В обьятиях Февраля! (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 7

Но не стала спрашивать у него про это и просто довольно улыбнулась. Всегда приятно, когда тебя хвалят, особенно заслуженно.

— Спасибо, — поблагодарила его.

— А танцевать ты умеесь? — спросила одна из сильфид.

— Умею, — ответила, наблюдая за мужчиной из-под полуопущенных ресниц.

Он медленно направлялся ко мне.

— А господин тозе умеет танцева-а-ать! Он самый луцсий танцор! — сдали Февраля малышки и спрятались за мою спину, когда он на них обратил свой взор.

— Правда? — спросила, подняв лицо к подошедшему Февралю.

— Это было слишком давно, — уклончиво ответил он и протянул мне руку.

Посмотрела на его длинные сильные пальцы и без особых раздумий вложила свою ладошку в его ладонь.

Он чуть сжал мою ладошку и загадочно улыбнулся.

— Ты подарила мне красивую музыку, я хочу сделать ответный подарок.

— О-о-о… — протянула я.

— Вы слысяли?

— Пода-а-аро-о-о-к…

— Это сьто-то новенькое…

— Ой, как интересно-о-о…

— Сьто зе он придумал?

Сильфиды шептались и думали, что мы их не слышим. Смешные они, эти малышки.

— Я всё слышу, — сказал Февраль, не оборачиваясь и сильфиды тут же замолчали.

Февраль повёл меня на выход. Мы спустились на первый этаж и я резко остановилась, и сказала:

— Подождите, пожалуйста. Мне нужно одеться… Пуховик находится в спальне. Я вернусь быстро!

— Ты говоришь про то уродливое одеяние, что было на тебе в тот первый день?

— Э-э-э… с чего это оно уродливое? — обиделась я. Ну да, пуховик у меня не был куплен в ультрамодном бутике, и не имел особого шика, но зато он был тёплым.

— Конструкция, похожая на кокон гусеницы не может быть красивой, — сказал Февраль и осмотрев меня внимательно, таким взглядом будто впервые видел, спросил: — Почему же ты не носишь платья?

Посмотрела на свои джинсы, водолазку и пожала плечами.

— Ношу, но как бы зимой удобней носить штаны… — попыталась оправдаться за свой внешний вид, и стало как-то неловко. Я ведь по сравнению с нынешним обновлённым убранством дома Февраля и с самим мужчиной, выглядела Золушкой замарашкой.

Февраль на мой ответ удивлённо посмотрел мне прямо в лицо и сказал:

— Да будет тебе известно, маленькая Кира, что только зимние наряды напоены волшебством и искрящейся красотой. Не дело, чтобы моя гостья, которая покорила норовистую и сильную музыку, носила такое некрасивое одеяние.

Не успела ничего сказать, как Февраль взмахнул рукой, в которой держал трость. Голубое сияние окутало кристалл трости и сорвалось, шёлковым туманом окутав меня с ног до головы, чтобы через одно мгновение истаять.

— Ах!

— Вот это дя-я-а-а!

— Красавица!

— Волсебство…

Сильфиды вновь подали голос и запорхали вокруг меня, восторгаясь моим внешним видом.

Я долго смотрела в синие глаза Февраля и медленно опустила взгляд вниз.

Февраль своей магией соткал необыкновенное платье, которое сверкало как снежное поле в ясный солнечный день.

Я опешила от этой красоты.

Мне захотелось посмотреться в зеркало.

Февраль видимо понял мои метания и наколдовал напольное резное зеркало из настоящего льда.

- Ничего себе… — прошептала ошарашено.

Из зеркала на меня смотрела сказочно прекрасная девушка. Я вся сверкала. Платье переливалось изумрудным и голубым с серебристыми искорками, словно северное сияние пошло на ткань этого волшебного платья.

И более того, я приподняла подол платья и взглянула на красивые туфельки. Февраль позаботился и об обуви.

Я снова посмотрела на себя в зеркало и тронула распущенные рыжие волосы. Сейчас они ниспадали аккуратными локонами, словно я посетила салон красоты.

В груди резко перехватило от неожиданно накатанных чувств. Глаза наполнились горячей влагой, и одна слезинка сорвалась вниз.

— Я никогда в жизни не была такой красивой, — прошептала очень тихо, но Февраль меня услышал.

Он подошёл ко мне и встал за спиной.

