Это не я! (СИ) - Языков Олег Викторович - Страница 41

Наш УАЗ-"таблетка" бодро подкатил к старенькому, но надёжному МИ-8, и толстый, добродушный как налопавшийся мёду медведь дядя Юра, как старший по званию, веселым голосом дал команду грузиться. Сам же и показал пример: бросил в машине ружьё и рюкзак, схватил картонный ящик с водовкой и с прилежанием трудового муравья попёр его в пустой пока ещё вертолёт. Остальные охотники и рыболовы его не подвели и мигом затащили свои бебехи в крашеное белой краской брюхо вертушки. Дядя Мотя прошёл к пилотам, и двигатели разом тягуче завыли, плавно разгоняя лопасти винтов. Полетели, короче… Я на минуточку отвлёкся, с интересом наблюдая за стартом вертолёта, и тут же получил локтем в бок. Повернулся и еле успел перехватить у самых глаз протянутый мне пластиковый стаканчик с мелко дрожащей в нем водкой. Дядя Юра орлиным глазом окинул охотников, проверяя, у всех ли налито, и громогласно, надсаживаясь, чтобы перекричать рёв двигателей, гаркнул: "Ну, с отъехалом, охотнички"! Приключение началось.

***

Вертолёт высадил нас километрах в тридцати от базы, дальше он не летал, чтобы не шугать птицу, и мы как бы принялись ждать разъездной баркас, чтобы по воде без особого шума и пыли добраться до проток, разливов и островков широко раскинувшегося в дельте Волги "Карая". Но я ждать не стал и сразу накинул на народ заклинание здорового сна. Оставил бодрствовать только батю и дядю Мотю. Отцу очень уж интересно было, как происходит переход порталом, а херра Бляхера я определил в грузчики: плоское катать и круглое таскать. Он у нас матёрый человечище, целая глыба мышц, слегка упакованная жирком от недостатка движения. Впрочем, на переноску спящих охотников и их барахла вызову големов. Всё равно их полно там, в "Семи углах", скопилось. Ремонтные и восстановительные работы ведь уже почти закончены, свободных помощников у меня и у дяди Моти будет много.

Всё прошло как по писаному. Хранитель из поясной сумки быстренько подключился к межзвёздной магистрали, портал тут же раскрылся сумрачным в яркий земной день окном: в портальном зале "Семи углов" было темновато, подвал ведь, а лишний свет экономный Кузя отключил; и мы втроём засуетились, споро закидывая на чёрный базальт пола портального зала моей отремонтированной Башни кучу барахла, приготовленного для выхода на охоту и приятного времяпровождения на дивной, ещё нетронутой человеком природе. Спящих охотников по моей команде на Иссхор осторожно перетащили големы. Причём сразу к другой портальной двери, а там и далее — прямо в Башню архимага. "Семь углов" же неподвижно стояла на мёртвом якоре, передвигаться она не могла. Отец только несколько оторопело наблюдал, как немые големы молча бегают по портальному залу с рюкзаками, коробками и ружьями в чехлах, как спящие богатыри плавно исчезают в серебристом зеркале портала, ведущего в летающую Башню, а Кузька увивается около меня и всё норовит сделать доклад, как начальник транспортного цеха на ликероводочном заводе из миниатюры Карцева.

— Кузя, имей же совесть! Видишь, я не один, а с товарищами! Приехал отдохнуть, пострелять, порыбачить, а ты тут крутишься вокруг меня с докладом о вопиющих успехах! Я знаю, что у тебя всё хорошо. Иначе и быть не может, ты же недаром тут полноправный Хранитель! Молодец, Кузьма! То, что я вижу, меня радует. Скажи только одно: как тор себя ведёт? Как прошла его зарядка земной энергией?

— О-о-хти, хозяин! Эта же самое главное! — засуетился Кузьма, аж босыми ступнями чечётку забил.

— Успокойся, я это знаю. Коротко, каков результат?

Кузя, поражённый в самое сердце невозможностью из-за моей команды развесить словесами цветистую клюкву, бестолково раскрывал рот, надеясь дать сжатый, но ёмкий ответ. Но не получалось.

— Ну-у, Кузьма, да не волнуйся ты так! Не сепети! Говори главное!

И Кузька разом выдохнул. Где только этого набрался, паршивец!

— Жить стало лучше, хозяин! Жить стало веселее, вот! Твой тор так полыхает Силой, что я боюсь лишний раз мимо него проходить.

— Полыхает, значит, — я незаметно отпустил разрывающий грудь колом вставший в ней от волнения воздух. — Это здорово! Значит, энергия есть, и её достаточно. Это главное, Кузьма. Твоя задача — правильно этой энергией распоряжаться. А полный доклад потом. Я к тебе специально приду. Жди.

