Смерть супермодели (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 15

— Они опечатали мою квартиру. Я даже не могу войти.

— Они объяснили тебе, почему они это сделали?

— Нет. — Она покачала головой, словно пытаясь ослабить шестерни. — Как дела у Чейза?

Фотограф, с его фирменной длинной копной кудрявой черной шевелюрой и кепкой, делал то, что всегда делал перед съемкой — держа камеру на груди, стоял прямо на пути и глядел вдаль. Он ни с кем не разговаривал — предварительно проинструктировал свою женскую команду, нашептав им инструкции на ухо. Они установили сетку над краем здания, а затем еще одну, большую пониже, и висячий паллет для Чейза и его бесшумной камеры.

— Он не доволен Ровеной, — сказала Лора. — Томасина работала с ним сто раз. Она могла читать его мысли. С Ровеной ему придется поговорить. И она, очевидно, кутила ночью.

Он стоял там до тех пор, пока солнце не оказалось в нужном месте на небе, и его команда, как хорошо обученный отряд убийц, перестала разговаривать и застыла, когда он поднял руку. Человек, ответственный за музыку, пустил запись, и Ровена вышла из-за занавески в шелковом платье, который выглядел как двадцать ярдов обернутого вокруг нее и зашитого тюля.

— Она не может ходить, — сказал Руби.

— В этом−то и дело.

— Ты сделала это, потому что тебе не нравилась Томасина. Теперь, ты довольна?

— Я довольна тем, что она выглядит точно так же, как Томасина, но с другим лицом и акцентом, который я хотя бы могу разобрать. — Лора вытащила из кармана фиолетовую капсулу. — Ты когда-нибудь видела что−то подобное?

Руби, едва взглянула на нее, прежде чем ответить.

— Это, наверное, витамин.

— Не бывает витаминов сиреневого цвета.

— Откуда ты знаешь?

— Как будто кто−то вылил конфетку «Pixy Stix» в прозрачную капсулу. И что с тобой? И почему ты становишься в оборонительную позицию из-за таблетки, которую даже не знаешь, где я взяла?

— Мне просто жаль Ровену, и это твоя вина, что она не может нормально ходить.

Лора подозревала, что что−то не то, но у Руби был такой кислый вид, что она отстала от нее.

Съемка была простой. Модель стояла над уступом в платье, в котором не могла сделать и шага, откинувшись так, что за её спиной открывался вид на город. Образы должны были быть великолепны, получив одобрение всех четырех: Лоры, Руби, Томасины и Чейза, который только кивал, хмыкал или шипел. Внизу была натянута сетка, к модели приделана страховка, а также платье настолько плотно прилегало, что кадр звенел от напряжения. Ключевым было согласие Томасины выглядеть так, как будто она падала на двадцать пять этажей, чего Лора не понимала, пока Ровена не вышла в платье с юбкой длиной до лодыжки, в котором девушка надеялась ходить, но не смогла.

Чейз сделал рукой жест, и Ровена переместила, насколько возможно, все шесть футов²¹ направляемых тканью ног, выглядя абсолютно недоступной представителю любого пола для секса, дружбы, или чашки кофе за два доллара. Она повернулась боком, и Лора заметила кости на руках и задумалась, как Ровена может быть такой тонкой, словно некоторые внутренние органы и мускулатура были удалены, чтобы ее кожа могла лучше прилипать к ее костям. Но то, что выделялось больше всего, заключалось в том, что, несмотря на всю нехватку подготовки, Ровена неплохо справлялась. Если Чейз выполнит свою работу, то съемки отправят девушек по всей стране кувыркаться над крышами.

Лора повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть подходящую к ней Рокелл Рик.

— Это было ловко, — сказала Рокель, потягивая сливочный кофе из старинной китайской чашки. Лаура была уверена, что кофе и чашка пришли из «Marlene X» на Третьей, с совместного завтрака с моделями, теми, кто хочет стать моделью, агентами, продюсерами, как настоящими, так и фальшивыми, модными выскочками, и случайными популярными дизайнерами в поисках неизвестного стиля.

Лора погладила невзрачный бумажный стаканчик, держа в руках уже холодный кофе. Однажды она была в «Marlene X», и ее поймали без денег, и ничего не взяли. Она была унижена и никогда больше туда не возвращалась.

