Впотьмах (СИ) - Корнилова Веда - Страница 75

Об этом же подумали и остальные, недаром Эдуард растерянно произнес:

— Ну и куда же мы сейчас?

— Никуда, здесь пока останемся… — отозвался Эж. — На запах крови в самое ближайшее время прибежит все зверье, какое только обитает в здешних местах, а его, как мы успели заметить, тут ой как немало. Уйти от такого количества желающих пообедать мы никак не сумеем, так что хищники и нами перекусят, как только мы окажемся на их пути. Лучше здесь денек пересидеть.

— А как же погоня?

— У нас все одно выбора нет.

Когда затих торжествующий крик удаляющегося хищника, Эж приоткрыл пласт мха, закрывающего вход в нашу пещеру, осмотрелся, и кивнул Эдуарду:

— Ты присматривай, и если увидишь что-то подозрительное, то сразу дай мне знать.

— Ты куда собрался?

— Я ненадолго…

Он и в самом деле вернулся довольно быстро, держа в подоле своей длиннополой рубахи шесть шевелящихся рыбин — как видно, они выплеснулись на берег вместе с водой, когда в озерко упал ящер. Думаю, некоторые из рыбешек, невольно оказавшихся на суше, сумели добраться до воды, а этим не повезло. Что ж, зато повезло нам: пусть рыбешки и не очень большие, но все ж какая-никакая, а еда. Не знаю, как у Эжа хватило смелости собирать рыбу рядом с лежащим на земле ящером — я, наверное, умерла бы от страха, находясь подле такого чудовища. Еще наш спутник принес пучок зеленого мха довольно-таки приличных размеров — как видно, прихватил одну из тех кучек мха, что во множестве лежали вырванными на земле, которую просто-таки вспахали дерущиеся звери. Надо же, никак не ожидала, что вечно хмурый Эж подумает о том, что мне стоит еще раз перевязать рану, полученную от укуса тренли.

Казалось бы, пора забираться в пещеру, но Эж спустился вниз еще раз — на этот раз для того, чтоб принести охапку валежника, благо на поляне его сейчас хватало. Вопрос “зачем?” был ясен — не будем же мы есть сырое мясо! Для костра нужно топливо… Эж намеревался, было, еще разок спуститься за валежником, но от этой рискованной затеи пришлось отказаться — на поляне стали появляться первые звери, привлеченные запахом крови. Так что нам поневоле пришлось опустить на прежнее место пласт мха, и сквозь отверстия наблюдать за тем, что происходит на поляне, где появлялось все больше хищников, пришедших к нежданной добыче, и вскоре возле погибшего ящера стало не протолкнуться от самых разных зверей. Да уж, такого разнообразия хищников ранее я себе даже вообразить не могла! Впрочем, разглядывать представителей здешней фауны лично у меня не было ни малейшего желания, тем более что в пещере хорошо слышалось все, творящееся на поляне — рычание, треск разгрызаемых костей, урчание… Все это то и дело сменялось драками и короткой грызней — ничего не поделаешь, набежало слишком много желающих получить свою долю от общего обеда.

— Как думаете, прибежавшие звери нас не учуют?.. — спросила я.

— Все может быть… — вздохнул Эж. Он, как и все мы, выглядел усталым. — Нам надо постоянно следить за тем, чтоб сюда не заявился кто-то из здешних обитателей — ручаться ни за что нельзя. В общем, без дежурства нам не обойтись.

— Ясно… — отозвался Эдуард.

— Лидия, ты как себя чувствуешь?.. — спросила я девушку, которая за все это время не произнесла ни слова. Вид у нее был еще тот — бледная, уставшая, с синяками под глазами… Отдых ей необходим куда больше, чем любому из нас. Просто удивительно, как она умудряется держаться, да и жалоб от Лидии никто не слышал, хотя можно догадаться, как ей тяжело. К тому же большие нагрузки в ее положении — это чревато. Мне было страшно подумать, что мы будем делать, если у Лидии от излишней нагрузки начнутся преждевременные роды…

— Ничего, со мной все в порядке… — бледно улыбнулась Лидия. — Только я бы полежала немного…

— Тебе обязательно нужно передохнуть какое-то время — это я тебе как медик говорю.

