Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 37

– Но вы же сказали, что их будет пятнадцать! – как на жуликоватого торговца прищурилась Лёка на своего проводника.

– Их и есть пятнадцать. Но лишь четырнадцать из них человек может увидеть за один раз.

– В смысле, пятнадцатый от нас спрятали? – удивился княжич. – А зачем? Чтобы мы пришли снова посмотреть на него? Или это какой-то ритуал?

– Для завлечения путешественников, – практично предположила девочка. – Наверное, спрятанный камень самый красивый.

Дайёнкю рассмеялась:

– Что вы! Никто от вас камни не прятал! Просто они расположены так, что больше четырнадцати сразу не увидеть!

– Зачем? – уставились на нее Ивановичи.

Девушка вздохнула. Оказывается, глядеть на сад камней с целью медитации и глядеть глазами иноземцев – две большие разницы. И первая из них в том, что про медитацию можно забыть тут же и надолго.

– Каждый видит в этом саду что-то свое, – принялась она объяснять. – Кто-то – нашу легендарную далекую родину: острова Чиппингу в открытом море. Кто-то – людские отношения. Кто-то свои проблемы. Кто-то ищет смысл в присутствии невидимого в видимом, югэн. Кто-то приходит сюда в поисках душевного спокойствия и гармонии, или чтобы познать дзынь…

– Стол, полный пирожных! После того как Ярка мимо прошел! – изрекла княжна, обернулась на брата и показала язык.

– Двор, полный людей! После того как Лёлечная туда вышла! – не остался он в долгу.

– По-твоему, я людей в камни превратила?

– По-моему, они все попрятались! – братский язык повторил недавний маневр сестринского.

– А по-моему!.. – Лёка уязвленно вперила руки в боки, и тут новая мысль овладела ее возмущенным разумом. – …не может такого быть, чтобы отовсюду за раз можно было видеть только четырнадцать! Всё равно есть такое место, откуда видно пятнадцать!

– А вы поищите его! – приняла вызов Чаёку.

Ивановичи быстро оббежали белый заповедник вдоль стены, пересчитывая камни, видимые и невидимые. И не успела Чаёку с гордостью спросить о результатах, как Лёлька вскарабкалась на ограду и торжествующе закричала:

– А вот и вижу, а вот и вижу пятнадцатый!

– А так нечестно! – не столько защищая туземные обычаи, сколько из чувства противоречия возопил Ярик.

– А всё честно! Всё честно! Где сказано, что на забор лазить нельзя?!

– А… а… – Ярка открыл и закрыл рот, придумывая и отметая ограничения на осмотр сада камней лукоморскими туристами, но, не измыслив ничего подходящее, бросился на белый песок под панический вскрик своей провожатой. Не дожидаясь упреков или помощи, он принялся рыть руками яму, походя закидывая песком и соседние камни, и травяные пятачки, и дорожку.

– Что вы делаете, Яри-сан?! – Чаёку в ужасе всплеснула руками, но ответ не понадобился. Княжич взял самый маленький камень, бросил его в вырытый котлован и стал закапывать.

– А вот теперь точно пятнадцатый тут, а никто его не увидит, хоть по воздуху летай! – с гордостью заявил он, оглянулся, увидел ошарашенное личико дайёнкю и утешая, взял ее за руку. – Вы не расстраивайтесь, Чаёку-тян! Песок граблями можно в два счета разровнять, камни от него тряпочкой протереть, а из травы метелкой вымести. Это всё мелочи. Зато теперь в вашем саду камней настоящий дзынь и югэн!

После югэнизированного (по одним источникам) или вандализированного (по другим) сада последовала долгая прогулка по Запретному городу, который и впрямь оказался размерами своими похожим на город. Бесконечные дома, храмы, дворцы, сады, беседки, прудики, каналы и просто постройки неопределенного типа для проживания стражи и прислуги, такие необычные и восхитительные вначале, под конец слились в одно сплошное строение с приподнятыми уголками крыш в окружении цветущих деревьев и островков воды.

