Разрушительная страсть (СИ) - Vitelle Karla - Страница 42

Петрову не нравилось все, от моего вида, до нарядов, через полчаса я психанула и пошла в дом, на что он в своей манере базарной бабки и творческой личности пытался меня остановить. Спустя одну бутылку было принято решение ехать в магазин за пышной юбкой, которой не оказалось в большом гардеробе или за швейной машинкой и фатином.

Что мы и сделали. за два дня превратив виллу в ателье, фотостудию и мало мальски дизайнерский дом. Конечно все свои наработки Петров увезет с собой, но процесс создания, творчества был прекрасен, мы работали как слаженная команда, тратя деньги Амира на все, что создавало нам настроение. К середине второго дня образ с пышной юбкой, которая так была похожа на морскую пену или зефир кремового цвета был готов, верх как всегда еле заметный бежевый лиф. Вся я была в блестках, хайлайтерах, в локонах белые цветы. День выдался ветреным, но солнечным, это нам на руку. Амир так и не позвонил за все это время, меня это не сильно расстраивало. потому что я не хотела возвращаться к теме денег или бутафорской свадьбы.

Амиран.

Я стоял посреди гостинной, полностью заполненной какими-то тряпками, манекенами, швейной машинкой, нитками, пустыми бутылками вина, мартини и смотрел на Мир, которая позировала Петрову в роскошной пышной юбке, которая по мне напоминала свадебную. Это слишком больная тема, вот это взбучку она устроила мне перед отъездом. Я был зол все эти два дня, получал отчеты от парней, слава Господу, что эти двое нашли себе занятие.

— Ого, они тут устроили целый дом Армани, — сказал Рус, вертя в руках какую-то треугольную линейку.

— Да, чем бы не тешилась, лишь не плакала, — пояснил я, вздыхая.

— Расскажи ей все, у нее не получится быть не в теме и быть с тобой. Ты же понимаешь? Славка может армагеддон сотворить для тебя не ведая ничего, — сказал он.

— Ха, — меня весело и мне нравилось, как друг называет ее по простецки Славкой, — Да, понимаю. Она как моя жизнь так и моя погибель. Расскажу, особенно после того, что учудил Нике, — мысленно я пытался посчитать сколько они выпили, но потом посмотрел на домработницу и понял, что это бессмысленно, здесь не все бутылки.

— Чего ты боишься? — спросил друг, рассматривая рисунки на столе, — талантлив черт.

— Боюсь, когда она станет моей, станет жестокой, понимаешь, боюсь, что однажды она станет настолько сильной, что я не смогу ее удержать, — признался я.

— Разве такое может быть? — рассмеялся он, — Амир, я знаю тебя пусть не десятки лет, но я видел все твои дела и они уже не тянут на женские развлечения, — усмехнулся он, — а в остальном — это любовь друг, тебе нужно чтобы она любила тебя и тогда она никуда не денется. Такую по-другому не удержишь, как и тебя. Сколько их было до, — он кивнул в сторону Миры.

— О, да много, но пока похоже на крючке только я, — я следил как она машет юбкой или закрывает лицо от яркого солнца на закате.

— Ха-ха-ха, потому что мы чаще всего любим еще и членом, у нас примитивно все. Увидел — мое, а у них, — он махнул рукой, — присмотреться, приглядеться, куча страхов. А у Вольной так вообще пуля в голове.

— Ты прав, надо поговорить с ней, откровенно, — я засунул руки в карманы черных брюк. И наблюдал, как они направляются в дом, оступаясь на камнях.

Мирослава зашла первая, неся в руках пышную юбку, за ней навеселе зашел Петров. Что-то бормоча под нос, как они прекрасно поснимали и как хочется есть.

— Мне пора, да? — грустно сказал он, — а мы тот только начали творить.

— Еще увидимся, — она обняла его под плечи, а затем задрала юбку, чтобы снять снять обувь, я удивился, что это были кроссовки, хоть и белого цвета.

Она пошатнулась и я придержал ее за руку, на что она подняла на меня свои голубые глаза, — спасибо.

Вот так блядь просто, спасибо и я весь ее, мой член ее, уже готов тереться об эти пухлые губки.

— Фото мне, — строго сказал я Петрову.

— Эээ…это как она решит, — он развел руками, оставив камеру на столе и принявшись проверять бутылки на наличие алкоголя.

