Градиент неба (СИ) - Макарова Людмила - Страница 13

— Зависит от того, есть у нас на второй палубе паника по поводу космического путешествия или нет.

— Да нет. Среди них еще поискать того, кто в пространстве не работал.

— И что, мало им? Зачем они все к нам набились, — хмыкнул Виктор.

— Посидишь несколько лет на рудниках или на транспортниках добывающих компаний, или попрыгаешь на орбитальных линиях: с планетоида на планетоид, с куска льда на каменюку… На любое корыто сядешь, лишь бы на атмосферную планету или в круиз! Им еще повезло, что у них в этом захолустье форпост туриндустрии под боком есть.

— Дело не только в этом. Скоро «Большая бета» стартует, а на ТЗС у нее промежуточный финиш перед обратной петлей. Станция войдет в историю, — сказал Серж.

— Не может быть! Гонку сто лет назад отменили из-за военных действий.

— Возобновляют. Новостные ленты скоро лопнут от рекламы…

— А что там еще интересного в освоенном космосе, Серж?

— Больше ничего. Колония Гамма-14 опять претендует на звание Аналога. Как обычно — шумно. С акциями протеста. Нагнали объединенные ВКС на все орбиты.

— Ты дорогу нарисовал? — спросил штурмана Стрэйк. — Сейчас Рэд закончит в микрофон любезностями сыпать, он тебе башку открутит. Один вон уже дотрепался. Может, у нас там террорист на террористе на второй палубе, пора отсек блокировать, а мы знать не знаем. Мы камеры забыли включить!

— Так врачом или бортинженером, Виктор? — напомнил Кейт.

— Беременные есть? — уточнил Блохин.

— Вроде нет, — ухмыльнулся Кейт.

— Рано еще, не успели, только начали, — скороговоркой подсказал штурман, не поднимая головы от полетных карт.

— Значит, бортинженером буду, — объявил Блохин.

— И чем это, интересно, им поможет? — штурман все-таки отвлекся.

— Тебе мастер-класс показать?

— Он-лайн не выйдет — у тебя видеоконтроль в пассажирском салоне накрылся.

Стрэйк недвусмысленно высказался по поводу умственных способностей и психологического возраста некоторых членов экипажа.

— Да я серьезен как никогда, Джери! — вскричал обиженный Блохин. — Если истеричных баб полный вагон не набился, всем по фиг есть на судне врач или нет.

— Виктор, — сказал Гардон, закончив вещать по громкой связи. — Еще слово скажешь, у нас на судне точно ни врача, ни бортинженера не будет! И штурмана кстати, тоже. Высажу обоих к чертовой матери. Вместе с субличностями.

Рэд посмотрел вслед уходящему с орбиты транспортнику торгового флота. Звездолет распался на блок-схемы, оброс густой сетью параметров и снова собрался в единое целое. Внизу над подсвеченным шаром планеты промелькнул геостационарный спутник. Как раз над ним «Моника» нарезала круги в ожидании разрешения диспетчера.

Калибровка малых расстояний: сотня километров до спутника, триста девяносто от спутника до поверхности. Рэд чуть повернул голову и приблизил изображение удалявшегося геостационара. Низковато висит. «Моника» уйдет наверняка поднимут.

Он вывел в рабочее окно предложенные штурманом опорные точки маршрута, рядом с которыми бежали пунктирные линии запасных вариантов. Схема перестраивалась, росла и ветвилась. Серж еще работал — корректировал курс, пытаясь выиграть пилотам время.

Дистанционная калибровка: Рэд посмотрел вдаль — Вселенная развернулась в бесконечность. Сверхмассивные черные дыры, захваченные системой ориентации в качестве маркеров, пульсировали и яростно чертили вокруг себя синие треки высокозаряженных частиц. Не нравилось им быть чьими-то маркерами. Легкая дымка то сгущалась, то разряжалась, отражая плотность межзвездной среды. И на все четыре стороны разлетались острые стрелки локации. Чуткие и стремительные они уверенно проскальзывали путаницу чужих информканалов. Кейта можно было не спрашивать, готов ли он к отлету.

Пятнадцать секунд.

Слева внизу Рэд нашел игрушечный кораблик, сидящий на странице звездного атласа как муха на газете. Такое небольшое напоминание от разработчиков о том, кто ты есть на самом деле. Многих раздражало. Рэду почти нравилось. Схема заменяла ему безделушку над лобовым стеклом. После всех слоев информации, которые взрывали пилотам мозг и постоянной скачки расстояний эта плоская черно-белая картинка в одну секунду упрощала реальность до исходной. Жаль, что почти сразу после подключения к системе управления Рэд переставал ее замечать.

