Проклятье Ифленской звезды (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 18

Чеор та Хенвил легко покачал головой:

— Не думаю. Если бы это были только мальканы, я бы согласился. Но командовали мои соплеменники, не ваши.

— Так они специально пришли? За вами?

— Будем надеяться.

— Почему? — голос ифленца с каждым словом всё больше мрачнел.

— Потому что если они пришли не за мной, то за вами. Это значит, что кому-то очень хочется не дать вам приехать в Тоненг. И тогда в опасности так же жизнь моего брата.

— Вы смогли их прогнать?

— Они отступили, но вернутся. Я не знаю, чем всё кончилось на дороге — гвардейцы дали мне возможность уйти в лес, больше ничего не знаю.

— Так мы возвращаемся?

Ифленец несколько мгновений пристально смотрел на Темери, потом покачал головой:

— Опасно. Вы сейчас — главная цель. Вы должны выжить. И мои люди, и я сам — сделаем всё для этого.

— Почему?

— Потому что у Танеррета очень большие шансы в очередной раз попасть… в кровавую войну. Я вас не обманывал. Бунты, штурм цитадели — это мелочи по сравнению с переворотом, ослаблением армии и вторжением добрых соседей из-за гор. И только один шанс удержать город и страну… во всяком случае, я вижу только один шанс. Это вы.

— Да, я помню ваши слова. Хотя и не очень верю. Но ваши люди… вы не попытаетесь узнать, что с ними стало?

— Я должен охранять вас. У дороги слишком опасно.

В голосе чеора та Хенвила скользила досада.

Что же. Может быть, укрытие под ёлкой у реки ей ещё послужит…

— Тут неподалёку река, — тихо сказала она. — Я покажу, как пройти. Там есть укрытие.

Ифленец, не раздумывая, велел:

— Ведите!

Когда они оказались у ёлки, темнота стала непроницаемой.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы нарубить саблей лапника и выстлать им песок под кроной. Затем снял плащ, протянул Темери без слов. Она осторожно приняла, кивнула. Плащ был тяжёлый и довольно длинный. Невысокая Темершана смогла завернуться в него целиком.

Забралась в глубину укрытия.

— Вернусь, — на прощание сказал ей ифленец и исчез в ночной темноте.

Мокрые ноги ныли, она их почти не чувствовала. Очень хотелось разжечь костёр — но было нечем. Да и опасно так близко от дороги.

Темери, вспомнив все слышанные когда-либо проклятия (она больше не оречённая, ей можно!), стянула с ног мокрые сапоги, а потом и чулки. Шерстяное платье было почти сухим, немного намок подол, но это пустяки.

Но перед тем как завернуться с головой в отданный ифленцем плащ, нужно хотя бы попытаться позаботиться о завтрашнем дне. Ведь завтра придётся — в любом случае придётся — снова надевать на ноги ледяную мокрую обувь.

С чулками проще. Их можно высушить на теле. А вот сапоги так просто не просушить. Темери пробралась вдоль елового ствола к самому его основанию, к выворотню, когда-то съехавшему с невысокого обрыва к воде. Снега там не было.

Больше наощупь, она начала собирать сухой ломкий ягель. Вместе с мелкими ветками, хвоей, травинками. Если вода ещё не замёрзла, есть шанс, что мох её впитает, и завтра сапоги будут хоть и влажные, но их всё-таки получится надеть…

О мусоре, который неизбежно останется в сапогах после такой сушки, она старалась не думать. В конце концов, этот способ спас её прошлым летом, когда они ходили с сёстрами Дорогой Долга, так почему он должен не сработать сейчас?

Когда, наконец, сапоги были надёжно набиты мхом, Темери спрятала их среди веток, чтобы ни в коем случае не упали, и замоталась в собственную одежду и плащ ифленца так, чтобы можно было дышать в этот тряпичный кокон, ещё немного добавляя себе тепла.

Но задремать так и не получилось. Лежала на боку, смотрела, как сквозь ветви ёлки пробивается лунный свет и ждала, когда ифленец вернётся.

Он пришёл, когда луна была уже высоко. В её свете снег, казалось, сам почти светился…

Благородный чеор Шеддерик та Хенвил

— Не спите? — спросил Шеддерик осторожно. Он надеялся, что мальканка всё-таки заснула. Но она тут же выкопалась из кокона, в который превратила всю имеющуюся одежду.

Посмотрела на луну, поёжилась от ночного заморозка. Спросила тихо:

— Что там?