Руслан только усмехнулся в кулак, — слушайте, закажу-ка я наверно нам еды, никто не против?

— Я с тобой, — Петров пошел за другом на кухню, — я в Италии столько дней, три, — он показал на пальцах, — и пиццу не ел.

Я переключился на Мир, которая пыталась расстегнуть юбку, крутясь с разных сторон и нервно вздыхая.

— Давай я, — я подошел к ней и ощутил сладкий запах духов и мартини, она была слегка пьяна, ее глаз блестеле, а щеки были розовыми, вся в блестках, такая сладкая и манящая, с грудью, которая аппетитно вываливалась из лифа. Я сглотнул и попытался успокоиться.

— Будьте добры Амиран Бессарионович, — она обреченно опустила руки.

Там была молния, маленькая змейка и пуговица, со второй проблем не было, но молния заедала из-за объема материала и мои отчего-то трясущиеся руки, если она заметит то ее власть надо мной укоренится. Выдох/вдох и с молнией было покончено. а Мира так просто спустила ее на пол, оставаясь в одних еле заметных трусиках и щеголяла в спальню.

— Представь, доставка будет через час, — прикрикнул друг, понятно в знак чего.

Я направился за ней, ведомый как мальчишка, она покачивала бедрами, ее задница сводила с ума. Я снял ремень, предвкушая как сейчас она будет расплачиваться за свои вольности или за то, что перечит мне. Закрыв двери спальни я ждал пока она повернется ко мне, что она и сделала, отбрасывая лиф на пол.

— Ну что трахнешь меня? — улыбнулась она, снимая трусики.

— Нет, — я вмиг стал серьезным, пора показать ей, кто правит балом.

Ее брови поползли вверх от удивления, — что так, будешь смотреть на этот раз?

— Да, пожалуй, — я оставался на месте, смотря как она располагается на кровати открывая мне вид на свою не менее блестящую киску. Сука, настоящая, которая выяснила как можно мной вертеть, но нет, девочка, не в этот раз.

— Можешь подрочить, — она смотрела на меня, сглатывая слюну, соски торчат вверх, так и просят моего внимания.

— Мир, ты злишь большого мальчика, готовь свой зад, — с каждым словом я подходил все ближе. Пока не достиг кровати и не потянул ее за ногу на себя, для того, чтобы поставить на колени на пол, придавить рукой между лопаток.

— Амир? — испугала она.

Так-то девочка, будешь знать как играть со мной. Я нанес первый удар ремнем, легко, от чего она попыталась вырваться.

— Что ты делаешь?

Я просто продолжил делать короткие шлепки ремнем и через несколько ударов она уже подмахивала мне задницей, ища ремень.

— Ты меня убиваешь, — рычал я, спуская штаны для того. чтобы скорей войти в ее влажную набухшую киску.

Войдя в нее. я сплел наши пальцы и трахал ее как умалишенный, весь мой центр сейчас в ней. в ее киске, ее криках, в ней, в том, как она сжимается, как кончает, как надрывно стонет, как ищет губами мою щеку. чтобы укусить. Мне не хотелось заканчивать это просто так, поэтому резко отстранившись я поставил ее на колени и надавив большим пальцем на ее подбородок заставил открыть рот, который наполнил тем. что копилось все эти два дня. Она смотрела на меня своими голубым глазами в которых гулял туман. Вот она, настоящая и моя.

— Амир я не — все еще ерзала на пушистом ковре, моя неудовлетворённый девочка.

— Что не? — издеваюсь.

— Ничего, — закрылась в себе, опустила глаза, всталаи пошла пошатываясь в ванну, ее задница была приятного красного цвета с полосами и следами моих рук.

Я рассмеялся сам себе в голос, ловя себя на мысли, что никогда в жизни не чувствовал себя более живым.

Натянув штаны отправился к парням. которые о чем-то спорили, пицца уже была на столе, мы решили пойти на террасу, прихватив вина и пледы. Через минут 20 к нам спустилась Мира, в черном спортивном костюме, с большим худи с капюшоном. Я знал, что ей понравится такая одежда, особенно здесь в феврале. Ее волосы были заплетены в тугой хвост на затылке. Без косметики и блестков она выглядела домашней. Она обняла меня за плечи и наклонившись поцеловала в щеку, что приятно удивило.