонь в каменных чашах, колдун, барабанщики, кучи хлама, сундук за троном, в котором скорей всего прялка, и леса, подпирающие потолок. Слепленные из говна и палок, ветхие – дунь, рассыплются. Центральный столб, основа всей конструкции, стоит посередине. Ну и?.. Как вариант завалить здесь все на хрен, после чего возродиться на поверхности. Из плюсов – спасение Петровича, из минусов – задание уже не выполнишь. Да и по хрену на то задание. Осталось только придумать, как обрушить главную подпорку.

Разгадка нашлась очень быстро, правда, для того чтобы воплотить ее в жизнь, пришлось бы перебраться по лесам почти через весь зал.

Подумал немного, тяпнул скляницу зелья, на треть добавляющего внутреннюю энергию, за ним хватил жизненного эликсира, чтобы повысить здоровье, отхлебнул из фляги, повышая выносливость, а уже потом активировал расовое умение, как назло сократившее свою эффективность на порядок из-за того, что я находился под землей, после чего перекрестился и пополз. Ну а что, не ждать же, пока Петровича начнут хором сильничать.

Полез, конечно…

И почти сразу сверзился прямо в толпу кобольдов. При приземлении сломав себе ногу и придавив до смерти какого-то кобольденка.

– Вах… – дружно удивились подземные жители и вскинули свои дубины.

«Мама…» – ахнул я, зажмуриваясь.

Градом посыпались сообщения об уроне, неожиданно подросла на пункт стойкость, после чего я врезал дуба.

Меня еще ни разу в игре не убивали, и было даже интересно, как произойдет возрождение: ну, светлые и темные коридоры, голоса и прочая хрень. Так вот, ничего подобного в игру зашито не было. Все померкло, а когда посветлело, я обнаружил себя на своей точке возрождения. В инвентаре ничего не пропало, очки опыта тоже остались на месте, правда одежка вся пошла дырьями и почти наполовину потеряла в прочности.