Рокель, казалось, чувствовала мысли Лоры, как кошка, и играла на них, как сука, когда сказала:

— Моя девушка умерла, а вы двое не теряете ни секунды.

Несмотря на усталость, язык у Лоры, как всегда, работал быстрее мысли.

— Пожалуй, если бы я умерла в субботу днем, Томасина бы не пропустила воскресный ланч.

Рокель звякнула чашкой о блюдце, и они вновь принялись наблюдать, как продвигается съемка.

— Никто бы не пропустил, но она бы сделала это не так публично.

Лора повернулась к Рокель, чтобы увидеть выражение ее лица, но на нем было слишком много косметики, чтобы что−то понять.

Модельный агент улыбнулась.

— Она была классным работником. И многие знали об этом. О, и не начинай о подиуме и Руби. Это был досадный момент. Я слышала, что и у тебя они есть.

Лора снова повернулась к съемке, своей съемке. Ровена подняла руку вверх, затем вниз и сделала большой круг с другой рукой. Лора была уверена, что женщина сейчас упадет через край. Даже со страховкой было страшно, и ее инстинкты отказывались верить, что Ровену поймают. Но модель выровнялась, откинулась влево и зарычала в камеру, в момент щелчка затвора. Даже Чейз произнес шокированный звук. Ровена, казалось, устала, и он поднял руку. Его команда бросила все и кинулась к нему: один спустил паллет с Чейзом и подал ему контейнер с чем−то коричневым и сыпучим; кто−то вручил Ровене миску с миндалем.

— Отличная работа, — сказала Рокель. — Вы делаете их красивыми, а затем выбрасываете из зданий. Вы играете на общественном презрении. Все остальные — на амбициях.

— Это не входило в мои намерения.

— Конечно, нет. — Рокель подошла к Ровене. Она говорила мягким голосом и гладила волосы модели.

Лора почувствовала руку на плече и, повернувшись, увидела Монти, стилиста Джереми, а теперь ее — из-за того, что она, видимо, не имела никаких связей за пределами круга знакомых её бывшего босса. Они хотели обменяться воздушными поцелуями, но Лора повернула голову не в ту сторону, и поцелуй пришелся в щеку.

— Вчера ты была великолепна, — прошептал он.

— Может быть, ты поможешь мне сегодня?

— Как Руби? Держится?

— Отлично.

— Давай я что−нибудь сделаю с твоим лицом? — спросил Монти, в очередной раз, выпрашивая разрешение добраться до Лориного лица. — Пожалуйста?! — Его скорченная мультяшная мордашка была старой уловкой, но сегодня, расстроенная фотографией в газете, Лора сдалась и села к нему на стул.

Первое, что он сделал, — это закапал капли в глаза.

— У тебя глаза красные, как у омара. Ты не спала?

Лоре не хотелось отвечать ни на какие вопросы о ее бессоннице.

— Как ведет себя Ровена?

— Она все время в туалете. Уже как дива.

— Чейз взбесится, если почувствует, что ее тошнит.

— Ровена? Никогда. Милая, она просто не утруждает себя едой с самого начала. — Монти мазнул кистью по щеке Лоры и продолжил. — Димфна ест саму себя. Она просто жует жвачку, потому что нет ничего хуже, чем дыхание девушки после похода в туалет. Особенно после сыра. Они все притворяются, что похожи на твою сестру. Есть как свиноматка у корыта, и не прибавить и сантиметра в талии. Но не могут, дорогая.

— Ты знаешь все об этих девушках.

— Конечно. Они все время оказываются в моем кресле, после туалета или нет, поэтому я должен знать о них все.

Она потянулась назад к сиреневой таблетке, чуть не получив при этом кисточкой от туши в глаз.

— Сиди смирно, — сказал Монти.

— Подожди, ты видел их раньше? — Она протянула таблетку.

Он взглянул на нее и вернулся к работе.

— Где ты это нашла? — прошептал он. Выглядел стилист при этом крайне серьезно. Лора сразу же поспешила спрятать капсулу в карман.

— Что это?

— Диетическая таблетка, — сказал он. — Это из Амстердама или Нидерландов.

— Амстердам находится в Нидерландах.

Он пожал плечами. По−видимому, география не была его сильной стороной.