Варлорд. Врата Тартара (СИ) - Извольский Сергей - Страница 20

Разделенный на сословия мир в верхних своих уровнях был похож на картины времен наполеоновских войн, когда ужасы войны скрывались за яркими красками. В моем же мире почти каждый первоклассник из любого слоя общества знает, что происходит с головой, если в нее попадает пуля. И анатомию тела учат не в учебнике биологии, а по фаталити в Мортал Комбат.

В этом же мире сословия отделены друг от друга будто зеркальными стеклами, и сам рок как протест не получил повсеместной популярности, так и оставшись на уровне гаражного творчества. А мне как раз сейчас не хватало протестных треков, очень подходящих в ситуации, когда даже не закрывая глаз чувствуешь, что «…весь мир идет на тебя войной».

С силой в последний ударив по столу, я порывисто поднялся и направился к выходу из кабинета. Ира моментально отлипла от стены, собираясь по привычке занять место за моим плечом. Но я слегка затормозил, сбив ее с ритма движения.

«What the hell is going on?» - глянув в глаза Ире, громким шепотом напел я мотив песни «TheKids Aren't All Right» группы Offspting. И не дожидаясь ответа, вышел из кабинета. «The cruellest damn, reality!» - это уже шепотом, себе под нос.

Строки песни «С детишками не все в порядке», которые можно перевести как: «Что за ад вокруг творится? Да это чертова реальность!» сейчас обретали неожиданный дополнительный смысл. Особенно в свете последних событий.

«Вася иди сюда!» - на ходу мысленно крикнул я, когда миновал парадный зал под открытым небом, где беспрестанно работала строительная техника. Василий подбежал, когда я спустился с крыльца и уже подходил к машине. Облачен мой ординарец был в серую униформу прислуги поместья, подстрижен, причесан и гладко выбрит. Глядя в настороженные глаза видоизменившегося гангстера, я поджал губы и чуть дернул головой, вызывая на прямую связь демона. Взгляд Василия полыхнул багровым отсветом, и я достал из кармана перстень Аверьянова.

«Это что?»

«Ключ, господин»

«Ключ к чему?»

«Aether, господин»

«Эфир?»

«Да, господин»

«Почему ключ еще жив?»

«Тело мертво, сила жива»

«Господин» - машинально поправил я.

«Прошу простить, господин. Тело мертво, сила жива, господин», - склонился в поклоне Василий.

На извиняющийся поклон я даже внимания не обратил, думая о другом. Источник же: средоточие силы, энергетический сосуд. Я вспомнил лекцию фон Колера и манекен с изображенным средоточием силы – в районе спинного мозга, а также расположение всех энергетических каналов. И сопоставил это с картинкой мыслеобраза распростертого на брусчатке тела Аверьянова. Вот ведь демон! – не мог не восхититься я. Восхитился потому, что снеся полголовы одаренному, демон сделал это не затронув энергетические каналы и не выпустив накопленную Аверьяновым силу стихийной энергии.

«И долго ключ будет жив?» - едва приподнял я перстень.

«Ключ сколь угодно долго, господин»

«А сосуд?»

«Сосуд может прийти в негодность, и aether уйдет»

«Тело где?»

«Второй корпус, в морозильной камере подвала, господин»

«Спрятал?»

«Запас карман не тянет, господин»

«А ты шаришь» - невольно и неосознанно ответил я, почти сразу же спохватившись. Никак не научусь полностью мысли контролировать.

«Раз служить, господин» - склонился в поклоне демон стараясь не показать, что услышал мою случайную оговорку.

Отвернувшись от Василия, я сел в распахнутую дверь ожидающей машины. На переднем сиденье устроилась Ира. Открыв перегородку, отделяющую пассажирские места от водительского, я увидел закрепленную в держателе сверху штурмовую винтовку. А свой укороченный автомат Ира пристроила в креплении на месте убранного подлокотника.

В гимназию Ира сопровождать меня не стала, проводила до арки ворот. Телохранителям дальше нельзя. Да и безопасно в гимназии: этика поведения этого мира такова, что на территории учебных заведений враждебные действия может позволить себе только совсем конченый человек. А с такими здесь разговор беспощадно короткий, вне зависимости от положения в обществе.