Он перекинул на штурвал управление маневровыми двигателями и поставил маршевые в режим прогрева. Подпространственные ускорители обесточены на маршевом участке вблизи обитаемой планеты. Вроде бы все в порядке. Кроме видеоконтроля в пассажирском салоне Блохин ничего не забыл.

— Старт, — сказал Рэд, взглянув на обнулившиеся цифры обратного отсчета.

Следуя указаниям диспетчера, он поднял корабль на высокую орбиту, где уже ворочался тяжелый транспортник. Их развели, заставили пропустить пассажирский рейсовый лайнер и предоставили капитану МНК-17 полную свободу действий.

— Капитан — экипажу. Уходим с орбиты в серию подпространственных переходов. Техническому персоналу время прохождения автопилотируемых участков сообщу дополнительно, — он переключился на Левиса Белтса. — Левис, не вижу откорректированного расписания вахт. Кто старшим со мной?

«Фишер, господин капитан. Сейчас скину обновленный график».

Назойливое сопровождение диспетчерской прекратилось еще в поле тяготения желтого карлика — того самого, что так самодовольно слепил «Мотылька» в атмосфере. Рэд вышел на участок разгона. Раскрылись сопла четырех маршевых двигателей, и звездолет ринулся в открытый космос.

Сержа капитан дергал в рубку дважды, первый раз вместе с Кейтом, когда «Моника» потеряла маяки. За бета-радиусом удаленности кончался освоенный космос. Чем ближе к окраине, тем меньше в пространстве ретрансляторов связи. Звездолеты переходили на собственную систему ориентации, где одинокие маяки, разбросанные по пространству, играли скорее роль реперов, чем указателей проторенных дорог. Построенный маршрут и так был весьма приблизительным, а тут совсем «поплыл».

Рэд вывел звездолет из подпространственного тоннеля, перешел с ускорителей на маршевую тягу и приглушил движки. Час ночи. Сигнатуры штурмана и радиста активны — оба в рубке, подключились, дальняя локация брызжет светом. Приглушенно зажжужал инком, принимая вызов от техперсонала.

«Господин капитан»?

— Да, Фишер.

«На терминале правого кормового захвата сигнал неисправности. Посмотрите с центрального пульта, сэр. Недавно там все проверяли».

Рэд вывел на передний план инженерную схему наружных захватов, в которых сидел контейнерный груз. Тот самый, из-за которого он так спешил и гнал через зоны «потенциальных пространственных аномалий». Крайняя лапа кормового погрузчика горела красным. Ну, похоже, догонялся…

— У меня то же самое.

«Скорее всего, опять датчик барахлит».

— Наверное. Мы на маршевой тяге. Перепроверьте и доложите, как разберетесь. «Моника», загружай автопилот, — это уже звездолету.

С тихим жужжанием отключилась нейросеть гарнитуры, маршевые еще немного оттормозили. Космос деликатно отодвинулся, вывел на пилотажный дисплей капитана ближайшие планетные системы и замкнулся в плоскости обзорных экранов. Вспыхнул транспарант «Режим автоматического следования». Под ногами больше нет звезд — пол с желтым квадратом приемной зоны мусоросборника. Рэд обернулся на неестественно близкие человеческие фигуры.

— Кейт?

— Все в порядке, господин капитан. Перенастраиваем систему на независимые источники навигации.

Серж тоже поднял голову:

— Пожелания к зонам перехода?

Рэд отрицательно качнул головой и вылез из кресла.

— Сейчас вернусь, за кофе схожу. Пока маршевые тянут… Я минут на десять.

Галерея за диафрагмальным люком опоясывала полусферу рубки. Когда на борту не было посторонних, открытый вход в отсек командного состава сразу выводил в коридор к каютам. Сейчас галерею было не узнать: все выходы заблокированы. Лифты, ведущие к малым бортовым звездолетам, запечатаны тяжелыми створками. Люки задраены. Горят красным, требуют пароли и коды доступа, недоверчиво расползаются и с гулким металлическим шелестом смыкаются за спиной. Как будто на борту страшная авария, и воздух улетучивается в пространство через вспоротую обшивку. Впрочем, люди иногда создают проблемы похлеще любой аварии.