Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 45

— Тебе отрубили… голову?

— Не думай, — палец ткнул в грудь, — вешать нос. Сражайся до конца, пусть уже все потеряно. А тебе еще есть что терять. И кого.

Что же, в любом сценарии есть место для импровизации, а сто раз отрепетированный дубль можно запороть по щелчку. И каким бы великим комбинатором ни был Владыка, это не повод сдаваться без попытки найти слабое место. И несмотря на дикий моральный прессинг, мне удалось поспать несколько часов, прежде чем в камеру снова ввалились стражники во главе с Патрицией. Женщина держала три листа пергамента с печатями, оттисками и подписями. Прочистив горло, она зычным голосом произнесла:

— Квилла — низложенный знаменосец Легиона Вторжения. Ты обвиняешься в заговоре против Владыки, нарушении присяги и государственной измене. Приговор — смертная казнь через арену. Прошу на выход.

Крепышка с ухмылкой шагнула к сестре и послушно свела руки за спиной. Двое бугаев нацепили кандалы и вывели смутьянку в коридор.

— Артур — самозваный Архангел, богомерзкий поборник Света и личный враг повелителя. Ты обвиняешься в том… — Патриция сощурилась и поднесла документ к глазам, — что засел, как заноза в жо… кхм… в противодействии делам Повелителя и военных преступлениях. Приговор — смертная казнь через арену. Прошу на выход.

По всем канонам и правилам здесь должны быть несколько абзацев (а то и целая глава) описаний обуявшего меня животного ужаса, размышлений о жизни и смерти, флэшбеков о реале, скорби о родителях, которых никогда уже не увижу, и дани памяти погибшим друзьям и соратникам. Но я так задолбался, что ничего не чувствовал, полностью выгорев внутри. Не было ни страха, ни сожалений, ни грусти. Хотелось просто выйти с пустой головой и встретить судьбу без лишних размышлений, рассуждений и душевных терзаний. За прошедшие приключения их и так хватило выше крыши, и для сомнений не осталось места, теперь важна только крепость руки. Впереди не экзамен, но вполне себе сложный зачет, прямо влияющий на допуск к сессии. Или покажу все, чему научился, или пополню ряды тех, кто уже не вернется домой — иного не дано.

И все же один вопрос так и точил изнутри, вынудив навострить уши и идти как можно медленнее, несмотря на тычки и вопли латников. Я знал функции почти всех орудий, но понятия не имел, с какой целью создали Хиру. Ведь суккуба — это форма выражения, а не вложенный смысл. Оболочка, а не начинка. Инструмент, а не предназначение. И вот Патриция приступила к зачитыванию вердикта подруги.

— Арграхира — агент внедрения службы внешней разведки. Ты обвиняешься в нарушении присяги и недобросовестном исполнении возложенных задач. Приговор — повторное вживление управляющего ошейника после гибели текущего хозяина.

Погодите-ка… Агент, блин, чего? И почему нет ни слова о предательстве? Что, черт возьми, вообще происходит?

С меня сняли оковы и толкнули в тесную бетонную комнату, где уже разминалась Квилла. Девушка потягивалась, хрустела суставами и резкими рывками разогревала мышцы. Как только дверь закрылась, комната пришла в движение и, трясясь и скрежеща, поднялась на ярус выше. Здесь находился арсенал — слева стойки с броней, справа — с оружием. Выбор крайне скуден, а от представленных экземпляров отказались бы и толчки-ролевики. Доспехи ржавые, мятые, рваные, а то и вовсе пробитые насквозь. Оружие выщербленное, с кривыми клинками и тупое настолько, что арбуз не разрежешь. Да, нас вели на убой, а не шоу гладиаторов, но блин…

— Не зевай, — буркнула спутница, натягивая кожаный панцирь. — Времени мало.

Накинул драную кольчугу до пояса, взвалил на плечо клевец — и будь что будет. Здоровячка выбрала алебарду — наверное, лучший вариант против латников со щитами, хотя, какая разница? Ну продержится на полминуты дольше — и что? Это — казнь, а не развлечение. Нас не пощадят, пусть толпа всем составом покажет пальцы вверх. Да если мы каким-то чудом перебьем всех врагов — это ничего не изменит. И самое паршивое — я и близко не представлял, как выбраться из такой задницы. «Безвыходных ситуаций не бывает» говорят лишь те, кто не попадал в действительно безвыходные ситуации. Потому что те, кто попадали, уже ничего сказать не могут. Систематическая ошибка выжившего.

