Затмение (СИ) - Мороз Андрей - Страница 13

В первой: Хлыст с перебинтованной головой на веслах, пожилая маленькая женщина на носу, спиной к нам и очень похожая на отца — девочка болезненного вида на кормовой банке.

Во-второй: Рул и крепкий гребец с плечами и ручищами качка, квадратной могучей спиной и столбообразной красной бычьей шеей, увенчанной костистым и лысым, как бильярдный шар — массивным черепом.

Жестом регулировщика кручу кистью руки.

Обе лодки — всплескивая веслами послушно огибают небольшой островок и пристают к его пологому песчаному берегу с левобережной стороны.

Так-то оно — понадежнее будет. Локатор есть лишь у избранных — зато глаза у всех. Даже у отбитых на всю голову. Вот и незачем лишним зрителям с правого берега — видеть сии непонятные драккары на песке у никчемушного островка.

Оставив свои игрушки — Зимний и Шептун подтягиваются к месту исторической «встречи на Эльбе». Опасными скальными рифами врастают в песок за моими плечами. Кэти чуть вперед выдвинулась. Смотрю, она не очень сильно торопится — с разбегу к материнской груди припасть. Нет, все же встрепенулась девица, подскочила. Приобнялись. Защебетали вполголоса.

Коротко почирикав с матерью, «дочь волчицы» небрежно трется щекой о латиноамериканские усы наклонившегося к ней мощного, немолодого уже гребца-культуриста и закончив на том следование условностям этикета, как мне показалось — несколько демонстративно разворачивается и оставляя вмятые следы подошв на сыром песке — уверенно двигается в нашу сторону. Не поднимая глаз выше пояса, девушка миновала меня и присоединилась к Ольге и двум лихим олдовым бруталушкам, показательно набычившимся за моей спиной. Союзные стрелки рассредоточились — тактически грамотно рассыпавшись в разные стороны, чтобы наши тушки им директриссу стрельбы не перекрывали.

Безмятежным взглядом синоптика — демонстративно индифферентно разглядываю чистенькие барашки облаков, высоко в бескрайнем лазоревом небе.

…Двое из прибывших не спеша проходят несколько шагов. Да и чего тут идти — островок весьма невелик.

Еще со средней дистанции мы с темной гарпией выпускаем по легкому «пристрелочному» взгляду в сторону друг-друга.

«Мать всех змей» заметно исхудала фейсом. Щеки впали. Еле заметные раньше морщинки — стали гораздо глубже и рельефней. Лицо бледное и сероватое с желтизной. Тестяного оттенка. Нездорового… Но твердые темные глаза сверкают ничуть не менее ярко, чем в дни её былой силы и триумфа. Ранения и неудачи — похоже никак не отразились на степени их блеска. Разве что в самой глубине поубавилось кипящего безумия, густо замешанного с величием и властной надменностью. Зато явно прибавилось веселой куражливой злости и холодной, можно сказать — ледяной, рассудительности. Рядом, а не на полкорпуса позади, как было раньше — чуть прихрамывает Хлыст, тоже подосунувшийся, вспотевший не то от интенсивной работы на веслах — не то от слабости, вызванной ранением.

В пяти шагах от нас Рул притормаживает. Виталий выдвигается на первый план. Как будто готовится удар на себя принять.

Улыбаюсь экс-подполковнику. Пожимаем руки. Если не принимать во внимание ранение — в целом он выглядит воспрянувшим и довольным. Изгнавшим из груди страх неопределенности. Прямо — «восставший из ада»!

Ну а что ему довольным-то не быть, в самом деле? Он сейчас своих близких в «глубокий тыл» отправит! Что еще надо для счастья любящему сыну и отцу?

— Извини, задержались. Пришлось полгорода по широкому кольцу огибать. Иначе — слишком высокие риски нарваться на патрули. — Виталий правильно понимает интерес появившийся в моем взгляде, — Да! У них есть организованные патрули, Егор. И не только они…

— Угу. Давай сейчас об этом поподробнее поговорим, только мне удивительно, что я до сих пор не услышал голоса твоей спутницы. Смотрю — она даже глаз надолго от песка не поднимает. Дама контужена во всю голову или возмущена, что мы встречаем владычицу миров без роты почетного караула и триумфальной колесницы? Или — дабы поддержать традицию наших встреч — мы сейчас обязательно должны кого-нибудь зарезать?