— Надо уходить отсюда. И как можно быстрее.

— Ваши люди?

— Не видел их. Ни живыми, ни мёртвыми. Кареты там тоже нет.

В свете луны было прекрасно видно, как девушка хмурится, укладывая в голове новости. Такая сосредоточенная, забавно суровая. Потом она перевела взгляд на него. Ничего не спросила, но совершенно явно ждала ответа, и Шедде ответил:

— Костры у дороги. Два. Их разожгли не паломники, и не крестьяне. — Он усмехнулся. — И я решил не проверять, что эти люди забыли там в такую холодную ночь. Так что, собирайтесь, нам надо идти.

Чеора та Сиверс вдруг снова нырнула в своё укрытие. Но лишь для того, чтобы достать оттуда невысокие кожаные сапожки и начать вытряхивать из них какой-то мусор. Шеддерик пригляделся, узнал лесной мох.

Вряд ли он в такой холод смог чем-то помочь.

— Отвернитесь, — хмуро попросила девушка. — Мне надо одеться.

Шеддерик окинул её непонимающим взглядом, потом сообразил, что она имела в виду. Ноги. Босые, к жуфам морским, ноги!

Впрочем, не тащить же её на руках через лес. Если сможет идти сама — будет уже хорошо.

…интересно, кто её научил так сушить башмаки?..

Оделась она быстро. Даже попрыгала немного, чтоб влажная обувь лучше села по ноге.

Снова нахмурилась. Да уж, интересное свадебное приключение у неё получается. Будет что внукам рассказать… если выживет, конечно.

А надо, чтобы выжила.

Единственный вариант, который Шеддерик сейчас для них видел — это двинуться по ручью. Наверняка рано или поздно он выведет к какому-нибудь поселению. Остается только понять, куда лучше пойти, вверх или вниз по течению. Он склонялся к тому, чтобы пойти вниз.

Но оказалось, у Темершаны та Сиверс на этот счёт было своё мнение.

— Благородный чеор та Хенвил… — всё тот же ровный, не сбить, спокойный голос. — Если пойдём вниз по течению, то скоро начнутся болота. Ниже здесь сливаются три реки и уже вместе впадают в море. Я думаю, это речка Мшанка.

Рэта даже подбородок приподняла, показывая, что к её мнению стоит прислушиваться.

— Мы с сёстрами собираем клюкву на болотах в её нижнем течении. Если это так, то я немного знаю местность, и…

— У вас есть вариант получше?

— Она петляет. Вся речка петляет. Если подняться выше по течению, будет ещё одно место… называется старая дорога, она по краю болота раньше шла. Сейчас заросла совсем. Но если по ней, то выйдем к месту, где реки сливаются, минуя мост. Там такой мыс каменный. И если Барна замёрзла… а она мельче Мшанки. Да и если не замёрзла, перейти можно будет по кочкам, Сейчас воды-то мало…

— Понятно. Это хотя бы уведёт нас от тракта на некоторое время. Так что ведите.

Чеора та Сиверс попробовала выломать из кустов толстую палку, но та оказалась гнилой и сломалась у неё в руках.

Потом вдруг вернулась в укрытие под елкой, вынула и протянула ему плащ. Вовремя — ночь к утру стала ещё холоднее.

О том, что они будут делать, когда переправятся через Барну, Шеддерик решил подумать позже. Для начала нужно было решить куда более важные проблемы. Им нужно было хоть какое-то тепло — обсушить одежду и согреться, и хоть какая-нибудь еда.

Идти по реке оказалось легко. Лед прихватил её почти по всему течению, да и берега оставались сухими. На излучинах ветер сдул не слишком толстый слой снега, а донный песок и мелкие камешки, скрепленные морозом, давали прекрасную опору для ног.

Но были и минусы. Река в этой части оказалась действительно очень извилистой. И срезать путь никак не получилось бы — берега завалены нанесённым половодьем речным мусором — сучковатыми брёвнами, стволами когда-то рухнувших деревьев… По застрявшим в кронах гребёнкам сухой травы было ясно, что вода здесь поднимается очень высоко — на три-четыре роста взрослого человека.

Шеддерик шёл за рэтой и думал о том, что он совершенно не представляет, чего ждать от этого тихого, обманчиво-спокойного ночного леса. Какие звери здесь водятся? Как опасность себя проявит? Будет ли шорох, треск сломанной ветки, что-то, что позволит вовремя заметить приближение зверя, или нападение случится внезапно?