Вслед за Квиллой ступил на квадратную крышу лифта, и тот поднял нас на широченный плац в окружении ступенчатых трибун. При нашем появлении демоны в лохмотьях вскочили с мест, но не для бравурного приветствия, а для свиста, улюлюканья и размахивания «козами». Чернь меня не особо интересовала, а вот вип-ложу заметил сразу — один из секторов практически пустовал, зато стражи по краям собралось — моль не протиснется. Под навесом сидели две фигуры — одна вполне себе человеческая, подпершая щеку кулаком. Вторая — массивная, рослая, с похожими на слоновьи бивни рогами.

Разглядеть детальнее не вышло — слишком далеко, да и тень превращала Владыку и его спутника в неясные силуэты. Вот она — цель всех злоключений. Сейчас бы влить в заклинание все десять делений и врезать по гаду огненным лучом. Но бледно-голубой купол над головой лишил нас магии, и придется трясти ржавчиной на потеху хвостатым голодранцам. По крайней мере, я навеки войду в логи Иринора, а это всяко лучше, чем погибнуть в пьяной драке или разбить башку об лед.

— Сперва выпустят всякую мелочь, — шепнула соратница. — Потом пойдут враги сильнее. Справимся со всеми — выйдет сама Легина. Но это вряд ли. На моей памяти до нее еще никто не дотягивал.

А вот это уже интереснее. Еще раз осмотрел купол — светло-голубой рунический барьер прозрачной шапкой накрывал поле арены, оставляя открытыми трибуны. Значит, защита действует на всех, кто находится в радиусе действия — темных, светлых, своих, чужих — неважно. И либо брюнетка в бронированном купальнике лишится способностей и сил, либо купол придется отключить на время боя. Хм…

— Значит, мы станем первыми, — крутанул клевец в ладони, подставив для удара острый «клюв».

Квилла ухмыльнулась.

— Решил погибнуть с честью?

— Нет. Решил подло выжить.

Земля задрожала, и перед вип-ложей поднялась колонна, вершину которой, точно статуя античной богини, украшала оцепеневшая Патриция. Дознаватель вытянулась по струнке, левую руку завела за спину, а правой указала на нас.

— Перед вами! — зычно произнесла с чувством, толком, расстановкой, заставив гудящую толпу онеметь. — Предатели, мятежники и противники Повелителя! Так узрите же, что будет со всеми, кто осмелится выступить против Владыки!

Под сердитый гомон и свист серые плиты напротив разошлись, как люк ракетной шахты, и на арену поднялась шайка бесов в пять особей — словно облитые смолой почерневшие тощие тела, горящие безумием глаза, крокодильи пасти и громадные костяные когти. Несмотря на грозный вид и натужное рычание, без щита я уничтожил бы их за долю секунду. Но теперь придется попотеть.

Не успели враги и шагу ступить, а соратница уже кинулась на них, издав громогласный вопль и выставив древко перед грудью. Первого сшибла наземь, второго с короткого замаха рубанула топорищем, третьему засветила пятой в висок. А вот четвертый и пятый кинулись на силачку как бешеные собаки, и Квилла точно не успела бы ни отскочить, ни заслониться. На счастье, я очнулся и перестал втыкать. Машинально занес клевец за спину и бросил всем телом — от икр до трапеций.

Метатель из меня такой себе — оружие врезалось в лоб черта тупым концом. Но и этого хватило, чтобы расколоть гнилую черепушку как кокосовый орех. Бес закатил глаза, вывалил язык и рухнул пластом, но прежде чем коснулся грязных плит, знаменосец выхватила клевец и вонзила «клюв» последнему выродку промеж рогов. Бой занял несколько секунд — толпа недовольно ревела, Владыка все так же скучал, развалившись на кресле и подперев щеку.

Видимо решив, что приговоренные слишком сильны для местного ладдера, распорядительница казни повысила сложность, перепрыгнув сразу несколько ступеней. Из разверзшегося люка вылез, шурша чешуей, старый знакомый — громадный гребнистый ящеродракон. Перебирая короткими лапами, старший брат гиганта из Хаб-Харбора подметал плиты обвисшим брюхом и водил носом в поисках добычи. Меж пожелтевших обломанных клыков торчали обрывки кольчуг, смятые детали доспехов и обломки мечей, а посеченное шрамами рыло недвусмысленно намекало — перед нами ветеран арены, с которым до сих пор не справился ни один герой.