Требуются родители. История попаданки (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 1

Глава 1

Тельце тёплое держала на руках

В глазки ясные смотрела

И не верила, не верила…

Мой сынок, не уходи…

Но лишь рыдания вырвались из моей груди…

Татьяна Михаль

— Повтори, — сказала бармену пустым голосом, который и сама не узнала.

Я смотрела отсутствующим взглядом на обстановку вокруг меня и ничего не видела. Ничего и никого не замечала. Музыка и голоса слились в какой-то гул, который проходил сквозь моё замутнённое болью сознание.

Небольшой клуб в вечер пятницы был полон молодыми и счастливыми людьми; молодые парочки дёргались на танцполе, а модный диджей заводил их выкриками в микрофон, используя модный нынче сленг. Я не понимала ни слова из сказанного и если сказать честно, мне было всё равно, что происходит на сцене, танцполе и на шестах, на которых крутились грудастые и попастые девочки-куколки.

Я сюда пришла только для того, чтобы окончательно не сойти с ума, находясь в одиночестве в пустой квартире.

Мою руку вдруг накрыла чья-то мужская рука…

Какой-то идиот решил познакомиться, но увидев мой взгляд, перестал сверкать белозубой улыбкой и, извинившись, исчез в толпе дёргающихся тел.

Бармен поставил передо мной полный стакан кристально прозрачной жидкости.

Выпила стакан водки залпом и сморщилась. Горло обожгло и резко перехватило дыхание. На глаза набежали слёзы. Я выдохнула и мотнула головой, силясь прогнать горечь.

Говорят, если напиться, то боль утраты на время стихнет.

Никогда не пила и считала алкоголиков конченными людьми.

Чтож, позвольте представиться, я начинающая алкоголичка, с красивым и гордым именем Аврора. По крайней мере, раньше я гордилась своим именем. А сейчас я себя ненавижу.

Прошло почти два месяца со дня смерти моего сыночка, Пашеньки. Мой маленький и улыбчивый ангелочек теперь рядом с моей мамой. Она присмотрит за ним, я знаю.

Только боль души от этих мыслей не проходит.

Каждый день, а особенно ночью, мне хочется кричать и выть. А в минуты настоящего отчаяния, когда эта боль становится настолько сильной, почти осязаемой, я утыкаюсь лицом в подушечку моего сына и кричу.

Я каждый день задаюсь вопросом, почему? Почему умер мой малыш, а не я? Почему чёртова болезнь поразила его маленькое тело? Ему же было всего два годика! Всего два годика… Невинная и чистая душа…

Я до самого конца не верила, что моего Пашеньки не станет. Даже когда врачи самой лучшей зарубежной клиники сказали, что операция не помогла и осталось моему малышу совсем немного… Даже когда раковая опухоль убила его… Я не верила. Не верила. Я держала своего малыша на руках и что-то ему шептала. Не помню что. Кажется, это была детская сказка.

Боль утраты обрушилась на меня, когда врачи стали забирать его из моих рук.

Мне кажется, мой крик слышали и в Аду, и в Раю…

Я помню, как все мои чувства перемешались, превратившись в один горький комок, который застрял в груди и выжигал мою душу раскалённым железом…

Я до сих пор не знаю, что мне делать дальше и как жить? Как жить, когда часть меня, моей души и моего сердца ушла… просто опустела, отмерла и образовалась зияющая дыра.

Говорят, что время лечит, что всё проходит и забывается? Я не верю. От мыслей, что посещают меня каждый день «взрывается» мозг…

Лишь с одной мыслью я смирилась — в жизни моей больше нет смысла.

Родишь другого, скажете вы…

Я рассмеюсь вам в лицо. Я буду долго смеяться, долго и горько, до тех пор, пока меня не начнут сотрясать рыдания и станет не хватать воздуха в лёгких…

А потом я вам расскажу…

Спустя полгода, после родов у меня обнаружили миому матки. Врачи меня долго успокаивали и говорили, что такое часто бывает после родов. Что нужно ещё немного подождать, и она рассосётся.

Дождалась. Я стала пустым сосудом, который больше никогда не даст новую жизнь.

Но у меня был Пашенька — свет моих очей, моё сердце…

А теперь его нет.

