Впотьмах (СИ) - Корнилова Веда - Страница 71

Хотела, было, растолкать Эдуарда, но шевелиться было лень. Ладно, пусть пока поспит, тем более что у меня сон отчего-то пропал. Неужели виноват щебет, доносящийся снаружи? Интересно бы знать, что за птицы издают такие звуки, хотя здешние птицы вряд ли будут распевать по ночам в здешних лесах — чревато.

Меж тем наш красавец и не вздумал просыпаться, а когда я его все же растолкала, то Эдуард лишь огрызнулся, и вновь завалился спать, пробурчав нечто похожее на то, что теперь моя очередь дежурить. Смысла спорить не было, тем более что мой сон куда-то улетучился, и потому я уселась, глядя на свет стерженька в лампе, и прислушиваясь к тому, что творится за стенами шалаша. До моего слуха еще несколько раз доносилось все то-же непонятное щебетание, но со временем умолкло и оно, так что, каюсь, под утро я тоже вновь задремала.

Мы поднялись рано, с рассветом. Несмотря на короткий сон, отметила про себя, что сумела отдохнуть, а тело не болит и не ноет. Зато у Лидии вновь свело ноги судорогой, так что мне снова пришлось делать ей массаж. Должна признать, что Лидия мне нравилась — вела себя выдержано, большей частью молчала, не высказывала недовольства, не ныла и не истерла, шла, не жалуясь, хотя ей было тяжелее всех. Очень бы хотелось, чтоб так продолжалось и дальше. Лидия чем-то напоминала свою мать, и дело тут не во внешнем сходстве, причем несколько отдаленном (похоже, что внешностью эта девушка пошла в отца): насколько я успела узнать Ксению Павловну, та строгая женщина относится к числу тех людей, которые все неприятности держат в себе, и свою слабость стараются никому не показывать. По сравнению с матерью Лидия куда мягче по характеру, добрее, и неосознанно ищет поддержку со стороны — да, есть такие люди, которым надо о кого-то опираться.

Зато на таких красавцев, как Эдуард, я успела насмотреться в больнице, и особой любви к ним не испытывала. На первый взгляд наш спутник казался молодцом, орлом и душой компании, да и спортивная подготовка у этого молодого человека была, судя по всему, неплохой, только вот я бы охарактеризовала Эдуарда как типичного неврастеника. Вид у него становится все более и более страдальческий, жалость к себе просто перехлестывает через край, губы постоянно или сжимает, или кривит в недовольстве, углы рта опустились вниз… Невеселые симптомы. Конечно, стоит сделать скидку на долгое и беспросветное содержание в Храме Величия, но я замечаю, что в душе Эдуарда постоянно копится раздражение и злость, а подобное чревато.

Что касается Эжа, то он особо ни к кому не лезет в душу, и не набивается в друзья, а лично мне больше ничего и не надо. Всех нас старается держать на расстоянии от себя, да и сам особым многословием не отличается. Главное — он знает, куда нас вести, во всяком случае, будем считать, что знает. Я уже замечала, что идти ему непросто — все же заключение в камере дает о себе знать, да и ожог, полученный им при выходе из тюрьмы, должен все еще болеть, но, судя по всему, Эж будет последним человеком из нас, который сломается.

Так… — одернула я себя. Сейчас не время заниматься составлением психологических портретов, этим можно заняться на досуге. Пока что мы доели остатки черствеющего хлеба, запили его водой, и на этом наш завтрак был закончен.

— Так, собрались, перекусили… — Эж посмотрел на нас. — Небогато, конечно, но тут уж что есть… Воду пока что экономьте — когда еще до реки дойдем… Все готовы? Тогда пошли.

Сдвинули стволы деревьев от входа и вначале чуть приоткрыли дверь — на первый взгляд, в пределах видимости никакой опасности, рядом тоже никого не видно.

— Выходим… — Эж кивнул головой. — И повнимательней там.

Солнце еще только поднималось, снаружи стоял небольшой туман, слышались голоса птиц, в воздухе чувствовалась прохлада. После теплого воздуха в шалаше здесь было несколько некомфортно, и по телу пробегал озноб.

— Холодно… — поежился Эдуард.