– Дворец Высшей Гармонии… Дворец Полной Гармонии… Дворец Сохранения Гармонии… Храм Неба… Храм Земли… Беседка трёх эхо… Дворец небесной чистоты… Палаты сохранения счастья… Дворец распространения превосходства… – Чаёку, не зная усталости и склероза, называла всё, что попадалось в поле зрения или привлекало внимание любопытных княжичей. – Дворец общения неба и земли… Дворец земного спокойствия… Ворота высшей гармонии… Западные цветочные ворота… Восточные цветочные ворота… Палаты большого добродушия… Дворец процветания потомков…

Дворце на десятом и палатах на пятнадцатых Ивановичи перестали даже пытаться запомнить, как что называется, и просто глазели по сторонам, изредка обмениваясь мнениями[71].

В свою очередь, со всех сторон все встречные, поперечные, перпендикулярные и следующие по параболической и даже баллистической траектории таращились на них во все вамаясьские очи, не веря им, протирая, расширяя или растопыривая. Первые иноземцы за всю историю существования Запретного города! Ходят! По его дорогам и дорожкам! Своими иностранными ножками!! Святотатство!!!..

Многие с возмущением или враждебностью подходили к Ивановичам, но узрев рядом дайёнкю Нероямы Кошамару, намерения если не меняли, то откладывали. Казалось, Чаёку, с видом холодным и надменным, как все айсберги Белого Света, окатывала их бочкой ледяного презрения, под действием которого эмоции моментально замораживались.

Сперва ребят забавлял такой ход событий, но после поворота десятого они снова переключили внимание на город вокруг. Тем более что кроме дворцов-палат-садов поглазеть было на что. Столько полуодетых, чтобы не сказать полуголых, мужчин они не видели никогда в жизни. Смешно перебирая обнаженными чуть не до пояса ногами различной кривизны и волосатости, десятки восвоясьцев в мешковатых рубахах, расстегнутых на груди до пупа, но зато вооруженных двумя мечами и веером, расхаживали по улицам с видом хозяев.

– Вот баба Фрося не видит!.. – ханжески поджав губы, проговорила Лёлька, провожая колючим прищуром очередного недоодетого, но перевооруженного вояку.

– Это, наверное, у вас слуги? Им так мало платят, что даже штаны купить не на что? – сочувственно спросил Ярик Чаёку. Та округлила глаза и зашипела:

– Тс-с-с! Не приведи дзынь, они вас услышат! Вы что, какие же они слуги! Это самураи тайсёгуна Шино Миномёто, и им жарко. А когда им жарко, они ходят, в чем хотят!

– А почему они не хотят ходить в штанах, как остальные? – резонно уточнила девочка.

Чаёку еле заметно усмехнулась, не забыв прикрыться веером:

– Наверное, потому что люди Миномёто показывают всем, что они не как остальные.

– А я думала, у вас в самураях расстояние измеряется, – насупилась Лёка.

– Так оно и есть, Ори-тян, – кивнула дайёнкю. – Один самурай – расстояние, которое самурай на коне может проехать за одну стражу.

– А одна стража?..

– У вас это два часа.

– А кто такой дай…си…кун?..

– Тай-сё-гун, – тщательно сохраняя нейтральное выражение лица, повторила девушка. – Формально это главный военный советник императора.

– Вроде воеводы?

– Да.

– А неформально?

– А неформально… Император – его главный советник, – лицо девушки стало даже не нейтральным – инертным. – И Шино Миномёто к нему иногда даже прислушивается.

Лёлька нахмурилась, соображая… сопоставляя… взвешивая… и поняла.

– Так значит, идея с глиняной армией и местью восставшим в Вотвояси – не императора, Чаёку-сан?

– Нет, Ори-сан, – глаза девушки беспокойно метнулись по сторонам – не слышит ли кто их разговора. – Это не император, а тайсёгун Миномёто поклялся во что бы то ни стало отомстить бунтовщикам, заставившим его потерять лицо.

– И Вечные с ним согласны?

– Нет никакой разницы, Яри-сан, согласен ли с ним мой отец, дядя или даже этот мерзкий Таракану-сан. Мы поклялись в верности тайсёгуну и императору, и даже если каждый из Вечных как человек будет против их планов, как верноподданные они всё равно сделают всё возможное, чтобы их выполнить.

– Но это же глупость! – ошарашенно воскликнула княжна.

– Нет, это верность, – строго ответила Чаёку. – Это – гири.

– Гири?.. – опешили дети. – Как в Забугорье преступникам на ногу привязывают? Или как у купцов на базаре?