Невеста наместника (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 4

Так что, как ни посмотри, а везучий он человек — светлый лорд чеор Шеддерик та Хенвил.

В одном только ему не повезло — монашки появились поразительно не вовремя. Ведь практически уже и старик и камни были в его руках. Оставалось только доставить их обратно в гостиницу, прихватить Роверика и чеору та Зелден и триумфально вернуться домой.

Триумфально и очень-очень быстро. Вдруг удастся предотвратить неминуемое? Это может здорово облегчить жизнь и самому чеору Хенвилу и его младшему брату… а может и спасти их обоих в самом прямом смысле слова.

Шеддерик давно смирился с мыслью, что не доживет до старости и считал себя солдатом на войне, которому может прилететь в любой момент и из любых кустов.

Правда, на этой дороге ему могла грозить разве что простуда. Хорошо, что ехать недалеко, и хорошо, что этот путь преодолеть ему пришлось не ногами.

Дорога в очередной раз заложила петлю вокруг высокого холма, и вдруг раздвоилась. Более широкая и более грязная колея свернула к северу, в сторону отрогов Улеша, чуть более сухая и узкая — к востоку. Шеддерик знал, что невысокие холмы, принадлежащие монастырю, восточнее выходят к морю и образуют крутые, зачастую непроходимые обрывы. Там скрываются крохотные бухты, окруженные скалами и мелями — эти воды всегда считались очень опасными для судоходства.

От развилки стены монастыря были уже хорошо видны, и он вздохнул с облегчением — ветер, ненадолго стихнувший, разыгрался с новой силой, засовывал ледяные пальцы под одежду, заставлял ежиться. Ветер стал по-настоящему зимним. И не скажешь, что по календарю далеко до холодов.

Хотя служительницы Золотой Матери и не должны делать различия между пришедшими к их огню скитальцами из неблагих земель, однако к ифленцам и здесь относились так, как всюду на Побережье — терпели, но и только. Впрочем, он привык. И даже отмечал, что люди в провинции стали чуть более равнодушны и соответственно — ежеминутно удара в спину от них можно было уже не ждать.

Чеор та Хенвил передал повод своей лошади молчаливой служительнице и поспешил к темным деревянным зданиям монастыря, куда встреченные им сестры уже увели примолкшего старика.

Вскоре он изучал взглядом просторное, хорошо натопленное помещение, где на украшенном сухоцветами помосте стоял деревянный престол. Свет многих свечей не просто освещал зал — в движении и переплетении теней и бликов Шеддерику вновь почудилось присутствие людей… которых быть здесь попросту не могло.

Только спустя долгие мгновения он вдруг понял, что живых в зале — не меньше чем призраков. Но все это — служительницы Золотой Матери, их темные одежды словно специально сшиты так, чтоб сестры могли при желании слиться со здешними тенями.

Их было немного, и все замолчали вдруг, повернувшись в их сторону.

Старик, которого ввели в зал раньше, вдруг упал в ноги женщинам, стоявшим у подножия престола. Изо рта его даже вырвался горестный всхлип. Старик не просто выглядел жалко — он старался казаться несчастным и безобидным, вероятно, надеясь, что суд Золотой Матери окажется более мягким, чем светский суд ифленского наместника.

Шеддерик с новым интересом принялся изучать служительниц. Все они, что стояли здесь, явно принадлежали к верхушке общины. Те, кто не был допущен к престолу, остались у стен. Туда же отошла и девушка, так решительно выступившая против него на дороге, вооруженная одним лишь деревянным посохом — против старого доброго пистолета. Может, не чуяла опасности, а может, верила, что сила ее защитницы — Ленны — сможет закрыть и от пули.

Сам чеор Хенвил давно не верил в защиту высших сил, и с сомнением относился к любым подобным глупостям. Печальный личный опыт подсказывал ему, что силы эти стихийны, не добры к людям и, не имея понятной цели, помогают порою самым странным и неприятным людям.

Старик вдруг вскрикнул, уперев палец в пустоту между двумя служительницами, и хрипло прокричал что-то, что светлый лорд разобрать не смог.

Там, куда был устремлен палец, серебристо мерцало одно из здешних привидений.

Одна из старших сестер Золотой Матери шагнула вперед, и легким взмахом ладони отмела все те речи, что он наверняка сейчас лихорадочно выстраивал в голове.

