Невеста эльфийских кровей - Караюз Алина - Страница 41

— И что бывает, когда человеческая девушка слышит эльфийскую песнь?

— Ну, обычно аэр забирает избранницу к себе и живет с ней, как с супругой, пока она не родит. Потом они венчаются по эльфийским традициям, чтобы узаконить ребенка.

— А если девушка не хочет? Если она уже замужем за Другим, например, за таким же, как она, человеком, и любит своего мужа? И у них дети…

Нирия легкомысленно хмыкнула:

— Это не имеет значения. Услышав зов сердца, никто не сможет остаться прежним, ни мужчина, ни женщина.

— Хочешь сказать, мужчины тоже слышат его? — воскликнула Ринка, но тут же спохватилась. Лиатанари же сам признался, что его отец — человек!

— Ну, конечно, — Нирия бросила на нее удивленный взгляд. — Где вы жили, аэри, что ничего об этом не знаете? Вы эльф, и однажды ваше сердце тоже заговорит.

Ринка отвела взгляд.

Заговорит?

Что если оно уже заговорило? Что, если уже тоскует и мается? Безмолвно страдает, посылая свой зов в пустоту?

— Но ведь люди живут недолго, — вспомнила она, — гораздо меньше, чем эльфы. Человеческая жена состарится и умрет, а ее эльфийский супруг не изменится и за сотню лет.

Нирия пожала плечами, ничуть не смущаясь:

— Всем приходится чем-то жертвовать. Эльфы до конца заботятся о своих избранницах и избранниках. Раньше подпитывали магией или даже собственной кровью, чтобы продлить им молодость. Но, говорят, сейчас, когда в Эльвериолле пустует трон и нет настоящего короля, эльфы сами ослаблены.

А вот это было уже интересно!

Ринка вспомнила слова эльканэ: Эландриль говорил о троне и магии, которую не может удержать тот, кто не нашел свою суженую.

И стоило подумать об этом, как тут же яркой искрой вспыхнула мысль:

— Нирия, ты знаешь, кто такие эллевиан? Это и есть те девушки, которые слышат зов сердца?

Горничная с минуту взирала на нее, открыв рот, а потом искренне расхохоталась:

— Ой, простите, аэри, конечно же нет! Эллевиан может быть только одна. И если эльф встретит ее, его сердце будет петь только для нее одной всю его долгую жизнь!

В главной трапезной дворца было шумно. На балконе, выступающем над залом, играли невидимые лютни и флейты, издавая ненавязчивую тихую музыку. Пышно разодетые эндиль обоих полов вполголоса передавали друг другу последние сплетни, то и дело бросая косые взгляды на высокие двустворчатые двери, украшенные витиеватой резьбой. Сейчас эти двери были плотно закрыты, и рядом, словно часовой на посту, стоял сам мэтр Филберт, держа в руках жезл церемониймейстера.

— Слышали? Вы слышали? Эллевиан эльканэ уже здесь! Сам регент ездил за ней в Саах-нам-Мел! — неслись шепотки, передаваемые из уст в уста.

— Неужели это правда?

— Не поверю, пока сам не увижу…

— Вы знаете, кто она?

— Вы знаете, откуда она?

— Неужели мы спасены?..

Накрытые столы, расположенные вдоль стен, ломились от снеди. Золотая и серебряная посуда сверкала так, что слепила глаза. В хрустальных кубках искрилось вино. И никто не смел взять ни кусочка, пока не будут заняты места за королевским столом.

Но вот из-за портьеры просочился слуга в коричневом сюртуке, что-то шепнул церемониймейстеру, и тот ударил посохом в пол, призывая придворных к вниманию.

Над залом повисла внезапная тишина. Голоса оборвались. Сотня глаз напряженно уставилась на закрытые двери.

— Регент Его Королевского Величества герцог Лиатанари, — объявил Филберт хорошо поставленным голосом, гулко стукнул церемониальным посохом о пол и продолжил. — Главный казначей Эльвериолла герцог Тессиль.

Створки дверей распахнулись, пропуская первых лиц королевства. Но сегодня взгляды придворных только скользнули по ним. Скользнули, едва заметив, чтобы впиться в хрупкую фигурку, зажатую с двух сторон королевскимидиарами.

Секундная пауза — почти незаметная, сухой кивок Лиатанари, тонкая улыбка Тессиля, и Филберт, не меняя тона, добавил:

— Герцогиня Ринкьявинн Джиттинат.

