Витязь (СИ) - "Amazerak" - Страница 16

Мы торопились. Следовало как можно быстрее уйти от железнодорожных путей, добраться до ближайшего тракта, поймать попутку и уехать подальше, пока полиция не блокировала дороги. Как только станет известно о перестрелке (если уже не стало), сюда прибудет вооружённая толпа, может быть, даже с собаками, и пойдёт по нашему следу. Так что отдыхать нельзя.

Но как же я паршиво себя чувствовал! Ноги подкашивались, башка трещала, сонливость наваливалась, подташнивало — в общем, обложило со всех сторон. И куда я такой дойду? После того, как я дважды сконцентрировал энергию, меня совсем развезло, и я волочил ноги из последних сил. А впереди — несколько часов пути по ночному лесу, дебрям, бурелому и хрен знает, чему ещё.

Местность я примерно представлял. Тракт находился в том направлении, в котором мы двигались, до него было вёрст пять-шесть, может, чуть больше. Но брести в ночи без компаса придётся долго. Два-три часа, в лучшем случае. А можно заплутать так, что до завтрашнего вечера круги наворачивать.

— Спасибо, что вытащил, — сказала Катрин, когда мы отошли от железной дороги. — Сожалею, что тебе пришлось из-за меня рисковать.

— А что поделать? Я не мог тебя бросить.

— Ты говорил, что не веришь мне.

— Я до сих пор не знаю, верить или нет. Но это не имеет значения. Когда выберемся, тебе придётся уехать далеко отсюда. Тебя будут разыскивать. И полагаю, мы больше не увидимся. Так что теперь не важно, работаешь ты на Птахиных или нет. Если работаешь, тебе же лучше: род всегда защитит тех, кто служит ему. Вернёшься, скажешь, что задание провалено.

— Если бы это было возможно… — Катрин шла позади, раздвигая руками ветви.

— Жалеешь, значит, теперь, что своих бросила? — усмехнулся я.

Катрин не ответила.

Вдруг я споткнулся о корягу, и чуть не упал. Успел схватиться за ствол ближайшего дерева. Остановился.

— Всё в порядке? — спросила Катрин. — Ты не ранен?

— Ерунда. После драки всегда такое состояние.

— Уже много времени прошло.

— Знаю. Подожди немного. В себя приду. Почти не спал сегодня. Да и вчера одна неприятная вещь произошла. Всё разом навалилось. Отдохнуть бы…

— Нам надо добраться до тракта.

— И без тебя знаю, — я нашёл в себе силы и сдвинулся с места. Мы побрели дальше. Я боялся, что потеряю сознание, или силы совсем меня оставят. Вот так подстава будет!

Катрин взяла у меня фонарь и сообщила, что пойдёт впереди. Я возражать не стал, поплёлся за ней, постоянно спотыкаясь и чуть не падая от усталости.

Не знаю, сколько прошло времени: час, два, три… Всё вокруг было, как в тумане. Казалось, мы целую вечность бродили по этому проклятому лесу. Шли молча. Сил на разговоры не оставалось. Когда пересекали овраг, я оступился и чуть не покатился вниз. Некоторое время сидел в траве на склоне. Была б моя воля, прямо здесь бы и уснул. Катрин снова справилась, как я себя чувствую, а потом терпеливо ждала, пока я ни поднялся.

Спустившись в овраг, оказались у ручья. Я умыл руки и лицо, попил. Даже сил как будто поприбавилось. И снова — в путь.

Катрин шагала вперёд, как ни в чём не бывало, и я не прекращал ей удивляться. Допросы, побои, двое суток в камере — и хоть бы что! Впрочем она не испытывала и десятой доли того, что испытывал сейчас я.

И вот — поле. Повезло. Если есть поле, значит, где-то — дорога, ведущая к ближайшему населённому пункту. В кромешной тьме мы брели по скошенной траве, пока не наткнулись на скирды.

— Короче, будь что будет, а я — спать, — заявил я. — В таком состоянии от меня проку пало. Только не забудь разбудить, если по нам начнут стрелять, — с этими словами я плюхнулся в сено и отрубился.

***

Едва боярин Ярослав Всеволодович закончил утренний туалет и с гладко выбритым подбородком и напомаженными бакенбардами, умытый и надушенный вышел из собственной комнаты, направляясь в столовую, где его уже ждало за обеденным столом всё семейство, прибежал вестовой и сообщил, что пришло срочное письмо из Оханска.