— Я согрешила, святой отец. Моя вина. Меа кульпа. Ин номине патрис эт филии эт спиритус санкти. Амин… — и прыскает в кулак с элегантными перстеньками на изящных пальчиках, — А если по-взрослому, Горан, — она поднимает ставшее серьезным лицо, — Что ты хочешь, чтобы я сказала или сделала? Пеплом голову посы́пать? Или грязью измазать? Вериги и рубище одеть? Как скажешь — так и будет! На всё заранее согласна. Кроме харакири. Да, к тому же глядишь — и пригожусь я еще тебе. И не только тебе одному. Всем, кто в разуме остался. Искуплю…

— «Пригожу-усь!» Надо же — так вот ты какая, золотая рыбка… Прогиб не засчитан! Ты на индульгенцию-то не рассчитывала бы, демонесса… Она для тебя очень дорого стоить будет. Суккубица недоделанная! Смотрю — протрезвела немного от кровушки? Охолонула — шальная императрица?

— Да уж. Привели в чувство. Излечили от головокружения, — она не выглядит побитой собакой и отважно не уводит лучистых ведьминых глаз в сторону, — Давай, Егор — не стесняйся! Можешь оттоптаться и выспаться на мне по-полной. Даже огрызаться не стану — ибо заслужила. Признаю и сожалею. Правда! — и бесстрашно, но без малейшего вызова — выдерживает мой не самый ласковый и теплый взгляд.

…Красивая все же баба! И сильная! Да и смелостью не обижена. При нашем с ней совместном бэкграунде — пришла почти в одиночку и не побоялась, что тут её и загрунтуют… Штучный экземпляр! Решительная, волевая, злая! Неглупая… Ценный союзник! А по нынешнему времени — так просто бесценный.

— Пожалуй — обойдемся без всей этой словесной мишуры. Не вижу смысла в назидательных речах и обличительных проповедях. Перед кем тут бисер метать? Да и злорадствовать не в моем стиле. Даже в адрес врагов, которые страстно жаждали посадить меня на цепь. А потом еще и на кол, догадываюсь. И всех моих ближних — под нож пустить…

Наши взгляды на мгновение скрещиваются — холодно зазвеневшей боевой сталью. Через пол-такта сердца опустив глаза к земле — Рул демонстративно уступает. Как животное, обозначающее мирные намерения и признающее свою слабость и покорность перед вожаком. Усмехаюсь внутри себя: «Верю, верю всякому зверю, но тебе, ежу — погожу!»

Выдержав необходимую паузу, продолжаю.

— Ладно, мы же тут не для того — чтобы прошлые обиды припоминать, собрались. Не на встрече ветеранов вермахта и РККА. Давайте о делах. Как тут сейчас? По первому впечатлению — вы похожи на загнанных в пятый угол волков, уж извините за прямоту, господа.

— Жопа! Тут жопа! Полная и сплошная! — лаконично характеризует ситуацию тёмная горгулья, — А насчет похожести… Скорее на ободранных помойных котов — можешь не щадить моё самолюбие и не деликатничать… союзник.

Усмехаюсь. Она по-прежнему безжалостна. В том числе и к раненой себе. Ну так — всем известно, что горбатого исправит. Вот же бешеная сука!

— Где зацепило? Тогда — в замке? — киваю на повязку на её руке.

— Меня — там. Его — вчера.

— Да царапина, — с небрежностью отмахивается Хлыст, — Слушай, Егор — а как ты про остров допетрил?

— А что тут собственно такого..? Ну вот, опять! — я снова невольно отвлекаюсь на очередное сообщение-призыв в общем чате.

— С самого утра фигачит. — поняв о чем я, поясняет Хлыст, — Еще до рассвета начал. С периодичностью в полчаса. На повтор, наверное, поставил. Ведь это он тебя вызывает — больше-то некого. Не пояснишь, чем вызван такой интерес?

— Ну — с утра меня здесь не было, но как появился — тоже это наблюдаю. А по поводу его интереса — есть кое-какие размытые догадки. Но об этом — давайте позже. А вот его позывной — никому из вас ничего не говорит? Кто — этот упертый малый?

— Нет, — пожимают плечами Рул с Хлыстом.

— Предлагаю — сначала о вас. Обстановка, планы, перспективы. Возможная взаимная полезность. Горизонты сотрудничества.

Тяжелый, проницательно-«взвешивающий» взгляд гребца с лодки Рул — начинает меня не на шутку доставать.