И я пошёл к совершенно обалдевшему от увиденного явления босоногого домового, говорящего голосом Вицина, отцу.

***

А дальше — всё на "раз-два" получилось. "Раз" — и мы у Фаберже в зале с огромным камином. Улыбаются и бьют хвостами по каменному полу собаки, в молчаливом полуприсяде встречают меня вороны, беззвучно раскрывая могучие клювы. Ну, здравствуйте, здравствуйте! Я тоже по вас скучал, мои дорогие! Теперь вместе на охоту поедем.

— А чего они всё молча, а? — прошептал мне на ухо отец. — Немые, что ли?

— Это такие же големы, батя. Моя сторожевая охрана. Привыкай, ты на планете волшебников.

— Мы тут задерживаться будем? — Вскользь поинтересовался дядя Мотя. — Темновато у тебя тут, один камень вокруг. Будить, что ли, наших?

— Не надо! Мы сейчас сразу дальше поедем. Вот выгрузимся на взморье, тогда и подъём скомандуем, — ответил я херру Бляхеру. — Фаберже, ты нам место подобрал? На русском говори, всем же интересно!

Из тёмного зёва огромного камина неспешно выплыл переливающийся сиреневыми проблесками кокон Фаберже.

— Всё уже подготовлено, Игорь! Место у моря, шатры, дрова, котёл, маленькие лодки…

— Ни себе хрена! Вот это нач. АХЧ! Вот это я понимаю! — Восхищённо пробормотал дядя Мотя. — Всегда бы так на выезде, а то вечно что-нибудь, да забудем.

— Да, это точно. У Фаберже не забалуешь! А перекусить там, на стоянке, что-нибудь есть? А то уж время, да и охотнички спросонок закусь искать будут.

— Всё готово, Игорь, всё только вас ждёт. Можно смело отправляться на охоту!

— Тогда в путь! — взмахнул я рукой. — Вороны, в небо, на разведку. Старт!

И на счёт "Два!" Башня перенесла нас на берег мелкого, но обширного морского залива с почти пресной водой, густо поросшего камышом и забитого мельтешащей туда-сюда и оглушительно галдящей птицей. Там мы окончательно разгрузились, а Башня ушла левее в море и стала невидимой, чтобы не смущать доверчивые человечьи души видом высокого тёмного замка гордо реющего в закатном небе наподобие горьковского "Буревестника".

***

Обычно мы выезжали на открытие охоты со второй половины дня пятницы по вечер воскресенья. Две ночёвки и почти три дня. Этого всем хватало. Тут в нашем распоряжении времени было, сколько хочешь. И потратить его было на что.

Устроились мы шикарно. Растолкали своих засонь, я накинул легкую вуаль заклинания, чтобы народ особо не удивлялся увиденному, и мы быстро стали обустраиваться. Дядя Юра перепоясал полное чрево белой тряпкой и привычно встал к еле побулькивающему котлу, поставленная на огонь к нашему прибытию шурпа уже доходила до своих кондиций. Народ мигом установил щит из досок на козлы, забил по сторонам самодельного стола основание длинных скамеек и уже метал на наброшенную клеёнку вытащенную из рюкзаков закусь. Всё это делалось споро и весело, с шутками и огоньком. Потом мы уселись за стол и дружно выпили за встречу и удачную охоту. Наскоро перекусив, охотники бросились натягивать свои сапоги, высокие, по самую грудь "Эльки" — штаны-полукомбинезоны с бахилами от защитного костюма "Л-1", и щёлкать цевьями собираемых ружей. Я тоже загорелся, снарядился и, приглядев густую камышовую колку, побрёл к ней по воде, на ходу ломая ружье и вставляя патроны с "тройкой".

Стрелять пришлось почти сразу, не успел я отойти от нашего лагеря и пятидесяти метров. Низко, метрах на десяти, постоянно гогоча и свистя крыльями, как пассажирский реактивный лайнер на реверсе, на меня налетел клин больших птиц, один в один похожих на наших лебедей. Я с сожалением посмотрел на них, но стрелять не стал. А то придётся возвращаться, тащить в лагерь тушку убитой птицы. Лучше пойду дальше. Но тут же, не успели эти гуси-лебеди пролететь мимо, на меня спикировала маленькая стайка быстрых сине-зелёных птиц. Я машинально вскинул ружьё и на голом инстинкте саданул сразу из двух стволов. В воду упали три сбитые птицы, похожие на наших чирков, а пролетевшие крупные гуси-лебеди со страху, наверное, произвели дружный, но неприцельный сброс гуано. Ага, разом отбомбились, гады! Хорошо, что меня уже не было в зоне поражения. За спиной, на стоянке, вспыхнула стрельба. Ну вот, будет вам мстя, и будет, что нам положить в котёл.