Желание Тигра (СИ) - Адьяр Мирослава - Страница 17

В такое можно поверить.

Но теперь оказалось, что повелители страхов здесь узники. Не просто отделены стеной, а заперты в ней.

На веки вечные.

Существа, чьи способности обратились против них самих. В какие игры они могли бы играть десятилетиями?

С губ сорвался нервный смешок.

Я не хотела знать.

Я хотела домой.

У тебя больше нет дома...

И правда. Нет дома. Куда податься, если нет дома? Мне некуда возвращаться. Я - обломок корабля. Щепка, отколовшаяся в шторм, и никому нет до этой щепки дела. Виго доставит меня во дворец, отдаст мадже. Если повезет, то ему вернут дочь. Если совсем повезет, то мне удастся бежать.

И куда идти?

Проситься к тигру на корабль?

Зачем? И кто знает, сколько дней или недель разделит его уход и мой побег.

Я искренне хотела и готова была помочь, но...

Что... мне делать потом?

И почему я думаю об этом сейчас?

Мысли крутились в голове, сталкивались и повторялись снова и снова - колючие и болезненные, пульсирующие клубки вопросов без ответов, ядовитые, как дыхание прядильщика.

Мы двигались вперед без цели, ведомые слепой надеждой на что -то.

На чудо, наверное.

Рука сама потянулась к бусам.

Первая была бордово-оранжевой, как горная аркония. Ее называли “Кровь матери ”. Она защитит от бед.

Меня пронзила острая боль и, отдернув руку, я увидела на пальцах капельки крови.

Длинная белая полоска шрама, идущая наискосок от основания мизинца до указательного пальца и задевающая часть ладони, кровоточила и выглядела совсем свежей.

Судорожно сглотнув, я моргнула, но рана никуда не исчезла.

- Ты меня слышишь?

Голос Виго прозвучал над самым ухом, и я едва подавила испуганный крик.

- Я. слышу. Просто моя рука.

Тигр удивленно изогнул рыжую бровь, а я подняла ладонь к его глазам, чтобы показать порез.

И застыла.

Кровь пропала. Раз - и нет ничего!

Открыв и закрыв рот, я силилась объяснить, но не могла найти нужных слов.

- Что - "твоя рука"? Ты поранилась?

- Показалось, - пробормотала я неуверенно.

Взгляд у тигра был такой, словно он разговаривает с сумасшедшей. Я поспешно сцепила ладони за спиной и повернулась лицом к горячему песку и настырному сухому ветру.

Песок шуршал под ногами, ветер настойчиво дергал за подол блузы и путался в волосах. Все казалось... было таким реальным, что я никак не могла отделаться от чувства, что вот -вот случится какая-то катастрофа. Что мы идем прямо в умело расставленную ловушку, из которой нет выхода.

Взобравшись на высоченный бархан, я остановилась и прикрыла глаза ладонью. Рассмотреть что-то впереди из-за слепящего солнца было почти невозможно, но стоило только прищуриться и чуть наклониться, как перед носом всплыла темная лента разлома, тянущегося вправо и влево на сколько хватало взора.

Это была не просто трещина в земле, которую можно спокойно переступить. Разлом был шириной не меньше сотни ярдов, края ощетинились острыми камнями и напоминали распахнутую пасть хищника.

Сердце ударилось о ребра, и я прижала руку к груди, чтобы хоть немного успокоиться. Почему я?

Почему прядильщики выбрали именно меня? Разве Виго нечего бояться?!

- Я не хочу вспоминать.

Слева я услышала крик и громкий детский смех.

Меня подбросило, проморозило насквозь, и даже воспаленное солнце в небе, больше похожее на пятно растекшейся краски, не согревало, не могло разбить ледяные оковы, что прочно оплели все мое тело.

Я неслась вперед, вместе с этим смехом из далекого прошлого, бежала, не жалея ног, спотыкаясь и падая в песок, сдирала ладони в кровь и ничего вокруг не слышала.

Кажется, Виго кричал.

Орал и требовал остановиться.

Я могла поклясться, что слышу его шаги за спиной, которые через мгновение превратились в шелест кошачьих лап, но зверь не мог угнаться за мной.

