Расческа для лысого (СИ) - Зайцева Мария - Страница 14

— Нет, спасибо, Вить… И еще вопрос. Мне бы данные на Елену Мелехову. Двадцать один год. Студентка. Есть что по твоему ведомству?

— Так… Записал. Жди, Миш.

Я отключаюсь и залезаю в почту. Так, чем порадуешь, ментяра…

Ну, в принципе, ничего особенного. Работа, работа, работа… Перевод. В разводе. Дети… Чего ж тебе от стервотины надо? Неужели того же, чего и мне? Длинных ног на плечи? Но, если так, то тут тебя ждет мощный облом, псина. Не для тебя она, это точно. Я об этом позабочусь.

Кстати, вопрос на миллион: а не пристраивала ли мелкая дрянь уже свои ножки на его погоны? Не просто же так летел за ней с красными зенками? И, если так, то почему упоминания об этом нет никакого? Вот, бабы его. В количестве трех штук. Это после развода. И двух штук. Во время брака. Не особо ходок, зная их натуру и возможности. Мелехова не упоминается в любовницах.

Вибрирует входящее письмо на почту. Оперативно. А еще говорят, полиция у нас херово работает…

Открываю, читаю и прям чувствую, как губы в улыбке расползаются. Ну стервотина… Нормально так она погуляла… Несколько приводов в полицию. Хулиганство. Осквернение статуи Ленина в центральном парке. Баллончиком раскрасила в розовый цвет. Драка в общественном месте. Задержание в нетрезвом виде. Оскорбление сотрудника полиции. Ага, вот оно. Вот, значит, откуда дорожка-то. Оскорбила тебя малая, да, сотрудник полиции? И нехило так оскорбила… Походу, до нутра пробрала. Ну, этого у нее не отнять. Умеет, коза нахальная. Так… По возрасту ей на тот момент восемнадцати не было еще. Потому обошлись штрафом. Нехилым таким. И сотрудник полиции отказался от заявления. Миром договорились? Интересно, на чем сошлись?

Размышляю об этом и ощущаю, что от злости вести начинает. И очень сильно хочется вернуться и спросить девчонку, чем она расплачивалась за то, что мент не стал делу ход давать… И вот чувствую, что ответ-то мне не понравится. Очень. Не зря он за ней бежал, ох не зря…

Пиликает входящий, и я тут же переключаюсь. Сухой просто так сам не названивает. Значит, вопрос по отчету, который я еще не выслал. Или что-то срочное.

— Лысый, ты чего там тележишься так долго? — голос Сухого спокойный и даже дружелюбный, но меня это, само собой, не обманывает. Я его прекрасно знаю, еще с тех времен, когда он не был Троскеном. И имя Сухого знали все, кому это было можно знать. И кое-кто из тех, кому не стоило. И характер его знали. И нихера он с тех пор не изменился.

— Все нормально, сегодня собирался отправлять данные.

— А то мне птичка тут принесла, что ты херней страдаешь…

— Черная птичка?

— Догадливый.

— Кто-то уже за это ответил?

— Шутник. Черный поднялся и вполне может теперь напрямую разговаривать.

— Может?

— Нет. Но думает, что да.

— От меня что-то требуется дополнительное?

— У тебя в отчете про Колесова полные данные?

— Да, от начала построения бизнеса.

— Копни глубже. Чем в начале двухтысячных занимался?

— Сделаю.

— И смотри там. Черный чего-то нервный. Не хочу, чтоб тебе зад подпалил.

— Разберусь.

— Не сомневаюсь, Лысый, не сомневаюсь…

Я отключаюсь и задумываюсь. Интересно. Очень интересно. То есть, пока я тут шустрил, кстати, очень даже аккуратно и мирно, местный авторитет решил, что я где-то перешел грань. Где? Когда?

С Вовой Черным, под которым была серьезная часть бизнеса в регионе, я пересекался только один раз. Но заочно знал долго. И не особо хорошие вещи. Ненадежный человек, гнида и любитель подставить по-легкому. Но в законе. Поэтому неприкасаемый. Сейчас, конечно, все эти понятия подстерлись, только в зонах остались, да и то там теперь бабки правят. За бабло можно купить корону. И многие это делают. Но здесь не купленная. Своя. Заработанная. Потому и опасен. Сам, конечно, понятия давно не соблюдает, но вес имеет. И с местной властью точки соприкосновения. На весь регион. А он немаленький, регион-то.

