Судьба на выбор. История попаданки (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 2

Добравшись до дома и плотно поужинав, Елена, не зная, зачем это делает, приняла ванную, как сказала сделать бабушка Лидия и потом легла спать.

Стоило её голове коснуться подушки, как тут же её накрыла темнота.

Алишер Багир Ли Гор шагал по огромному замку, бросая лишь беглый взгляд вокруг. Его родовой замок, его дом был самым любимым и защищённым местом во всём этом мире. И возвращаясь с очередных заданий короля, он с огромным удовольствием мчался назад, домой, к своей дочери.

Быстрым размашистым шагом Алишер проходил один коридор за другим этого громадного замка. Он погладил по небольшому бархатному мешочку, который нёс, бережно прикрывая его рукой. Всякий раз, касаясь своей ноши, Алишер улыбался и старался не думать о том свитке, что передал ему король — в свитке значилось имя его невесты. И Алишер пока не хотел его знать. Будь его воля он бы и не женился больше — первой истерички жены ему хватило на несколько жизней вперёд. Хорошо, что дочь пошла вся в него — и тёмным даром, и характером, даже внешние данные его рода унаследовала, не взяв ничего со стороны бывшей жены, которая счастливо живёт-поживает в гареме юного царевича Халима, став главной и любимой женой. Он как сейчас помнит, как умолял Халим его развестись и отдать ему Кариссу. Долгая волокита и уговоры родителей Кариссы и короля, но Алишеру всё-таки удалось избавиться от жёнушки, оставив при этом тогда ещё годовалую дочь себе. А Карисса, как, оказалось, давно была влюблена в царевича и сейчас очень счастливо живёт, отравляя своим ядом младших жён Халима и плетя интриги. Но это уже не история Алишера.

Наконец он остановился перед нужной дверью. Снова улыбнувшись, он тихо вошёл и очутился во мраке комнаты.

Невзирая на темноту, Алишер без труда мог разглядеть всю обстановку. Ночное зрение у него превосходное, как и у всех представителей его древнего рода Ли Гор. Он видел, как колышутся нитевые занавески, окружавшие огромную резную кровать с четырьмя столбиками по углам, сплошь покрытыми резными позолоченными изображениями скелетиков, горгулий и гарпий. Кровать окружало облако из нескольких сотен метров бледно-голубой нитевой ткани, а стены были обиты светло-зелёной с золотым узором тканью.

Наклонившись над кроватью, Алишер улыбнулся при виде золотоволосой головки его малышки, выглядывавшей из-под пушистого стёганого одеяла. Он подошёл к окну и раздвинул тяжёлые шторы, чтобы лунный свет проник в комнату. Продолжая улыбаться, Алишер вернулся к кровати, и его взору не предстало ничего, кроме белокурого локона, замершего на простыне. Всё остальное было скрыто под ворохом ткани. Вытащив из-под мышки мешочек, Алишер развязал его и вытащил оттуда пухлого и увесистого чёрного котёнка, который шипел, царапался и пытался вырваться на свободу. Котёнок был редкой ремарской породы, и Алишер вёз его из самого Ремара в подарок дочери. Родители котёнка были уничтожены нежитью, и Алишер просто не мог оставить детёныша одного.

Король был доволен работой Алишера. Никто другой бы не смог утихомирить древнюю нежить, пробуждённую идиотами-фанатиками, возомнившими себя владыками мира.

Ремар — страна, соседствующая со страной Керем, где и жил Алишер. Супруга короля страны Ремар была сестрой короля страны Керем. И брат просто не смог отказать дорогой сестрёнке в помощи. А помощь прибыла в лице Алишера. Единственный в своём роде некромант и тёмный маг, который может упокоить и уничтожить любую нежить, а также взять под контроль дикую и строптивую тьму.

Поездка была недолгой, но Алишер не любил покидать свои владения и оставлять надолго свою единственную дочь, и всегда с радостью возвращался домой.

Немного приподняв одеяло, Алишер посадил котёнка на кровать рядом с дочерью, а затем, довольно усмехаясь, бесшумно опустился в небольшое кресло и стал наблюдать, как зверёк копошится рядом со своей соседкой и обнюхивает её.

Медленно, с огромным трудом и неохотой Мариям начала просыпаться. Она так не любила вылезать из этого тёплого гнёздышка — своей постели — и затягивала этот процесс так долго, как только это было возможно. Она немного пошевелилась, но глаз не разомкнула и чуть-чуть высунулась из-под одеяла. Когда котёнок первый раз зашипел на неё, Мариям поморщилась, во второй раз — улыбнулась. Только услышав звонкое Мяу-у-аррр, она открыла глаза и уставилась на пушистого чёрного зверька. Потом она, испугавшись, со вскриком и рывком села в постели, прижав пухлые ручки к груди. Откинувшись назад, Мариям во все глаза смотрела на желтоглазого ершистого котёнка, удивленно моргая.