Будто все силы этого мира встали против него, замедлили бег, ударили в морду хлестким ветром, запорошили песком глаза.

Оказавшись у самого края, я заметила две крохотные детские фигурки.

Песок поднялся вокруг меня, закружился, царапнул кожу острыми песчинками и заставил зажмуриться изо всех сил.

Когда же ветер улегся и я осмелилась осмотреться, передо мной застыла милая девушка лет восьми. Она улыбалась, обнажив розовые десны и кривенькие молочные зубы, а в темных, почти черных глазах плясали искры.

Уперев руки в бока, она смешно нахмурилась и прикусила язык, что -то обдумывая.

- Эль...

Мой голос стал высоким и ломким.

И в росте я прилично потеряла.

- Не может этого быть.

На мне было платье из тонкой крашеной шерсти. Его сделала мама, как раз перед тем как.

- Ты что, струсила, а?! - задорно потянула Эль и побежала к самому краю разлома.

Моя лучшая подруга.

И она погибла здесь десять лет назад. из-за меня.

Она пропала. Просто растворилась в искрящемся вихре, будто и не существовала никогда; взметнулась вверх золотисто-зелеными искрами и острыми песчинками, чтобы через секунду оставить меня совершенно одного, посреди бесконечного нигде с глоткой, забитой пылью, и дрожащими лапами.

Перекинувшись в человеческий облик, я бессмысленно мотался по краю разлома, орал в пустоту и никак не мог сообразить, что делать дальше. Бессильно упав на колени у самого края, я посмотрел вниз, в слепой надежде, что клубившийся на дне разлома мрак мог дать ответ хотя бы на один вопрос.

Сил совсем не осталось - только какая-то тупая, тяжелая апатия. Тонкие невидимые щупальца пробирались под кожу, стягивались узлами вокруг сердца.

Медленно закрыл глаза. Пытался привести мысли в порядок, но их было слишком много и одна хуже другой.

За спиной раздалось тихое шуршание.

Странное и мягкое. Совсем не так шуршит песок под подошвами сапог. Больше похоже на траву, но откуда она здесь?

Первое, что я увидел, - изумрудный травяной ковер. Короткие травинки щекотали ладони, поглаживали кончики пальцев. Удивленно моргнув, я сжал зеленые стебли в кулаке и дернул, вырывая их с корнем. Вниз упало несколько темных, почти черных комков. Запах теплой влажной земли был таким сильным, что рот наполнился слюной, а пересохшее горло отчаянно требовало хотя бы глотка воды.

Запрокинув голову, я уперся взглядом в переплетенные ветки деревьев, шелестевших крупными темно-зелеными листьями.

Вниз к земле тянулись тугие и сочные гроздья белоснежных цветов. Крохотные, едва ли больше ногтя.

Мир вокруг полнился цветом - он совсем не походил на золотой бесконечный жар пустыни, где ничего не менялось и только на восходе и закате солнце расплескивало по песку тыквенную охру и маковую красноту.

Здесь же все блестело, сверкало и переливалось, притягивало взгляд яркими красками, вызывало непреодолимое желание прикоснуться, прижаться щекой, ощутить под ладонью мягкость травы, вдохнуть полной грудью свежесть влажного леса.

Слишком уж хорошо все это выглядело.

Слишком... вкусно.

За спиной снова зашуршало - и я резко обернулся. Никого.

Но я точно знал, что кто-то там прячется, кто-то следит за мной, впиваясь взглядом между лопаток.

Подскочив на ноги, я потянулся к клинку, но не нашел его. А ведь всего минуту назад тот был на поясе!

- Проклятье.

Среди зарослей вилась тонкая тропинка, зажатая между вековыми деревьями. Стволы тесно жались друг к другу, обнимали друг друга гибкими ветками, шелестели мясистыми листьями. С каждым шагом воздух густел, впивался в плечи липкими невидимыми пальцами, забивал рот и нос землистой сладостью.

Осторожно шагая по тропе, я пытался рассмотреть хоть что -то за изгибом узкой дороги, но тщетно - все терялось в сумеречных тенях древнего леса. Кое-где на земле расплескались яркие солнечные лужи, но стоило только подуть ветру, как кроны окончательно сомкнулись, погрузив зеленую обитель во мрак.