Сказав своим домашним, чтобы начинали завтрак без него, боярин удалился в собственный кабинет. Запечатанный конверт лежал на столе. Ярослав Всеволодович сел на кресло возле камина, в котором потрескивали дрова, сломал сургуч. В конверте обнаружилась вырезка из позавчерашнего номера газеты «Оханский вестник» и короткая записка.

В вырезке сообщалось, что вчера в Оханске возле городского сквера было найдено тело молодого человека, скончавшегося при загадочных обстоятельствах. Личность покойного была установлена сразу: это оказался член семьи Птахиных-Свириных, Михаил, некогда носивший фамилию Барятинских, но после изгнания, перешедший на службу другому роду. Предполагалось, что смерть боярского отпрыска как-то связана с враждой, которая уже давно идёт между Барятинскими и Птахиными.

В записке же сообщалось: «Главная проблема устранена». И печать — крест и череп. Прочитав записку, Ярослав Всеволодович довольно ухмыльнулся: наконец-то, давно пора. Михаил много попортил всем крови, но больше он никого не побеспокоит.

— Хорошая работа, — произнёс старый боярин, сложил записку и газетную вырезку обратно в конверт и бросил в камин.

Сон был тревожный и болезненный. К тому же я замёрз, а сено так и норовило залезть то в нос, то в рот, то в уши.

— Вставай, скоро светает, — услышал я голос Катрин сквозь вязкое марево, в котором бултыхалось моё сознание.

Я продрал глаза, девушка сидела в моём изголовье. Она тоже замёрзла: подняла воротник пальто, грела озябшие пальцы. Изо рта шёл пар. Ночью захолодало. Пока мы шли, я не замечал этого, но стоило остановиться и прилечь, как начало пробирать до костей.

— Надо идти, — повторила Катрин, — мы сильно задержались.

— Долго я спал? — я спешно поднялся, оглядываясь по сторонам. Светало, беспечная тишина повисла над миром, на траве лежал иней. Небо было чистым — день ожидался солнечным и холодным.

— Часа три. Я не стала тебя будить. Тебе надо было набраться сил. Если не сможешь сражаться, могут быть проблемы.

— Ладно, идём. Не будем терять времени. Кажется, погони пока нет, но кто знает, как скоро нас найдут.

Я ожидал, что сон даст силы. Может, он, конечно, и дал, вот только я этого не заметил. Зато почувствовал, что простудился. Меня знобило, ломило суставы, из носа текло. Ну и естественно, никуда не делась головная боль. Сейчас бы в постель и отпиваться горячим чаем с мёдом, а не шкандыбать в ночи по холоду неизвестно куда.

Идти было не намного легче, чем вчера. Я не знал, что со мной и почему после встречи с «боярином» Крыловым, который чуть не убил меня своими магическими щупальцами, никак не получается нормализовать самочувствие. Приключения с побегом от полиции выдались не вовремя. В своей кровати под присмотром врачевателей я наверняка оклемался бы быстрее.

— Ты хорошо была знакома с моей матушкой? — спросил я у Катрин, решив прояснить некоторые моменты, пока есть подходящее время.

— Первый раз она меня вызвала к себе, когда глава рода дал мне задание наблюдать за тобой. Как я поняла, это была её инициатива. Она попросила своего отца, чтобы тот дал к тебе охрану.

— Получается, она уже тогда боялась, что меня убьют? Так в качестве кого тебя приставили: шпионки или телохранительницы?

— Я не задумывалась над такими вопросами, просто делала, что прикажут. От меня требовалось войти к тебе в доверие и защищать в случае неприятностей. Но Птахины, разумеется, хотели быть в курсе того, что с тобой происходит.

— И как часто подобное практикуется? Я имею ввиду, как часто посылают молодых девушек шпионить за кем-нибудь через постель?

— Обычное дело, — пожала плечами Катрин. — Ты так спрашиваешь, будто удивлён этим.

— Да это я так… — кажется, я опять выдал своё незнание здешних порядков. — А прежде тебе давали подобные миссии?

— Один раз только. Пару лет назад я полгода жила в поместье дворян Бирковых. Птахины вели с ними торговые дела, и нужны были некоторые сведения.