Смех отца заставил её повернуть голову в его сторону, но даже теперь она не сразу поняла, что происходит. Но затем осознание того, что её любимый папочка вернулся домой из дальнего путешествия, всё же пришло к девчушке, и тогда она, издав радостный и громкий вопль, соскочила с кровати и помчалась к отцу, волоча за собой все одеяла.

Сильными загорелыми руками Алишер подхватил и прижал её к себе, закружил по комнате, а в это время позади них, на кровати обделался маленький чёрный котёнок.

— Папа! Я так соскучилась! — раздался звонкий голос его дочери, а тонкие детские ручки с силой обняли за шею отца. — В следующий раз возьми меня с собой. Без тебя плохо, папа!

Алишер погладил по спинке дочку, ощущая в душе щемящую нежность к этому маленькому и любимому чуду и сказал:

— Когда ты освоишь заклинание подчинения нежити, тогда я буду брать тебя с собой.

Девочка хитро засмеялась и, посмотрев на отца, гордо сказала:

— Пока тебя не было, я уже научилась подчинять нежить, папа!

— Какая же ты у меня молодец! — похвалил девочку отец. — И кого же ты подчинила?

— Я подняла усопшего пёсика жены нашего повара и хотела сделать ей подарок. Я же помню, как Шейла плакала, когда её пёсик умер. Я даже им управлять могла, папа! Если бы я сказала пёсику кусить кого-то, то он бы кусил, но я говорила ему, чтобы он только поцеловал свою хозяйку и других девчонок. Правда, почему-то она не обрадовалась воскресшему пёсику, а упала в обморок, когда он стал её облизывать. И все служанки повскакивали на стулья и даже на стол забрались, и визжали, как дохлые поросята! Моя нянечка назвала служанок трусливыми дурами, облила водой Шейлу, а потом мы пошли и вновь упокоили пёсика.

Алишер слушал рассказ своей дочери и удивлялся, насколько слабые нервы у его слуг. Только старый вояка-дворецкий, да нянька Мариям были адекватными и привычными к образу жизни, и сфере деятельности Ли Горов.

Даже обычную охрану пришлось заменить на подчинённую им нежить. От них толку и преданности больше, чем от трусливых людей.

— Ты такая молодец у меня! Горжусь тобой, Мари! Отдохну с дороги и днём научу тебя новым заклятиям.

Мариям высвободилась из объятий отца. Он жив и здоров, вернулся домой, так что беспокоиться больше не о чем. Теперь интерес девочки был целиком направлен на очаровательного чёрного котёнка. Мариям подбежала к постели и снова нырнула туда, при этом котёнок тут же начал громко мяукать и порыкивать.

— Фу-у-у! Он описался в мою постель! — недовольно воскликнула Мариям.

Алишер подошёл и взмахом руки, используя заклинание чистоты, убрал небольшое недоразумение, отчего постель девочки вновь стала чистой и заблагоухала свежестью.

Теперь, когда внимание Мариям было поглощено милым животным, Алишер внимательно оглядел комнату, особо отмечая, чтобы не было никаких попыток навредить Мариям за время его отсутствия.

Мариям подхватила котика на руки и крепко прижала его к себе, зарывшись лицом в мягкую чёрную шерсть.

— Как его зовут? — спросила она, гладя вредного котёнка.

— Тебе решать, — улыбнулся ей Алишер.

Мариям погладила котёнка, который в ответ зашипел.

— О, папа! Он такой забавный! Назову его Калюк!

(Калюк — означает упрямый, вредный, норовистый).

Улыбаясь, он наблюдал за тем, как лунные лучи и блики от зажжённых свечей прятались в густых волнах белокурых волос, как зелёные глаза блестели от восторга, когда Мариям играла с котиком. Его доченька была безумно любимой им. Она обладала характером, имела на всё собственное мнение и на любую свою очередную проделку отвечала отцу со всей серьёзностью. Мариям уже понимала, что такое ответственность, но зная, что отец её любит и простит любую шалость, продолжала играть на нервах слуг замка. Она обожала праздную роскошь, поскольку была просто создана для неё. Мариям была избалованным и обожаемым ребёнком, и Алишер был готов перегрызть горло любому, кто посмел бы её хоть как-то обидеть.