Водитель между тем поехал на парковку, на которой сегодня собралось немалое количество других машин. И количество их было очень непривычно и необычно – потому что раньше стоянку ни разу не видел столь заполненной. Специально даже задержался в воротах, разглядывая машины. Практически на всех если не гербы и флажки на капотах, то черно-желтая окантовка номеров, как принадлежность к имперскому дворянству. А вот гербов национальных кланов среди многочисленных машин не заметил, как ни выглядывал.

Когда зашел на территорию гимназии, внимательно оглядывался вокруг. Утверждаясь в предположении, что в воздухе что-то висит, и это явно не люстра. На меня, кстати, неожиданно обращали совсем мало внимания. Вернее не то чтобы мало, но внимание не было направленным. Словно дерзкий и беспощадный разгром поместья не последнего в регионе имперского рода затмило что-то другое. А вот что именно затмило, я пока не знал. Потому как ни в одной новостной ленте за всю ночь не увидел никаких заголовков, которые могли привлечь внимание. В светском обществе же я пока не вращался, так что ночью у меня просто не было источников для того, чтобы узнать не проходящую цензуру информацию.

Несмотря на царившее в коридорах гимназии напряжение, без приключений дошел до класса. Здесь на меня также посматривали, но не скажу что с особым уж вниманием. Заметил, что мой взгляд старательно пытается поймать Разумовский. Который Андрей – вспомнил я имя одноклассника, выступавшего голосом обиженных участников «несостоявшегося» воскресного собрания по деловой этике. Повода зацепиться взглядами я ему не дал, хотя он почему-то очень сильно этого хотел. При этом выдерживая дистанцию и близко специально не подходя.

Преподаватель тоже выглядел каким-то взъерошенным и взволнованным, но никаких заявлений и объявлений не делал, сразу перейдя к лекции. Сегодня в связке Истории, Географии и Политики продолжили изучать геополитическую ситуацию во время Ливонской войны. В этот раз рассмотрение происходило с угла зрения монополизации пути из варяг в греки, за который боролись теряющий влияние Ганзейский союз, и созданная англичанами Московская компания, во главе которой стоял влиятельный итальянец.

Я довольно поверхностно воспринимал материал, ожидая пока уроки закончатся и можно будет отправиться в больницу. И во время перерывов замечал, как внимательно продолжает наблюдать за мной Разумовский. Он явно пытался поймать мой взгляд, но я на него даже не смотрел. Краем глаза только отмечал внимание, и все сильнее чувствовал поднимавшееся раздражение этого высокого и холеного парня. Разумовский прямо на конфликт не шел, но буквально жаждал зачем-то со мной зацепиться.

Выходя из класса после окончания уроков, едва не столкнулся с ним в дверях. В спровоцированном им же столкновении. Сработало шестое чувство, и будто невзначай я сбился с полушага и развернулся к зеркалу, поправить ворот рубашки. При этом получилось так, что я отошел с траектории движения разогнавшегося парня, избегая столкновения с ним в последнее мгновенье. Разумовский врезался в стайку девушек в дверях, и сразу после раздавшихся возмущенных возгласов я впервые посмотрел ему в глаза – на доли мгновения. Успел подмигнуть понимающе и быстро проскользнул мимо возникшего очага напряжения.

Покинув класс, вместо того чтобы ехать в больницу или в поместье, направился в столовую. Не потому, что есть так сильно хотел, а потому что это было единственное место, где мог получить хоть какую-то информацию о ситуации вообще – потому что висящие в воздухе не-люстры ощущались все более отчетливо. И увиденное в обеденном зале сказало мне немало даже без слов.

Атмосфера в столовой была такова, что я вспомнил историю о курсантах американского Вест-Пойнта накануне начала гражданской войны в Соединенных штатах Америки. Наверное, примерно так смотрели друг на друга собранные под одной крышей военной академии представители Юга и Севера в последние дни мирной жизни пока единой страны. Только вот в Вест-Пойнте курсанты все были мужского пола, а здесь и сейчас из-за соотношение одаренных в пользу девушек парней вокруг было совсем немного. Хотя все без исключения присутствующие были в единообразной форме и со строгими прическами, все же большое количество красивых юных дев придавало налет несерьезности картине, сглаживая напряжение. Пришлось себя одернуть, и для осознания серьезности момента вспомнить дуэль Анастасии, окровавленный песок арены и последствия для участниц.