В самой глубине пещеры на мох положили кое-какую одежду из дорожного мешка нашей парочки — место для сна получилось, конечно, не из лучших, но иного все одно нет. Лидия уснула мгновенно, а я решила пока что сделать себе перевязку, и сняла бинт. Должна признать, что увиденное меня не порадовало: мало того, что наблюдалось покраснение и ярко выраженный отек тканей, окружающих рану, так еще появились волдыри на коже возле раны от укуса и пошли кровяные выделения. Невеселая картина, и то, что у меня высокая температура — это понятно и без слов. Теперь я понимаю, почему мне так плохо…

С помощью Эжа положила на руку новый слой мха, и кое-как перевязала руку. Увы, но это единственное лечение, которое мы можем себе позволить в данный момент. Затем, несмотря на сопротивление Эжа, занялась его ожогом, хотя единственное, что тут можно сделать — так это только приложить мох к ране от ожога, потому что склянка с мазью, к несчастью, куда-то запропастилась. Наверное, мы ее случайно выронили в дороге.

— Господа хорошие, уж вы меня извините, но я что-то совсем расклеилась… — сейчас, когда появилась короткая передышка, на меня навалилась такая усталость, что не было сил даже пошевелиться. — Немного посплю, и станет легче. Не возражаете?

— Да какие тут могут быть возражения…

Я прилегла рядом с Лидией и сразу же уснула, вернее, провалилась в сон, словно в яму. Несколько раз меня пытались растолкать — мол, надо поесть, но я лишь мотала головой — не хочу! и снова засыпала, ощущая радость оттого, что можно спокойно лежать, а не вставать и куда-то идти…

Когда я проснулась, но вначале не поняла, где нахожусь — темно, лишь чуть светится стерженек в лампе… Неужели сейчас ночь? А ведь похоже на то, иначе не стали бы использовать последний штырек для освещения! Рядом слышно ровное дыхание Лидии, у входа в пещеру сидит Эдуард, и, кажется, не спит. Видимо, его очередь дежурить, что он и исполняет со всем старанием. Неподалеку лежит Эж, и крепко спит… Получается, я проспала часов четырнадцать, а то и больше, причем меня особо никто не тревожил, памятуя о том, что сон — лучшее лекарство. Это тема спорная, но сейчас, прислушиваясь к своим ощущениям, я, и верно, чувствовала себя куда лучше — голова почти не болела, руку перестало жечь, да и общее состояние довольно неплохое. Ну, если и дальше все пойдет таким же образом, то я могу считать себя почти выздоровевшей. Правда, пить очень хочется, но для того, чтоб взять бутылку с водой, надо подняться, а меня сейчас охватила неизъяснимая лень. Ладно, полежу еще немного, и тогда встану.

Прошло несколько минут, и Эдуард тронул Эжа за плечо:

— Просыпайся, сейчас твоя очередь дежурить.

— Да, конечно… — Эж потряс головой, прогоняя остатки сна. — Ну, что там снаружи?

— Да все то-же самое. Бродят, рычат, догрызают последние кости. Попытались и к нам забраться, но я в прорезы мха сунул немного золы — сразу убежали.

— Хорошо…

Мужчины говорили шепотом — как видно, не хотели нас будить, но в небольшом замкнутом пространстве их было хорошо слышно.

— Что ж, ты пост сдал, я пост принял, так что ложись спать… — продолжал Эж.

— Евгений Игоревич, я всенепременно отправлюсь на боковую в самое ближайшее время.

— Что?.. — чуть растерянно спросил Эж.

— Я же говорил, что у меня на редкость хорошая память на лица, запоминаю с первого раза и навсегда… — в негромком голосе Эдуарда появилась насмешка. — Только вот все это время я никак не мог вспомнить, где тебя раньше видел, лишь недавно нужное всплыло в памяти.

— А вот я по-прежнему уверен, что ранее мы никогда не встречались… Кстати, говори потише — наши спутницы спят.

— Да их сейчас пушками не разбудишь, дрыхнут без задних ног, да и спать обе горазды, бока себе отлеживают… Так вот, мы с тобой, и верно, раньше никогда не встречались. Просто я твое фото как-то увидел у одной знакомой — она девица пробивная, себе на уме, нацеленная на поиски обеспеченного мужа. Эта особа показала мне снимок своей едва ли не лучшей подруги с кавалером, то бишь с тобой, и с немалой завистью (ох уж эта заклятая женская дружба!) сказала, что той невероятно повезло заарканить хорошего жениха. Мол, у его папаши денег — хоть поварешкой черпай, он пусть и не олигарх, но человек более чем состоятельный. Сам жених в шоколаде по самые уши, упакован по-полной, впереди самые радужные перспективы, так что можно жить, радоваться, и не думать о будущем… Мою знакомую, кстати, Анжелой звали — может, помнишь такую?