И детей я больше иметь не могу.

В моей жизни осталась лишь зияющая пустота…

Даже мужчины у меня нет. А тот, от кого я родила Пашеньку, только платил алименты и никогда не интересовался нашей судьбой. Он меня не любил, как и я его. Просто так случилось, что я забеременела и была самой счастливой женщиной.

Когда я сказала ему, что наш сын умер, я услышала его сухие слова:

— Мне очень жаль, Аврора и спасибо, что предупредила, а то бы я так и продолжал платить алименты…

В ту минуту мной овладел гнев и в сердцах я выкрикнула, что лучше бы он сдох, чем мой сын!

Я ненавидела его, ненавидела врачей, что не смогли вылечить моего кроху. Ненавидела болезнь, которая унесла его жизнь. Ненавидела счастливых людей, особенно тех, у кого были дети. Но больше всего, я ненавидела себя.

Почему?

Не знаю…

— Какая красотка! И почему-то одна… Познакомимся, детка?

Ещё один кретин подкатывает ко мне. Неужели не видно по моему ненакрашенному и припухшему от бесконечных слёз лицу и всей моей агрессивной позе, что я не желаю знакомиться?!

— Отвали, — ответила грубо, даже не взглянув на мужчину.

— Неправильный ответ, — услышала игривый мужской голос прямо в ухо.

Резко обернулась и оттолкнула от себя наглеца.

— Ты с первого раза не понял? Я не желаю знакомиться! Надеюсь, теперь ясно?

Схватила свою сумку, спрыгнула с барного стула и направилась на выход.

Но мне преградил дорогу этот недоумок.

— Слушай, да что такого-то? Чего ты дёргаешься? Тебя, наверное, парень бросил, да? Поэтому такая грустная? Да ладно тебе, подумаешь потеря… Меня Лёша зовут, а тебя?

Я посмотрела на этого высокого и улыбчивого парня и произнесла:

— Я похоронила сына.

Я сказала негромко, но почему-то мои слова прозвучали как гром.

И как наяву снова увидела тот день, когда моего Пашеньку опустили в сырую землю.

Моё сердце кровоточит и скорее всего, это навсегда.

С лица парня словно маску сняли, так изменилось его выражение.

Он не знал, что сказать, а я лишь кивнула и теперь спокойно смогла дойти до выхода.

В гардеробе забрала свой плащ.

Ночная осенняя Москва продолжала «жить» несмотря на тёмное время суток и, несмотря на мою боль.

Жизнь продолжалась.

Но только без меня.

Глава 2

Я не знал, что так бывает:

Любовь и счастье нечаянно нагрянет…

Татьяна Михаль

ЭРИК

Сквозь сон услышал какой-то шум с улицы, который вторгся в моё сознание.

Через короткий промежуток времени, я уже открыл глаза. Снаружи что-то было не так.

Уже который день не могу нормально выспаться. Скорее бы уладить все дела и уехать на юг, чтобы отдохнуть от всей этой рабочей суматохи.

Лежащая рядом очередная любовница, перевернулась на другой бок и засопела.

Я хмыкнул.

Завидую ей. Мне бы иметь такой крепкий сон.

Шум не прекращался.

Кажется, где-то заплакал ребёнок. Не просто заплакал, а заревел с надрывом, будто его режут.

Вдруг раздался стук в дверь — яростный и какой-то нетерпеливый.

Со злостью скинул с себя одеяло и, ёжась от прохлады, накинул тёплый халат.

Выглянул в окно — моросил колючий дождь, порывы холодного ветра кидали в окно обнажённые ветви деревьев, которые и вызывали неприятный шум.

Нужно завтра же обрезать это проклятое дерево!

Я дошёл до входной двери и мысленно уже приготовил ругательства для ночного гостя. Резко распахнул дверь и натурально удивился.

Никого не было.

Но вдруг, раздался какой-то писк снизу.

Опустил глаза и чуть не заорал!

Что?! Мне подкинули ребёнка?!

Я, наверное, сплю и мне приснился кошмар. Потому что наяву такого просто не могло быть. Только не со мной.

Младенцу, очевидно, было холодно и некомфортно под осенним дождём. Ребёнок закричал.