Его изумительный аромат обволок меня как невидимая вуаль. Невольно втянула этот запах в себя и замерла, стараясь сохранить его как можно дольше.

В зеркале сейчас отражались двое и на удивление, рядом с Февралём я смотрелась гармонично. Мы выглядели как пара…

Ох, что за мысли у меня в голове?

— Ты очень красивая, Кира. Я всего лишь облачил тебя в достойное одеяние, — сказал он.

— Спасибо… — поблагодарила его также тихо. Потом обернулась и, привстав на носочки, невесомо поцеловала его в уголок рта.

Февраль дёрнулся, словно его ударило током. Мужчина прикоснулся пальцами к месту поцелуя и изумлённо на меня взглянул.

— Ты меня поцеловала? — спросил он.

— Да. В порыве сильных чувств хочется выразить свою благодарность и симпатию. Поцелуи и объятия — это самые яркие проявления таких эмоций.

— Тебе понравилось? — спросил он.

— Что именно? Платье? Февраль, это самое прекрасное платье, которое у меня когда-либо было и вряд ли когда-то ещё будет, и я…

— Я спросил про поцелуй, — прервал он мой поток речи, чем теперь вызвал моё удивление и смущение.

— Ну-у-у… Я не могу сказать, потому что это был даже не поцелуй, а просто прикосновение… — сказала, и покраснела до самых кончиков ушей.

Ой, балда-а-а! Сейчас он расстроится и обидится и, вообще выгонит меня назад на землю! Чего стоило сказать, что понравился поцелуй?!

Ругай себя или не ругай, но слова уже прозвучали, и кажется, очень озадачили мужчину.

— Тогда, я могу тебя поцеловать? — неожиданно спросил он.

— А-а-а… Э-э-э… Да, — ответила я.

Глава 6

Февраль приблизился и заключил моё лицо в свои ладони.

Его запах заполнил каждую клеточку моего тела, просочился в каждую пору, отпечатываясь в памяти навсегда…

Касание его губ…

Я не дышу, боясь спугнуть этот момент, который кажется мне наваждением, сном, а не явью…

Его тёплый язык касается моих губ, и стон срывается из самой глубины души…

Дрожь пробежала по всему телу, словно рябь прошла по воде…

Закрываю глаза и расслабляюсь, отдаваясь во власть новых ощущений.

Мужские губы, сначала изучали и пробовали… Но теперь Февраль отпустил себя и отдаваясь вдруг налетевшей страсти, невозможно сладкий дарит поцелуй — дарит и берёт, словно пьёт меня, как путник, уставший без воды и получивший желанную влагу — жадными глотками пьёт и возвращается к жизни…

Я осмеливаюсь и касаюсь пальцами его волос — нежные и шелковистые пряди, чёрные как вороново крыло приятно пропускать между пальцев…

Сколько длится наш поцелуй?

Вечность?

Но мне кажется, прошло всего одно мгновение и хочется ещё…

Февраль оторвался от моих губ и тяжело дыша, произнёс:

— Ты пахнешь как ванильная карамель…

Улыбнулась, и сказал в ответ:

— А ты пахнешь морозом и льдом, свежестью весенних лугов и мятой, а ещё клубникой…

— Странный запах ты обрисовала, — заметил он и отстранился, но взял мою ладонь в свою. — Тебе понравился поцелуй?

Смущённо улыбнулась и честно призналась:

— Очень.

— Я рад. А теперь пойдём.

Я обернулась, ища взглядом сильфид, но малышек словно след простыл, а потом увидела, что крошки упали в обморок и кучкой, друг на дружке лежат без сознания на столешнице журнального столика.

Улыбнулась. Бедняжки не выдержали той искры и страсти, что проскочила между нами, и лишились чувств?

Февраль потянул меня на выход, но я вновь спохватилась и сказала:

— Стой! Я ведь в одном платье, а там холодно…

— Ты не замёрзнешь, — сказал он. — Я поцеловал тебя, Кира. Тебе больше не страшен холод.

— Какой чудесный поцелуй, — сказала я разочаровано.

То есть, он меня поцеловал лишь для того, чтобы я перестала испытывать холод?

Стало немного грустно, но я постаралась отогнать эту грусть и вышла вместе с Февралём на крыльцо.

Зимний вечер, воет Вьюга и, почувствовав своего хозяина она, обернувшись пушистым снежным зверем, стала ластиться к ногам Февраля.