— Ничего, сейчас пойдем — жарко будет… — Эж отвернулся, задвигая на место дверь шалаша, и тут из-за поваленного ствола даже не выскочил, а вылетел тренли. Все остальное произошло для меня, словно в замедленном кино: змеелиса прыгнула на Лидию — та стояла ближе всех к тому поваленному дереву, за которым и прятался тренли, а я в тот момент закидывала на спину свой дорожный мешок. До сих пор не понимаю, как мне удалось метнуться к Лидии, прикрыть ее своим телом, а заодно с размаха ударить мешком змеелису. Удивительно, но я сумела отшвырнуть тренли в сторону, и вначале даже не поняла, отчего у меня чуть зажгло предплечье.

— Вот шустрая зараза!.. — ахнул Эдуард. — Похоже, она нас тут давно поджидала! И как только ты умудрилась от нее отбиться?

— Сама не понимаю… — растерянно произнесла я. Руку жгло все сильнее, и я, надеясь на лучшее, бросила на землю свой дорожный мешок, скинула куртку и закатала рукав платья. Так оно и есть: на коже краснела не очень длинная царапина — похоже, змеелиса лишь слегка задела меня одним их своих ядовитых зубов, но, похоже, мне хватит и этого.

— Укусила?.. — Эж тут же оказался рядом.

— Оцарапала…

— А ты куда смотрел?.. — рявкнул Эж на красавчика, но тут же махнул рукой. — Впрочем, какая разница…

— Так она, эта змеюка, вылетела внезапно, словно пробка из-под шампанского… — Эдуард лишь развел руками в свое оправдание.

— Очень подходящее сравнение!.. — кажется, Эж хотел выразиться куда более резко, но сдержался.

— Ой!.. — Лидия приложила руки к своим щекам. — Если бы ты ее не ударила своим дорожным мешком, то она бы в меня вцепилась!

— Значит, так… — я не стала тратить время на эмоции. — Лидия, мне нужна вода — попробуем промыть эту царапину. Еще требуется раскалить нож и прижечь рану. Эдуард, сделай доброе дело: надо собрать мох, вот тот, зеленый… Да, и собирай только верхнюю половину мха, без корней.

— Зачем?.. — непонимающе уставился на меня Эдуард.

— Делай, что говорят!.. — повысила я голос.

— А как же тренли… — растерянно произнесла Лидия. — Эта зверюга рядом…

— Об этом не беспокойся… — Эж вытащил из шалаша несколько сухих веток, и высекал над ними огонь. — Раз эта тварь кого-то из нас достала, то отныне она будет идти следом, не делая попыток нападения, причем пойдет, куда бы мы ни направились. Теперь эта зараза будет просто поджидать свою жертву…

Эж споткнулся на полуслове, но тут возразить нечего — так оно и случится в действительности. Тренли почувствовала, что задела меня своим ядовитым зубом, так что теперь ей просто остается дождаться, когда подействует яд. Так, не будем сразу же впадать в панику, попробуем оценить произошедшее. Ранка неглубокая, но кто знает, как подействует яд здешних тварей на земной организм? Плохо и то, что под руками нет ничего, что могло бы мне хоть как-то помочь, а раз так, то придется действовать самыми примитивными средствами.

Первым делом промыла царапину, которая стала распухать просто на глазах. Затем Эж, как смог, прокалил лезвие ножа в огне, и приложил его к все той же царапине. Об ощущениях, которые я испытывала в тот момент, говорить не буду — и так все понятно. Плохо то, что лезвие пришлось прокаливать несколько раз — горящие ветки не давали того жара, который требовался, так что я была вынуждена несколько раз испытать сомнительное удовольствие от прикосновения к телу раскаленного металла.

— Это поможет?.. — с надеждой в голосе спросила Лидия, наблюдая за нашими манипуляциями.

— Вряд ли… — буркнула я. — Яд всасывается мгновенно… Хотя кто знает, может, и обойдется.

При этом мне очень хотелось добавить: вполне может оказаться так, что при подобном прижигании мне гарантированы заражение или ожог, но решила не нагнетать — все и так растеряны от произошедшего. Насчет того, что обойдется — в этом у меня тоже были очень большие сомнения, только вот не стоит говорить об этом остальным — и без того наши дела обстоят далеко не лучшим образом. Забрав мох из рук Эдуарда, я обложила им рану, и сквозь зубы прошипела Эжу:

— Перевязывай!

Тот, не говоря ни слова, стал перетягивать мою руку куском полотна, который я прихватила в Храме Величия — просто чувствовала, что ткань в дороге мне пригодится.