Невеста эльфийских кровей - Караюз Алина - Страница 19

Это стало первым тревожным звоночком.

Ни Брент, ни пославший его аэр Лиатанари даже не задумывались о том, что люди могут не принять эту крошку! Ведь в ее жилах текла их кровь — красная и густая, пахнущая железом.

Если бы ее отец не оказался предателем, а погиб в честном бою, защищая законного наследника, то любая эльфийская семья приняла бы сироту. И никто не глянул бы, что она полукровка.

Ее воспитали бы, как родное дитя. Научили бы всему, что умеют сами. Дали бы все, что смогли дать собственным детям. Потому что для эльфов, орков и дроу, населявших Эльвериолл, каждый ребенок был чудом, посланным Небесами.

Древняя кровь с каждым столетием становилась все холоднее. И все меньше детей рождалось среди Первородных…

Обескураженный, отказываясь верить в то, что узнал, Брент направился в глубь страны. Он не знал, где искать девушку, и потому решил один за одним обходить все сиротские приюты. На тот момент это казалось ему единственным выходом.

Но однажды ночью он проснулся от вспышки эльфийской магии. Это был спонтанный всплеск, вызванный самой примитивной эмоцией — страхом. Эпицентр находился далеко, за тысячу лиг. Но его отголоски, как круги по воде, прошлись по ауре Брента.

Вывод был однозначным: это она.

Он мчался к ней несколько дней почти без еды и без отдыха, загнал с десяток коней и сам едва не падал с седла, когда прибыл в Таатаган.

Последняя из рода Джиттинат была совсем близко. Только руку протяни. И недоступна, как луна. Девушка оказалась в тюрьме.

Это стало вторым тревожным звонком.

Брент бродил по городу, слушая, что говорят о полукровке, и поражаясь человеческой глупости. Убила старого эрла? Околдовала его сына?

Да, эльфы владели особой магией, что могла привязать представителя противоположного пола неразрывными узами. Но взрослые эльфы! Достигшие совершеннолетия, которое наступало не раньше сорока лет! И привязка действовала лишь на избранных, тех, кого выбрали в пару сами Небеса.

Несколько дней он крутился вокруг тюрьмы, выжидая удобный момент. И почти договорился с человеком по имени Лавьер, что тот устроит узнице побег. Но того по какой-то причине отстранили от дела.

Брент уже почти отчаялся решить вопрос мирным путем. Ему казалось, что единственная возможность вызволить девушку, это взять тюрьму штурмом и перебить всю охрану.

Но аэр строго-настрого запретил привлекать внимание!

А потом он столкнулся с грузной женщиной, на которой был запах полукровки. И незаметно шел за ней до домика стряпчего, где услышал интересный разговор. Молодой адвокат — почти мальчишка — и незнакомка говорили о Ринке. О том, что некто Герхард Тамаск хорошо заплатил судье за обвинительный приговор. Что ему нужна девчонка живой или мертвой. И что только чудо может спасти ее.

— Это я виновата, — сокрушалась женщина. — Знала же, что этот хлыщ та еще сволочь! Но надеялась, что старый эрл не даст девчонку в обиду. Его отец хорошо мне заплатил за эльфийскую кровь. Девочка согревала бы его старые кости, делилась теплом и, глядишь, старик протянул бы еще двадцать лет. Угораздило же его помереть в брачную ночь! Он не успел даже сделать ее женой!

— Ничего, у нас есть одна лазейка, — успокоил ее адвокат.

— Какая?

— Божий суд.

— Но он не использовался уже много лет.

— Да, но это не значит, что его отменили.

— Думаешь, кто-то захочет вступиться за полукровку?

— Почему бы и нет? Она юна, невинна и очень мила. Найдется много охочих если не до ее тела, то до магии, скрытой в крови.

Эти слова заставили Брента заскрежетать зубами. Он с трудом сдержался тогда, чтобы не выскочить из укрытия, размахивая мечом, и не порубить негодяя, посмевшего это сказать, на мелкие щепки.

Только природная осторожность и бдительность удержали его на месте. И, как оказалось, не зря. Он узнал все, что хотел, и план спасения пришел сам собой.

Правда, и здесь Судьба в лице сенешаля подложила свинью.