— Золотая Мать не покровительствует тем, кто имеет дела с чернокрылыми. Кто ты и почему шел сюда просить милости, имея в кармане зачарованные саруги?

— Я… — старик завертел головой, ища сочувствия. — Я не знал… это было всего лишь подношение…

— Откуда у тебя шкатулка?

— Меня попросили… я знаю, что такие шкатулки чисты и защищают от неблагой магии. Все в Танеррете знают, что это так.

Старик вздрогнул. Светлый лорд мог видеть лишь его спину, но отчего-то легко было ему представить, как по сморщенным щекам текут слезы. И это слезы страха, а не раскаяния.

— Так откуда шкатулка? Кто тебя попросил?

Голос женщины звучал мягко, даже с легким сочувствием. Однако Шеддерик видел, что это сочувствие не подарит прощения.

— В столице… я знатный человек, у меня есть деньги, и я готов щедро пожертвовать Золотой Матери и ее сестрам на благие цели… в столице многие знают, что я собрался посетить монастырь… это ведь святой долг каждого истинного жителя Танеррета. Многие просили — голос старика дрогнул, — чтобы я отвез их дары. Однако я стар, а дороги опасны. Я отказал почти всем, но среди прочих был человек, который хотел лишь, чтобы я довез свой дар в целости… Вы знаете, чистые шкатулки — большая редкость и ценность, я поблагодарил его за заботу и принял шкатулку. Клянусь, я не знал, что в ней! Да я и сейчас не знаю!..

Женщина покачала головой.

— И все же, кто передал тебе это? Пронести саругу в монастырь незаметно тебе бы не удалось. У монастыря есть защитники, которые во много раз сильнее и прозорливей обычной стражи. Так что камни чернокрылых предназначались не для сестер и не для ореченных служительниц. Для кого же? Кому ты их нес?

— На это есть ответ у меня, — внятно произнес светлый лорд та Хенвил. — Если ваша воля будет его услышать.

Пресветлая сестра не ответила. Она продолжала сверлить взглядом старика.

Наконец тот сдался:

— Моя племянница, — выдохнул он покаянно. — Моя племянница подарила мне эту шкатулку, ее имя чеора Талиса та Зелден. Но я уверен, она не хотела ничего дурного! Скорей всего, ее тоже обманули. Моя племянница — невинное дитя и добрая душа, она никогда не стала бы желать зла ни Золотой Матери, ни ее пресветлым сестрам… Видимо, кто-то подарил ей эту шкатулку, а она, добрая душа, зная о моих намерениях отправиться на поклон к Ленне, передала ее мне.

Шеддерик едва сдержал смех — Талиса та Зелден — невинное дитя? Вчерашняя ночь могла бы стать красноречивым доказательством обратного, если бы светлому лорду не пришлось превратить слишком романтическое свидание в банальный арест.

Старый чеор Конне заподозрил неладное, потому и отбыл в путь еще до рассвета, чем здорово нарушил планы светлого лорда. И Шеддерику пришлось оставить Талису с умным и хитрым, однако же, не самым надежным охранником — Ровве. Ровве — хороший ученый, талантливый астролог, но совсем не политик. И он далеко не силач — вряд ли справится с профессионалкой из дома Шевека, если той удастся освободиться.

— Что же, ифленец, — повернулась всеблагая сестра к Шеддерику — Теперь твоя очередь говорить.

— Эти камни уже использованы. Заговорены, насколько я могу судить по полученному результату, на жизнь и здоровье Великого наместника Ифленского в Танеррете, Хеверика, чеора та Лема, та Гулле, верховного стража Фронтовой бухты. Я искал людей, которые должны были вывезти саруги из страны, и нашел их вчера, в приграничной гостинице. К сожалению, этому чеору удалось улизнуть с камнями, но его напарницу мы задержали. Однако чтобы спасти жизнь наместнику, я должен как можно быстрей вернуть саруги сианам в столицу.

— Что тебе до жизни наместника? — всеблагая смотрела на него с той же легкой доброжелательностью, с которой минуту назад изучала чеора Конне. — Многие считают, что его смерть стала бы для страны избавлением от долгого кризиса, изменила бы внутреннюю и внешнюю политику, дала вздохнуть купцам и промышленникам…