Мы с Черным, в принципе, нормально пообщались, тема ему по душе пришлась. И теперь вот сумел до Сухого добраться. А это, бл*, достижение. Я усмехнулся, представив, как наказал Сухой своих шестерок за про*б со связью. Такие вещи обычно не на его уровне решаются. А тут, значит, пролез через кого-то… И для чего? На засланного казачка пожаловаться? Что я тут балду пинаю? Тупо. И странно. Но решим, какого хера он так возбудился. Сухому, судя по всему, тоже интересно, иначе бы не звонил. И что-то напрягло, если предупредил держать руку на пульсе… Ладно. Вопрос есть, значит, будет и решение.

А вот по Колесову, это уже интересней.

Паша Носорог — фигура известная. И, в принципе, в отчете все указно. И про двухтысячные тоже. Но если Сухой хочет подробностей, то поищем.

Я с некоторым сожалением думаю о том, что вопрос с Ленкой придется отложить. И удивляюсь этому сожалению.

Завожу машину, проезжаю мимо подъезда заразы. Непонятно, зачем. Зачем, Миха? Чего ты надеялся увидеть? Ее круглую жопку в окне? Или мента в засаде в песочнице? Идиотизм, бляха муха. Тупость.

Я злюсь на себя и резко втапливаю педаль. Послушный японец мягко урчит, недовольный моей резкостью, и дергается вперед. А я прихожу в себя. И думаю, что бабы все же действуют разрушительно. Но только на дураков, само собой. А это не мой вариант.

У меня здесь дело. А коза не настолько больная, чтоб выползать сегодня из дома.

И именно об этой своей мысли я вспоминаю уже вечером, сидя по привычке в одном из заведений Пилота, в компании самого владельца и парочки его приятелей, когда вижу высокую тонконогую фигурку на танцполе.

Да, бл***…

Да, быть не может!

То есть, насрать на мента, на то, что совсем недавно чуть не влетела по-глупому… На все похер.

Мы гуляем, мы крутые…

Я встаю и облокачиваюсь на перила, смотря на девчонку.

Она отличается от других, как породистый жеребенок отличается от тягловых крестьянских лошаденок. Короткое, едва прикрывающее зад платье, вровень с длиной платья волосы мантией. Охренительно ровные ножки на высоких каблуках. Мягкое покачивание в такт музыке. Русалка, бл*… И вокруг нее черти и водяные. Все хотят за хвостик подежаться.

Я злюсь, но не трогаюсь с места. В конце концов, я ей не пастух. Хочет выеживаться, пусть так и делает. Мне похер. Должно быть похер.

А вот и нет. Сюрприз тебе, Миха Лысый. Сюрприз…

Тут она разворачивается, поднимает руки, чтоб убрать волосы с лица и упирается взглядом прямо в меня. И застывает. Совсем на чуть-чуть. Но я-то замечаю.

А затем я получаю полноценную цыганочку с выходом.

Коза вскидывает голову, разворачивается и вспархивает на помост для гоу-гоу. И, сука, начинает там извиваться! Да так, что любая девчуля из этого шалмана, на зарплате, отдыхает, смоля нервно сигаретку!

Я, прекрасно понимая причины ее выступления, все же оторвать не могу взгляда от этой ведьмы.

Вот как так?

Вроде ничего такого не делает, особо не выгибается, ноги не задирает по-бл*дски, а кроет меня, как мальчика. Может, все дело в том, что попробовал ее уже? Знаю, каково это — трахать ее?

Возможно.

И да, у меня прекрасно работает логика, мозг не утек к члену, я понимаю, что и для чего делает наглая дрянь.

Но прекратить смотреть на нее не могу.

Приятель Пилота, странный мужик с невнятным именем, которого я даже не запомнил, перехватывает мой взгляд на танцпол и понимающе скалится.

— Хорошая соска. Привести?

— Посмотрел бы я на это…

— Да ты че, Лысый, сомневаешься? Да здесь любая телка на все готова, чтоб к нам сюда попасть. Только поманить.

Я молчу. Потому что уверен, что нифига стервотина не поманится.

А если да? Сука, а если да?

Она же пришла ко мне в вип тогда? Правда, не отсосала, сбежала… Да и вообще, была б обычной давалкой, бабло бы не жгла. Там так-то нехило было по их меркам.