Божественный брак!

Брент рассчитывал, что сразится за девушку и заберет ее, как трофей — обычный итог подобных историй. Но все снова пошло не так. Ему пришлось не только обнажить меч и пролить кровь, но и обручиться с девчонкой по древнему обычаю, доставшемуся людям от Первородных.

А это не входило ни в его планы, ни в планы аэра.

Ну ничего, эта проблема еще не самая главная. Ее можно отложить на потом. Главное, девушка спасена и почти в безопасности. Осталось оградить ее от собственной глупости — и можно вздохнуть свободно.

Но именно последнее могло оказаться труднее всего. Инстинкт уркха подсказывал: у этой запуганной и робкой девушки внутри особая сталь. Да, она доверчива и очень ранима, но в то же время горда и упряма. А это может доставить кучу проблем.

Брент понимал: Ринкьявинн ему не доверяет. И ничем не мог изменить этот факт. Не мог рассказать ей правду, ведь клятва, наложенная на него аэром, подразумевала мгновенную смерть при любой попытке открыться.

В сложившихся обстоятельствах единственное, что ему оставалось, это молчать. И надеяться, что здравый смысл у его подопечной окажется сильнее эмоций и чувств.

Было и еще кое-что, о чем ему не следовало забывать.

Магия рода Джиттинат проснулась в не самый подходящий момент. Даже по человеческим меркам девчонка еще ребенок. Вряд ли она может контролировать дар. А спонтанные вспышки, провоцируемые эмоциями, будут еще не раз.

Как бы это не довело до беды! Слишком уж много охочих на эльфийскую кровь.

Брент отсутствовал всего с полчаса, а когда вернулся, то нашел Ринку спящей. Девушка скрутилась в комочек, подтянув колени к груди. В такой позе она казалась совсем малышкой. Он задержал на ней взгляд и почувствовал, как в груди шевельнулось несвойственное ему чувство. Что-то среднее между нежностью и заботой.

Только этого ему не хватало!

Схватив одеяло, мужчина укрыл девушку. Подумав, подхватил на руки и перенес на кровать. Снял с нее туфли.

Так ей будет удобнее. Аэр ведь приказал заботиться об удобстве последней из рода Джиттинат…

Ринка не проснулась. Только вздохнула и повозилась немного, укладываясь в любимую позу. Она слишком устала и перенервничала за это время, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

На следующий день зрение восстановилось, и они двинулись в путь. Только на этот раз Брент позаботился, чтобы у Ринки был собственный транспорт.

— Это Ромашка, — представил он пегую кобылку, подводя ее к девушке.

Ринка с опаской осмотрела животное. Конечно, в монастыре воспитанниц учили ездить верхом, но только в дамском седле и только шагом. А здесь седло было мужское. И, судя по тому, как Брент торопил ее, скакать им придется бодрым галопом.

— А я не могу, как раньше, ехать с тобой? — девушка подняла на Брента умоляющий взгляд. — Боюсь, я не очень хорошо держусь в седле…

— Привыкай. Энхалль теряет маневренность со вторым седоком, да и я тоже. Я не смогу защитить тебя, если ты будешь постоянно мешаться под рукой.

Она нахмурилась.

— Защитить?

— Больше ни слова, — отрезал он, досадуя на себя за болтливость. — Залезай.

И Ринка поняла, что спорить с ним бесполезно.

Мысленно попросив прощения у Пресветлой, она приподняла подол до колена, вставила правую ногу в стремя, схватилась обеими руками за луку и оттолкнулась от земли.

Но то ли лошадь оказалась слишком высокой, то ли девушка слишком неумелой, но попытка забраться в седло без привычной скамеечки не увенчалась успехом.

Она просто подпрыгнула в воздухе, чтобы приземлиться обратно на землю.

Прищурившись, Брент окинул ее внимательным взглядом. До этого все было проще. Он сам сажал ее перед собой и сам снимал. Но ему и в голову не приходило, что без его помощи она не способна даже в седло не забраться.

— Здесь слишком высоко, — промямлила Ринка, краснея под его взглядом. — И я не умею ездить в мужском седле.

— Придется учиться.

Брент был неумолим. И на это у него имелись веские причины.