Легкий вздох пронесся по залу. Удивление? Облегчение?

Нет, ни то, ни другое.

Надежда.

— Почему вы не предупредили меня?! — прошипела Ринка, когда они уже сидели за столом, а всеобщее внимание немного ослабло.

Ей пришлось выдержать настоящую пытку, пока она шла к столу на возвышении через весь зал, через расступившуюся толпу, замершую в почтительном поклоне. Чувствуя спиной прожигающие взгляды, ощущая повисшее в воздухе напряжение, все эти сомнения, недоверие и глухую вражду, пропитавшую стены дворца.

В первый момент она растерялась. А потом просто боялась, что выдержка подведет, ноги подломятся, и она с позором рухнет на мраморный пол. Но ее словно держал некий стержень, не позволяя ослабить спину или опустить голову. В голове набатом звучали слова церемониймейстера:

«Герцогиня Ринкьявинн Джиттинат».

Значит, Лиатанари первым сделал шаг ей навстречу. Дал понять, что родовой титул при ней. Но зачем таким образом? Проверял? Хотел увидеть ее реакцию?

Ринка лихорадочно перебирала в памяти свое поведение в тот момент. Кажется, все обошлось. Никто ничего не заметил…

— Рив любит делать сюрпризы, — заметил Тессиль, орудуя вилкой. Лиатанари же смотрел на нее без тени улыбки. — Попробуйте гуся, герцогиня. Сегодня дворцовые повара расстарались. Я еще ни разу не пробовал такого сочного мяса.

Лиатанари не одобрял желания Ринкьявинн посетить старый замок. Но отговаривать тоже не стал, да и не смог бы, ведь сам эльканэ потребовал пойти навстречу новоиспеченной герцогине. Скрепя сердце, он пообещал ей вооруженную охрану из лучших королевских гвардейцев. Взамен же поставил перед фактом:

— Вы отправитесь туда не раньше, чем изучите дворцовый этикет. В вашем статусе недопустимо вести себя, как человечка. К тому же через пятнадцать дней назначен Весенний бал. Это приказ эльканэ. На нем вам официально присвоят титул герцогини Джиттинат и объявят главой рода. Будет грустно, если эльфийская герцогиня при всех поведет себя, как кухарка.

Эти слова покоробили девушку. Но она не стала спорить, понимая, что регент прав. Все шестнадцать лет ее воспитывали как человечку. Она считала себя человеком и жила среди людей. Сейчас же от былой человечности остались лишь смутные отголоски. Стоило пересечь Пролив и сойти на золотой песок Эльвериолла, как дремавшая в ней эльфийская кровь вспыхнула с новой силой. Словно все ее существо стремилось сюда, несмотря на преграды.

Только здесь, во дворце, Ринка с убийственной ясностью поняла: она никогда не была человеком. Она эндиль.

А еще герцогиня. Наследница древнего рода.

— Я согласна, — заявила она белобрысому эльфу и удовлетворенно хмыкнула, поймав в его глазах удивление.

Лиатанари и в самом деле не ожидал, что мятежная девчонка так легко согласится.

— Что ж, весьма рад вашей сговорчивости, аэри. Учитель этикета будет ждать вас каждый день после завтрака в классной комнате. Пока я лично не удостоверюсь, что уроки пошли вам на пользу.

Да, во дворце оказалась даже классная комната. В северном крыле, подальше от центрального входа. Когда-то в ней занимались многочисленные отпрыски королевского рода. Тот же Алиэрн и Рив. Сейчас остался только Эландриль, да и тот последние шестнадцать лет не вставал с кровати и не выходил за стены своей спальни, больше похожей на склеп.

Это было просторное и светлое помещение с высоким лепным потолком и множеством окон, в простенках между которых стояли мраморные статуи богов и полководцев. Учителем оказался сухонький старичок, с ухоженной седой бородой и такими же волосами, аккуратными волнами спадающими на плечи. Его сюртук всегда был застегнут на все пуговицы, шейный платок завязан с безупречным изяществом, а серебряные пряжки туфель и набалдашник трости сияли так, что это сияние резало глаз.

Учитель, назвавшийся мэтром Фламмелем, постоянно нюхал смесь специй из крошечной коробочки, украшенной жемчугом, и чихал в кружевной платок с инициалами, вышитыми золотой канителью. А еще от него постоянно пахло лавандой.